СУХУМИ---Сегодня утром я направился в знаменитую сухумскую прибрежную кофейню «У Акопа», в просторечии именуемую «брехаловкой». На сей раз – целенаправленно, чтобы послушать, что говорит представленный в ней народ о главной новости внутриполитической жизни последних дней – добровольном уходе 26 февраля в отставку вице-премьера правительства Абхазии Даура Тарба.
Поскольку Тарба в своем сообщении «Апсныпресс» в тот день подчеркнул, что не будет комментировать мотивы своего заявления об отставке, пока президент его не подпишет, в обществе сразу же зароились всевозможные версии и предположения. А вчера вечером я увидел по Абхазскому телевидению довольно длинное, минуты на четыре, выступление Даура Нуриевича, с которым он обратился к общественности, чтобы разъяснить ситуацию, но по существу сказал очень мало…
В компании, к которой в кофейне я прибился, самому заводить разговор на интересующую меня тему даже не пришлось. Поэт, собиратель фольклора и самодеятельный политолог Игорек сразу же возбужденно заговорил, обращаясь ко мне:
- Вот я же хотел напечатать у тебя в газете, что нельзя раскидываться заявлениями: я, мол, готов поехать на Дыдрыпшныха и поклясться там… Сказал так Даур Тарба на встрече в Гудауте – и что с ним случилось?.
- Ну и кто тебе помешал тебе это написать? – вяло отмахнулся я.
- А что с ним «случилось»? – усмехнулся мелкий бизнесмен, имени которого я не помнил. – Послушайте: человек ведет свою политическую игру. И посчитал в какой-то момент за лучшее для себя отмежеваться от исполнительной власти и «сосредоточиться на партийной работе». Ведь председателем «Единой Абхазии» он остается, а там уже больше 21 тысячи человек, 15 процентов взрослого настроения страны.
- То есть вы уверены, что это уже его партия, а не партия Багапша? – решил уточнить я.
- Ну, по крайней мере, как пишет Инал Хашиг в своей статье «Шаг назад, два шага вперед», для политсовета и практически для всех активистов партии Тарба – свой в доску парень. И с чем еще связано его усиление? На будущих президентских выборах главными претендентами давно уже рассматриваются Анкваб и Шамба, но не всех они устраивают. И те люди, которых они не устраивают, предпочли делать ставку на Тарба. В любом случае снять его с поста председателя партии может только съезд, а это целое дело…
- Ну, президент наш в любом случае на такое обострение не пошел бы, не такой он человек. И заявление Даура об отставке подписывать не спешит. Как он сказал позавчера в Очамчыре на встрече с активом? Тарба, мол, был и остается его сподвижником и соратником. Были, говорит, у нас некоторые разногласия в работе, но они не стали причиной для отставки. Это, сказал, его личное решение, но мое хорошее отношение к нему было и остается…
- Ну, так и Тарба вчера выступил с ответными реверансами, – сказал я. – Кто вчера смотрел Абхазское телевидение? Что вы поняли?
- Я смотрел, – откликнулся бизнесмен. – Замах был такой, что вот он сейчас все расскажет, что там у них случилось, но пошла такая многословная словесная шелуха: про доверие народа, единую команду… Типа «все хорошо, прекрасная маркиза». И улыбочки какие-то время от времени, часто не в тему того, о чем шла речь. Единственное конкретное, что прозвучало, – это то, что нашлись в руководстве страны люди, которые попытались вбить клин между ним и президентом. Но ушел он, мол, не поэтому… И они с президентом все равно вместе. Они друзья, родственники…
- Извини, перебью, – сказал я, – я сейчас вспомнил, как в позапрошлом году одна сотрудница нашей газеты написала у нас, что он – двоюродный брат президента. Даур потом позвонил и мне, и ей и сказал, что это неправда. Конечно, она потом через газету принесла извинения. А я ведь перед этим сомневался, потому что нигде официально не звучало, что они двоюродные братья. Но не буду же им звонить и у них это уточнять. Спросил у четырех-пяти самых разных людей, вроде бы сведущих, и все «авторитетно» кивали: да, двоюродные братья…
- Ну правильно, – засмеялся пчеловод Рудольф, – у многих какие понятия? Раз родственник – значит брат. Не родной – так значит двоюродный.
