25 ноября в Тбилиси состоялось т.н. Народное собрание, организованное экс-спикером парламента Нино Бурджанадзе при поддержке ряда радикальных оппозиционных партий.
Фактически это был митинг в традиционном месте – напротив парламента Грузии. В акции приняли участие по разным оценкам от 10 до 15 тыс. человек.
Собрание, которое готовилось почти полгода, завершилось через 3 часа принятием ряда решений – о создании совета, о формировании комитетов неподчинения, и т.д.
Очевидно, что имеет место еще одна, уже и не подсчитать которая, попытка организовать революцию против Саакашвили и его власти. То, что такое намерение имело место еще с 2007 года, совершенно ясно – об этом свидетельствуют и угрожающие заявления оппозиционных лидеров, не скрывающих, что собирались тогда и собираются сейчас «покончить с режимом любыми способами», «не намерены действовать в белых перчатках», «не исключают возможностей возникновения гражданского противостояния», и т.д.
Однако одно дело - говорить о революции, и совсем другое – реализовать ее.
В политически активной среде в Грузии нередко дискутируют на эту тему. В самом деле, возможна ли в стране новая смена власти революционным путем?
В данном случае не буду много говорить о своем мнении в отношении оппозиции. Считаю, что большинство из организаторов Собрания (не путать со всей оппозицией) – лжецы и демагоги. А тот факт, что 24 ноября, за день до этого мероприятия, они получили благословение от высокого чина в Грузинской православной церкви отца Иова, известного своими крайне пророссийскими и антизападными взглядами, говорит о многом.
Впрочем, сейчас я говорю о технологической стороне дела. Тем более, что опыт революций у нас имеется и мы легко можем сравнивать.
Очевидно, что радикальная оппозиция поставила перед собой крайне сложную задачу. Революция возможна настолько, насколько вообще действует принцип «никогда не говори никогда». Однако сравнение с революцией 2003 года показывает, что сделать это будет очень непросто.
Нужно избавиться от широко распространенного, но ошибочного мнения о том, что Саакашвили скинул Шеварднадзе митингами и демонстрациями. Ничего подобного. Акции протеста были лишь завершающим этапом, позволившим Мише и его команде подобрать власть, валявшуюся на земле.
Ноябрь 2003 года уникален тем, что к тому времени назрели несколько факторов, каждый из которых может и не смертелен для власти, но в сочетании друг с другом могут иметь фатальные последствия.
В первую очередь, революция происходит только в условиях слабой, разрозненной и разваливающейся системы. В 2000-х годах остатки шеварднадзевской системы, более или менее эффективно работавшей в поздние 90-е, сгнили окончательно. Часть чиновников, как в высших органах власти, так и на местах, нашли общий язык с оппозицией в лице Национального движения, а в ноябре 2003 года система полностью рухнула. Особенно на местах, где региональные и районные руководители фактически сдались на милость победителей еще задолго до того, как пала центральная власть.
Надо ли говорить, что сегодня ситуация кардинально отличается. Система Саакашвили в сотни раз мощнее псевдосистемы Шеварднадзе. Ей удалось пережить катаклизмы, каждый их которых мог стереть ее в пух и прах – выступления 2007-2008 годов, августовская война и 3-месячный оппозиционный марафон в 2009 года. Система не только выжила, но даже не поперхнулась.
После этого прошло больше года, а ситуация стала еще более проблематичной для оппозиции. Перенеся все описанное, власть усилилась, стала умнее, хитрее, и лучше использует все свои преимущества.
Второе, что было в 2003 году – это очень высокий уровень международной поддержки. Прогнивший насквозь режим Шеварднадзе надоел всем, а молодой и перспективный Михаил Саакашвили еще в 2001-2002 годах развил бурную деятельность и сумел склонить Запад на свою сторону.
Сегодня все обстоит совершенно иначе. Разумеется, репутация нынешнего президента уже далеко не та, что в 2003-2005 годах. Претензий к нему набралось немало – от авторитарных замашек до войны 2008 года. Однако при всем этом Запад не считает Саакашвили совсем уж диктатором и однозначным виновником войны 2008 года. Недостатки системы многоопытные западники списывают на неизбежные болезни роста и не намерены способствовать очередной революции, к тому же с совершенно непрогнозируемым результатом.
Заметно отличается и отношение Запада к значительной части оппозиции – американцы и европейцы считают лидеров радикальной революционной оппозиции безответственными типами, которые, плюс ко всему, никогда не могут ни о чем до конца и по-настоящему договориться.
От добра добра не ждут - решили на Западе и предпочли продолжить работу с действующей властью, а также с прозападной оппозицией, не планирующей свергать президента насильственным путем.
Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и то, что в 2003 году Национальное движение было очень сильным, хорошо организованным и представило обществу четкое и ясное видение того, что ждет страну после смены власти.
Ничего подобного мы не наблюдаем сейчас. Когда говорят о том, что у оппозиции нет программы, речь не о том, что нет программы конкретных действий в различных сферах жизни. К примеру, у Национального движения тоже не было конкретной написанной программы. Речь идет о том, что даже сторонники оппозиции понятия не имеют, что будет в случае ее гипотетической победы – кто реально будет править страной и как договорятся между собой многочисленные лидеры, каждый из которых имеет виды на себя, родного.
Все эти факторы вместе взятые позволяют сделать выводы, что мирная революция на сегодняшний день практически невозможна. Вооруженная – тем более.
