СУХУМИ---Сегодня часов в восемь-девять утра много сухумских ребятишек прильнуло к окнам: «Снег идет, снег!». А потом некоторые высыпали на улицу и даже пытались играть в снежки. Но снежным покровом это трудно было назвать. Земля была скорее чуть припорошена, припудрена снегом. Уже спустя час эта «пудра» исчезла, чуть дольше она держалась на веерообразных ветвях пальм, гораздо дольше – на крышах домов…
«Что за невидаль – снег?» – скажет по этому поводу большинство обитателей планеты. Как сообщают информагентства, как раз в эти дни сильные снегопады нарушили нормальную жизнь около ста миллионов американцев.
В Техасе около 27 тысяч домовладений остались без света. В Чикаго выпало около 60 сантиметров снега… Но в приморской полосе Абхазии снег выпадает далеко не каждый год. К тому же, тут всегда можно спорить – что считать «выпавшим снегом»: если он лежит сутки, несколько часов или вообще тает, едва касаясь земли?
Нынче снег в Сухуме выпал впервые. Не знаю, будут ли еще до конца зимы у нас снегопады, но я решил приурочить свой давно задуманный рассказ о столетии Большого снега в Абхазии именно к сегодняшнему дню. Ведь у этого юбилея нет конкретной даты – подобно тому, как, скажем, 50-летие первого полета человека в космос будет отмечаться нынче 12 апреля, а 150-летие отмены крепостного права в Российской империи – 19 февраля. Да и вообще можно ли назвать столетие Большого снега юбилеем в общепринятом смысле этого слова?
В 1911-м в маленькой Абхазии случилось удивительное событие природно-климатического порядка – несколько недель землю покрывал небывалый для наших мест слой снега. Как пишет в своей изданной в прошлом году и приуроченной к этому юбилею книге известный абхазский краевед, историк Анзор Агумаа, густой снег повалил в Абхазии 28 декабря 1910 года и шел с короткими перерывами почти всю зиму 1911-го. Снежный покров лежал в городах и селах около двух месяцев, достигая двух метров высоты. Во многих селах жилища завалило по крыши, так что людям приходилось выбираться наружу через дымоходы. Большой снег – по-абхазски «асду» – стал в народном сознании оптимальной точкой отсчета во времени. Это хорошо описано в увидевшей свет в 1947 году повести Георгия Гулиа «Весна в Сакене». В 80-е годы прошлого века известнейший абхазский прозаик, ныне народный писатель Абхазии Алексей Гогуа написал и издал свой самый крупный по объему роман «Асду», жанр которого он определил как «роман-рапсодия». Это поистине панорама народной жизни Абхазии столетней давности.
А буквально на днях я открыл для себя гораздо менее известное литературное произведение о большом снеге в Абхазии. Это стихотворение «Абхазское долгожительство», которое напечатано в посмертно изданном несколько лет назад сборнике поэта Льва Любченко, который умер в 1998 году в своей родной Гудауте и известен в Абхазии главным образом как автор стихов, посвященных грузино-абхазской войне. Судя по всему, в основу стихотворения положен эпизод, свидетелем которого автор когда-то стал. Вот оно:
«Собрались старушки осенью. Седые, не то, чтоб с проседью. «Ах, молодость наша! Где ты? Дожить бы еще до лета!». Одна сказала: «А помните, В одиннадцатом году Снег выпал повыше комнаты, Не выйду и не уйду. А я собиралась замуж, Да где уж, куда уж там уж! И все же сообразила: В дверях раздвинула щель. Лопату нашла, прорыла До самых ворот тоннель. Жених мой – царство небесное – Отчаянный афырхаца – Сдержал свое слово честное И снега не стал бояться. Конечно же, не без помощи Коней и верных друзей Прорыл, протоптал он к полночи До самых ворот траншею. Меня он – в бурку и «Ачу!». «Друзья, – говорит,– за мной!». А я и смеюсь и плачу Удаче своей такой. А дома, что было дома? Ну, это вам всем знакомо. Сперва испугались: «Замерзла» – Такой небывалый снег. Но в доме был самый взрослый И грамотный человек. Итог был и чист, и светел, К тому ж он сам был джигит, В снегу он дыру заметил И дальше – следы копыт. Сказал он: волненье бросьте, Нам надо шуметь, стрелять. Давай собираться в гости, На свадьбе будем гулять. А вы?! Ах, молодость, где ты?.. А молодость – жизнь сама. Хотите дожить до лета? А мне милее зима!».
В качестве сноски отмечу, что «афырхаца» – это по-абхазски «герой», а «ачу» – это возглас, погоняющий коня.