- Ну а что между ними все же произошло? – продолжал я. – Чего я только поначалу ни наслушался! Что было заседание Совбеза, и на нем произошла стычка, на Даура Нуриевича «наехали». Сайт «Киараз» свои предположения высказывал…
- Но сейчас уже все говорят, что была какая-то диктофонная запись, – заявил Рудольф. – Ее принесли Багапшу. И там, мол, кто-то рассуждал, что пора уже президента «отодвигать», а Даур соглашался. Во всяком случае, не сильно возражал.
- Ну правильно, это косвенно подтверждается его словами, что между ними кто-то пытался вбить клин.
- Я слышал, что Дауру Тарба понравилось, как о нем написал Инал Хашиг. Типа – «попал в цвет».
- Ну еще бы. Он же его там, можно, сказать, воспел. Ну, не воспел, но рассуждает очень серьезно о его шансах в будущем на президентское кресло. Он, мол, созрел для этого. И что он активно отстаивал линию «чистоплотного освоения» миллиардов российской помощи. Зато «Нужная», которая раньше как-то писала о Дауре Тарба, что он стал вице-премьером «по недоразумению», и сейчас его самолюбие не щадит. Редакция провела опрос среди сухумцев: чем вам запомнился вице-премьер Даур Тарба? И что, в основном, говорят? Стрельбой и королевскими креветками на свадьбе своего сына. Агрессивным отношением к абхазским мусульманам. А как лидер «Единой Абхазии» – угрозами в адрес редактора «Нового дня» Арутюнова, который намекал на административные методы по увеличению партийных рядов «Единой Абхазии».
- Они забыли еще один эпизод – когда в январе на заседании политсовета своей партии он назвал Якуба Лакоба почти врагом народа…
- А вообще, я думаю, если диктофонная запись и была, то не в ней только дело. Там было разногласий. Например, часть «Единой Абхазии» недовольна кадровой политикой Багапша на местах после февральских выборов.
…Придя домой, я решил прослушать заново свою диктофонную запись – вчерашнего телевыступления Даура Тарба. Послушайте и вы ее заключительный кусочек.
«Я, обращаясь ко всем, еще раз хочу сказать: между мной и президентом нет никакого конфликта, и не может быть. Президент – мой друг, мой брат, я рядом с ним во всех его прекрасных начинаниях».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Поскольку Тарба в своем сообщении «Апсныпресс» в тот день подчеркнул, что не будет комментировать мотивы своего заявления об отставке, пока президент его не подпишет, в обществе сразу же зароились всевозможные версии и предположения. А вчера вечером я увидел по Абхазскому телевидению довольно длинное, минуты на четыре, выступление Даура Нуриевича, с которым он обратился к общественности, чтобы разъяснить ситуацию, но по существу сказал очень мало…
В компании, к которой в кофейне я прибился, самому заводить разговор на интересующую меня тему даже не пришлось. Поэт, собиратель фольклора и самодеятельный политолог Игорек сразу же возбужденно заговорил, обращаясь ко мне:
- Вот я же хотел напечатать у тебя в газете, что нельзя раскидываться заявлениями: я, мол, готов поехать на Дыдрыпшныха и поклясться там… Сказал так Даур Тарба на встрече в Гудауте – и что с ним случилось?.
- Ну и кто тебе помешал тебе это написать? – вяло отмахнулся я.
- А что с ним «случилось»? – усмехнулся мелкий бизнесмен, имени которого я не помнил. – Послушайте: человек ведет свою политическую игру. И посчитал в какой-то момент за лучшее для себя отмежеваться от исполнительной власти и «сосредоточиться на партийной работе». Ведь председателем «Единой Абхазии» он остается, а там уже больше 21 тысячи человек, 15 процентов взрослого настроения страны.
- То есть вы уверены, что это уже его партия, а не партия Багапша? – решил уточнить я.
