Accessibility links

Мистика национального предрассудка


В лучших традициях этого грузинский писатель Гурам Одишария описывает в своих рассказах о войне благородные поступки абхазов
В лучших традициях этого грузинский писатель Гурам Одишария описывает в своих рассказах о войне благородные поступки абхазов
СУХУМИ---Когда в ноябре минувшего года я принимал участие в организованном Советом Европы в Стамбуле трехдневном семинаре-тренинге для абхазских и грузинских журналистов, мне и многим моим коллегам запомнилось место из лекции одного из выступавших перед нами экспертов – уроженца Турции, грека по национальности Джорджа Терсиса.

«Во многих странах Латинской Америки, – сказал он, – приходится сталкиваться с убежденностью местных жителей, что их народу присущи исключительно добродетели, а вот живущие в соседней стране – это вместилище всевозможных пороков». Почему из множества возможных примеров он привел именно данный? Наверное, потому что учитывая удаленность от нас этого региона планеты, никто из присутствующих не мог быть «лицом заинтересованным». А еще потому, что пример этот наиболее красноречив: жители почти всех стран региона говорят на одном языке, испанском; во всех этих стран исповедуют католицизм, близки по укладу жизни… Словом, там, казалось бы, меньше всего объективных причин для возникновения «мистики национального предрассудка», как сформулировал это явление Фазиль Искандер.

Помню, как еще в детстве на меня произвел глубочайшее впечатление один монолог английского офицера в прочитанном романе, действие которого происходило во время англо-французской войны XVIII века в Канаде. «Бог должен помогать нам в этой войне, – был искренне убежден он, – ведь все французы коварны, вероломны, подлы, а все англичане великодушны, храбры, благородны». Вряд ли в аудитории, к которой я сейчас обращаюсь, кто-то не рассмеется и не назовет это утверждение чепухой (ну как нравственность или безнравственность индивида может определяться языком, на котором он говорит?), поскольку все мы весьма далеки от англичан и французов, тем более живших в XVIII веке. Но стоит обратиться к окружающему нас миру, а тем более к конфликтным ситуациям, порождающим ожесточение, как наша объективность куда-то улетучивается. Ну, скажем так, у многих из нас…

Причем «мистика национального предрассудка» – это, конечно, лишь частный случай групповой, корпоративной морали и неистребимого, увы, стремления рода человеческого делиться на «своих» («чистых») и «чужих» («нечистых»).

Старшее и среднее поколения, наверное, помнят встречавшуюся во многих газетах в СССР рубрику «За наш, советский образ жизни!». Под «советским образом жизни» подразумевались душевная щедрость, бескорыстие, взаимопомощь, честность, которые, разумеется, противопоставлялись алчности, корыстолюбию, враждебности к ближнему в «мире чистогана». Каким откровением становилось для советских людей то, что на Западе не так все беспросветно! Впрочем, помню и рассказ об изумлении одной американки, которая узнала, что и в русских семьях, оказывается, так же любят детей, заботятся о них, как и в американских...

«Разрядка» в отношениях двух идеологических систем происходила параллельно с нарастанием националистических настроений на просторах «нерушимого». В последние годы существования СССР в газетах, приходивших в Абхазию из Тбилиси, мне частенько попадались выступления писателя Акакия Геловани (он всегда так и подписывался, не полагаясь, видимо, на свою известность, – «писатель»), которые неизменно строились как противопоставление благородства, милосердия и прочих привлекательных качеств своего народа («мы с нашей грузинской доверчивостью», мы «могучи и отважны», «известны своей высокой культурой», «всему миру известны гостеприимство, незлобивость и терпеливость нашего народа») и бездушия, жестокости и т. п. других народов. Все это, поверьте, точные цитаты.

Словно новое воплощение того самого персонажа из старого романа, только изрекал он на этот раз свои «истины» не покачиваясь в кавалерийском седле, а со страниц газет с многотысячными тиражами. Мне запомнилась концентрация подобных высказываний в публикациях Акакия Геловани, но, конечно, он вовсе не был каким-то уникумом. Аналогичное встречалось в тот период опьянения от свободы слова и в текстах других грузинских авторов (тогда в Грузии был расцвет звиадизма), и в текстах авторов русских, абхазских… С некоторыми, конечно, национальными нюансами. Что уж говорить о застольных речах!

Но апофеозом этого явления для меня стали два «рассказа» (беру это слово в кавычки, поскольку до уровня прозы они, разумеется, никак не дотягивали), изданные после грузино-абхазской войны в Сухуме и Тбилиси. Так совпало, что обоих авторов, и абхазского, и грузинского, я знал лично, хотя друг с другом они стопроцентно незнакомы. Писатели из них, прямо скажем, никакие. А в данном случае поразило почти буквальное совпадение описанного. В новогоднюю ночь 93-го абхазский и грузинский бойцы встречаются, чтобы вместе отметить праздник и душевно поговорить. А когда прощаются, грузин (в абхазском варианте) и абхаз (в грузинском варианте) направляют вслед другому ствол автомата… В реальной жизни такого эпизода не было, иначе он со множеством подробностей, с конкретными именами и фамилиями обсуждался бы в Абхазии сразу после того, как случился, подобно многим другим, действительно имевшим место. Ясно, что это бродячий сюжет, но сюжет, родившийся в среде носителей ущербного мышления, пораженного все той же мистикой национального предрассудка.

Убожество это и сейчас, безусловно, живет и здравствует. Достаточно пробежать глазами многие посты и комментарии на множестве сайтов в Интернете, в том числе и на «Эхо Кавказа». Встречаются среди выразителей «мистики» и малограмотные (во времена газетных полемик выступления таких хоть в редакциях причесывались), и достаточно «подкованные», но, независимо от национальности, уровня образования их роднит одно – ненависть, слепящая, выжигающая в мозгах способность к адекватному восприятию действительности. Она превращает в их глазах целые народы, что, конечно, абсурдно, в «бандитов», «недочеловеков», «примитивов».

В то же время истинный интеллигент всегда старается увидеть в другом народе позитивное. В лучших традициях этого грузинский писатель Гурам Одишария описывает в своих рассказах о войне благородные поступки абхазов. В выступлениях последних лет российских политолога Сергея Маркедонова, журналистки Ольги Алленовой я не раз встречал стремление проникнуться проблемами малочисленного абхазского народа, в частности сохранения его языка, национальной идентичности. Совсем другое ощущение оставалось от текстов Андрея Епифанцева, Яны Амелиной, от которых веяло враждебностью и презрением к «чужому», убежденностью, что все абхазы – «неблагодарные». И это, при всей бойкости их пера, свидетельство того, что они в значительной мере – духовные потомки недалекого англичанина из старинного романа.

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
  • 16x9 Image

    Виталий Шария

    В 1969 году окончил сухумскую 7-ю среднюю школу, в 1974 году – факультет журналистики Белорусского госуниверситета.

    В 1975-1991 годах работал в газете  «Советская Абхазия», в 1991-1993 годах – заместитель главного редактора газеты «Республика Абхазия».

    С 1994 года – главный редактор независимой газеты «Эхо Абхазии».

    Заслуженный журналист Абхазии, член Союза журналистов и Союза писателей Абхазии.

XS
SM
MD
LG