Разные зарубки остаются в памяти народов: войны, революции… А есть еще и вот такие, какая осталась в памяти абхазов сто лет назад. Разумеется, этой дате не будут посвящаться торжественные собрания и постановления властных структур. Но это, думаю, повод оглянуться и задуматься о пройденном пути. Прошедший век был очень бурным, насыщенным для Абхазии судьбоносными событиями. Впрочем, разве только прошедший и только для Абхазии? Недавно я обратился к ряду своих знакомых – литераторов, историков, политологов – с просьбой кратко сформулировать, чем для Абхазии стало минувшее столетие и каким будет в ней следующий век. Интересно, что они напишут.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
«Что за невидаль – снег?» – скажет по этому поводу большинство обитателей планеты. Как сообщают информагентства, как раз в эти дни сильные снегопады нарушили нормальную жизнь около ста миллионов американцев.
В Техасе около 27 тысяч домовладений остались без света. В Чикаго выпало около 60 сантиметров снега… Но в приморской полосе Абхазии снег выпадает далеко не каждый год. К тому же, тут всегда можно спорить – что считать «выпавшим снегом»: если он лежит сутки, несколько часов или вообще тает, едва касаясь земли?
Нынче снег в Сухуме выпал впервые. Не знаю, будут ли еще до конца зимы у нас снегопады, но я решил приурочить свой давно задуманный рассказ о столетии Большого снега в Абхазии именно к сегодняшнему дню. Ведь у этого юбилея нет конкретной даты – подобно тому, как, скажем, 50-летие первого полета человека в космос будет отмечаться нынче 12 апреля, а 150-летие отмены крепостного права в Российской империи – 19 февраля. Да и вообще можно ли назвать столетие Большого снега юбилеем в общепринятом смысле этого слова?
В 1911-м в маленькой Абхазии случилось удивительное событие природно-климатического порядка – несколько недель землю покрывал небывалый для наших мест слой снега. Как пишет в своей изданной в прошлом году и приуроченной к этому юбилею книге известный абхазский краевед, историк Анзор Агумаа, густой снег повалил в Абхазии 28 декабря 1910 года и шел с короткими перерывами почти всю зиму 1911-го. Снежный покров лежал в городах и селах около двух месяцев, достигая двух метров высоты. Во многих селах жилища завалило по крыши, так что людям приходилось выбираться наружу через дымоходы. Большой снег – по-абхазски «асду» – стал в народном сознании оптимальной точкой отсчета во времени. Это хорошо описано в увидевшей свет в 1947 году повести Георгия Гулиа «Весна в Сакене». В 80-е годы прошлого века известнейший абхазский прозаик, ныне народный писатель Абхазии Алексей Гогуа написал и издал свой самый крупный по объему роман «Асду», жанр которого он определил как «роман-рапсодия». Это поистине панорама народной жизни Абхазии столетней давности.
Слушать
А буквально на днях я открыл для себя гораздо менее известное литературное произведение о большом снеге в Абхазии. Это стихотворение «Абхазское долгожительство», которое напечатано в посмертно изданном несколько лет назад сборнике поэта Льва Любченко, который умер в 1998 году в своей родной Гудауте и известен в Абхазии главным образом как автор стихов, посвященных грузино-абхазской войне. Судя по всему, в основу стихотворения положен эпизод, свидетелем которого автор когда-то стал. Вот оно:
«Собрались старушки осенью. Седые, не то, чтоб с проседью. «Ах, молодость наша! Где ты? Дожить бы еще до лета!». Одна сказала: «А помните, В одиннадцатом году Снег выпал повыше комнаты, Не выйду и не уйду. А я собиралась замуж, Да где уж, куда уж там уж! И все же сообразила: В дверях раздвинула щель. Лопату нашла, прорыла До самых ворот тоннель. Жених мой – царство небесное – Отчаянный афырхаца – Сдержал свое слово честное И снега не стал бояться. Конечно же, не без помощи Коней и верных друзей Прорыл, протоптал он к полночи До самых ворот траншею. Меня он – в бурку и «Ачу!». «Друзья, – говорит,– за мной!». А я и смеюсь и плачу Удаче своей такой. А дома, что было дома? Ну, это вам всем знакомо. Сперва испугались: «Замерзла» – Такой небывалый снег. Но в доме был самый взрослый И грамотный человек. Итог был и чист, и светел, К тому ж он сам был джигит, В снегу он дыру заметил И дальше – следы копыт. Сказал он: волненье бросьте, Нам надо шуметь, стрелять. Давай собираться в гости, На свадьбе будем гулять. А вы?! Ах, молодость, где ты?.. А молодость – жизнь сама. Хотите дожить до лета? А мне милее зима!».
В качестве сноски отмечу, что «афырхаца» – это по-абхазски «герой», а «ачу» – это возглас, погоняющий коня.
Разные зарубки остаются в памяти народов: войны, революции… А есть еще и вот такие, какая осталась в памяти абхазов сто лет назад. Разумеется, этой дате не будут посвящаться торжественные собрания и постановления властных структур. Но это, думаю, повод оглянуться и задуматься о пройденном пути. Прошедший век был очень бурным, насыщенным для Абхазии судьбоносными событиями. Впрочем, разве только прошедший и только для Абхазии? Недавно я обратился к ряду своих знакомых – литераторов, историков, политологов – с просьбой кратко сформулировать, чем для Абхазии стало минувшее столетие и каким будет в ней следующий век. Интересно, что они напишут.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