- Ну, по крайней мере, как пишет Инал Хашиг в своей статье «Шаг назад, два шага вперед», для политсовета и практически для всех активистов партии Тарба – свой в доску парень. И с чем еще связано его усиление? На будущих президентских выборах главными претендентами давно уже рассматриваются Анкваб и Шамба, но не всех они устраивают. И те люди, которых они не устраивают, предпочли делать ставку на Тарба. В любом случае снять его с поста председателя партии может только съезд, а это целое дело…
- Ну, президент наш в любом случае на такое обострение не пошел бы, не такой он человек. И заявление Даура об отставке подписывать не спешит. Как он сказал позавчера в Очамчыре на встрече с активом? Тарба, мол, был и остается его сподвижником и соратником. Были, говорит, у нас некоторые разногласия в работе, но они не стали причиной для отставки. Это, сказал, его личное решение, но мое хорошее отношение к нему было и остается…
- Ну, так и Тарба вчера выступил с ответными реверансами, – сказал я. – Кто вчера смотрел Абхазское телевидение? Что вы поняли?
Слушать
- Я смотрел, – откликнулся бизнесмен. – Замах был такой, что вот он сейчас все расскажет, что там у них случилось, но пошла такая многословная словесная шелуха: про доверие народа, единую команду… Типа «все хорошо, прекрасная маркиза». И улыбочки какие-то время от времени, часто не в тему того, о чем шла речь. Единственное конкретное, что прозвучало, – это то, что нашлись в руководстве страны люди, которые попытались вбить клин между ним и президентом. Но ушел он, мол, не поэтому… И они с президентом все равно вместе. Они друзья, родственники…
- Извини, перебью, – сказал я, – я сейчас вспомнил, как в позапрошлом году одна сотрудница нашей газеты написала у нас, что он – двоюродный брат президента. Даур потом позвонил и мне, и ей и сказал, что это неправда. Конечно, она потом через газету принесла извинения. А я ведь перед этим сомневался, потому что нигде официально не звучало, что они двоюродные братья. Но не буду же им звонить и у них это уточнять. Спросил у четырех-пяти самых разных людей, вроде бы сведущих, и все «авторитетно» кивали: да, двоюродные братья…
- Ну правильно, – засмеялся пчеловод Рудольф, – у многих какие понятия? Раз родственник – значит брат. Не родной – так значит двоюродный.
- Ну а что между ними все же произошло? – продолжал я. – Чего я только поначалу ни наслушался! Что было заседание Совбеза, и на нем произошла стычка, на Даура Нуриевича «наехали». Сайт «Киараз» свои предположения высказывал…
- Но сейчас уже все говорят, что была какая-то диктофонная запись, – заявил Рудольф. – Ее принесли Багапшу. И там, мол, кто-то рассуждал, что пора уже президента «отодвигать», а Даур соглашался. Во всяком случае, не сильно возражал.
- Ну правильно, это косвенно подтверждается его словами, что между ними кто-то пытался вбить клин.
- Я слышал, что Дауру Тарба понравилось, как о нем написал Инал Хашиг. Типа – «попал в цвет».
- Ну еще бы. Он же его там, можно, сказать, воспел. Ну, не воспел, но рассуждает очень серьезно о его шансах в будущем на президентское кресло. Он, мол, созрел для этого. И что он активно отстаивал линию «чистоплотного освоения» миллиардов российской помощи. Зато «Нужная», которая раньше как-то писала о Дауре Тарба, что он стал вице-премьером «по недоразумению», и сейчас его самолюбие не щадит. Редакция провела опрос среди сухумцев: чем вам запомнился вице-премьер Даур Тарба? И что, в основном, говорят? Стрельбой и королевскими креветками на свадьбе своего сына. Агрессивным отношением к абхазским мусульманам. А как лидер «Единой Абхазии» – угрозами в адрес редактора «Нового дня» Арутюнова, который намекал на административные методы по увеличению партийных рядов «Единой Абхазии».
- Они забыли еще один эпизод – когда в январе на заседании политсовета своей партии он назвал Якуба Лакоба почти врагом народа…
- А вообще, я думаю, если диктофонная запись и была, то не в ней только дело. Там было разногласий. Например, часть «Единой Абхазии» недовольна кадровой политикой Багапша на местах после февральских выборов.
…Придя домой, я решил прослушать заново свою диктофонную запись – вчерашнего телевыступления Даура Тарба. Послушайте и вы ее заключительный кусочек.
«Я, обращаясь ко всем, еще раз хочу сказать: между мной и президентом нет никакого конфликта, и не может быть. Президент – мой друг, мой брат, я рядом с ним во всех его прекрасных начинаниях».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