Хотя, конечно, не стоит забывать, что «никогда не говори «никогда».
Фактически это был митинг в традиционном месте – напротив парламента Грузии. В акции приняли участие по разным оценкам от 10 до 15 тыс. человек.
Собрание, которое готовилось почти полгода, завершилось через 3 часа принятием ряда решений – о создании совета, о формировании комитетов неподчинения, и т.д.
Очевидно, что имеет место еще одна, уже и не подсчитать которая, попытка организовать революцию против Саакашвили и его власти. То, что такое намерение имело место еще с 2007 года, совершенно ясно – об этом свидетельствуют и угрожающие заявления оппозиционных лидеров, не скрывающих, что собирались тогда и собираются сейчас «покончить с режимом любыми способами», «не намерены действовать в белых перчатках», «не исключают возможностей возникновения гражданского противостояния», и т.д.
Однако одно дело - говорить о революции, и совсем другое – реализовать ее.
В политически активной среде в Грузии нередко дискутируют на эту тему. В самом деле, возможна ли в стране новая смена власти революционным путем?
В данном случае не буду много говорить о своем мнении в отношении оппозиции. Считаю, что большинство из организаторов Собрания (не путать со всей оппозицией) – лжецы и демагоги. А тот факт, что 24 ноября, за день до этого мероприятия, они получили благословение от высокого чина в Грузинской православной церкви отца Иова, известного своими крайне пророссийскими и антизападными взглядами, говорит о многом.
Впрочем, сейчас я говорю о технологической стороне дела. Тем более, что опыт революций у нас имеется и мы легко можем сравнивать.
Очевидно, что радикальная оппозиция поставила перед собой крайне сложную задачу. Революция возможна настолько, насколько вообще действует принцип «никогда не говори никогда». Однако сравнение с революцией 2003 года показывает, что сделать это будет очень непросто.
Нужно избавиться от широко распространенного, но ошибочного мнения о том, что Саакашвили скинул Шеварднадзе митингами и демонстрациями. Ничего подобного. Акции протеста были лишь завершающим этапом, позволившим Мише и его команде подобрать власть, валявшуюся на земле.
Ноябрь 2003 года уникален тем, что к тому времени назрели несколько факторов, каждый из которых может и не смертелен для власти, но в сочетании друг с другом могут иметь фатальные последствия.
В первую очередь, революция происходит только в условиях слабой, разрозненной и разваливающейся системы. В 2000-х годах остатки шеварднадзевской системы, более или менее эффективно работавшей в поздние 90-е, сгнили окончательно. Часть чиновников, как в высших органах власти, так и на местах, нашли общий язык с оппозицией в лице Национального движения, а в ноябре 2003 года система полностью рухнула. Особенно на местах, где региональные и районные руководители фактически сдались на милость победителей еще задолго до того, как пала центральная власть.
Надо ли говорить, что сегодня ситуация кардинально отличается. Система Саакашвили в сотни раз мощнее псевдосистемы Шеварднадзе. Ей удалось пережить катаклизмы, каждый их которых мог стереть ее в пух и прах – выступления 2007-2008 годов, августовская война и 3-месячный оппозиционный марафон в 2009 года. Система не только выжила, но даже не поперхнулась.
После этого прошло больше года, а ситуация стала еще более проблематичной для оппозиции. Перенеся все описанное, власть усилилась, стала умнее, хитрее, и лучше использует все свои преимущества.
Второе, что было в 2003 году – это очень высокий уровень международной поддержки. Прогнивший насквозь режим Шеварднадзе надоел всем, а молодой и перспективный Михаил Саакашвили еще в 2001-2002 годах развил бурную деятельность и сумел склонить Запад на свою сторону.
Сегодня все обстоит совершенно иначе. Разумеется, репутация нынешнего президента уже далеко не та, что в 2003-2005 годах. Претензий к нему набралось немало – от авторитарных замашек до войны 2008 года. Однако при всем этом Запад не считает Саакашвили совсем уж диктатором и однозначным виновником войны 2008 года. Недостатки системы многоопытные западники списывают на неизбежные болезни роста и не намерены способствовать очередной революции, к тому же с совершенно непрогнозируемым результатом.
Заметно отличается и отношение Запада к значительной части оппозиции – американцы и европейцы считают лидеров радикальной революционной оппозиции безответственными типами, которые, плюс ко всему, никогда не могут ни о чем до конца и по-настоящему договориться.
От добра добра не ждут - решили на Западе и предпочли продолжить работу с действующей властью, а также с прозападной оппозицией, не планирующей свергать президента насильственным путем.
Наконец, нельзя сбрасывать со счетов и то, что в 2003 году Национальное движение было очень сильным, хорошо организованным и представило обществу четкое и ясное видение того, что ждет страну после смены власти.
Ничего подобного мы не наблюдаем сейчас. Когда говорят о том, что у оппозиции нет программы, речь не о том, что нет программы конкретных действий в различных сферах жизни. К примеру, у Национального движения тоже не было конкретной написанной программы. Речь идет о том, что даже сторонники оппозиции понятия не имеют, что будет в случае ее гипотетической победы – кто реально будет править страной и как договорятся между собой многочисленные лидеры, каждый из которых имеет виды на себя, родного.
Все эти факторы вместе взятые позволяют сделать выводы, что мирная революция на сегодняшний день практически невозможна. Вооруженная – тем более.
Хотя, конечно, не стоит забывать, что «никогда не говори «никогда».
