Accessibility links

Боннэр так и не побывала на сухумской улице Сахарова


И горячие поклонники, и ненавистники Боннэр сходятся в том, что для академика Сахарова она была, разумеется, гораздо большим, чем просто женой, спутником жизни
И горячие поклонники, и ненавистники Боннэр сходятся в том, что для академика Сахарова она была, разумеется, гораздо большим, чем просто женой, спутником жизни
СУХУМИ--Не знаю, во многих ли городах постсоветского пространства есть улицы, названные именем академика Сахарова (слышал, например, о такой в Риге), но по улице с этим названием в центре абхазской столицы хожу уже почти 18 лет. Кстати, в отличие от многих новых послевоенных наименований, оно быстро прижилось, и я давным-давно не слышал, чтоб эту улицу кто-то по старой памяти назвал Октябрьской.

Помню, как-то один мой приятель, большой почитатель Андрея Дмитриевича Сахарова, мечтательно сказал: как было бы здорово, если б его вдова Елена Боннэр приехала к нам в Абхазию и прошлась бы по улице, названной в честь ее великого мужа, выступила бы на Абхазском телевидении… Но, конечно, это было маловероятно, учитывая разные обстоятельства, в том числе ее преклонный возраст.

И вот пришла скорбная весть о том, что Елена Георгиевна Боннэр, урожденная Лусик Алиханова, скончалась в минувшую субботу на 89-м году жизни в американском Бостоне, где прожила последние годы рядом с дочерью и внуками. Мировые СМИ и блогосфера отозвались на это множеством откликов. Причем, вопреки постулату древних «о мертвых или хорошо, или ничего», откликов не только благостного свойства. Оно в данном случае совсем и не удивительно, учитывая, сколько ненависти и злобы у политических и идеологических оппонентов вызывала эта фигура при жизни.

Слушать
Боннэр так и не побывала на сухумской улице Сахарова
please wait

No media source currently available

0:00 0:03:35 0:00
Скачать


И горячие поклонники, и ненавистники Боннэр сходятся в том, что для академика Сахарова она была, разумеется, гораздо большим, чем просто женой, спутником жизни. Некоторые убеждены, что именно она своим неукротимым диссидентским характером («зверюга в юбке», как именовал ее Михаил Горбачев в 87-м) превратила Андрея Дмитриевича из кабинетного ученого, пусть и именитого, осыпанного советскими наградами, трижды Героя соцтруда, в политика. Разумеется, подобные утверждения нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Нам не дано уже узнать, превратился бы академик Сахаров без неотступного влияния Боннэр в последнее двадцатилетие своей жизни из отца водородной бомбы в отца русской демократии. Хочу отметить только, что их первая встреча в 1970-м произошла в месте, которое говорит само за себя, – в Калуге во время судебных процессов над диссидентами, где они выступали в качестве правозащитников. Так что явно перебарщивают все же те враги Боннэр, для которых она «усатый нянь», выпестовавший ниспровергателя системы из «образцового советского ученого».

Когда Сахаров выступил в защиту армян во время конфликта в Нагорном Карабахе, в этом тут же усмотрели влияние жены, которая родилась в армянско-еврейской семье. Антисемиты из-за нее же поспешили переименовать Сахарова в «Цукермана». Ну а если перестать объяснять все так примитивно и попытаться увидеть здесь следование ПРИНЦИПАМ? Сама Боннэр, уже без Сахарова, спустя пять лет после его смерти, в декабре 1989-го, активно выступила против ввода российских танков в Чечню. А как тут не вспомнить фразу Андрея Дмитриевича о Грузинской ССР как о малой империи, которую до сих пор не могут простить ему многие в грузинском обществе!

Поначалу бросились объяснять его слова тем, что «замечательный мыслитель-демократ, гуманист и правозащитник» не был достаточно информирован (хорошо помню чью-то статью на этот счет, которую прочел в выходившей в 1992-1993 годах в Сухуме газете «Демократическая Абхазия»). А в последние годы, если судить по многим высказываниям в блогосфере, и вовсе принялись поносить его как личность, ученого и как общественно-политического деятеля.

Во время грузино-абхазской войны защитников Абхазии поддержали, как я писал в то время в документальной книге «Абхазская трагедия», лишь одиночные фигуры в российском демократическом лагере: вдова академика Сахарова Елена Боннэр, политик и ученый Галина Старовойтова, писатель Андрей Битов; осудило действия Шеварднадзе и движение демократических реформ. Ну а остальные представители этого лагеря? В который раз тогда пришлось убедиться, что в политике превалируют не принципы, а иные соображения: целесообразности, союзничества, конъюнктуры… «Ну как мы можем поддержать абхазов, исходя из принципа права наций на самоопределение, – объясняла мне одна приехавшая в марте 93-го в Гудауту в командировку известная московская журналистка демократических убеждений, – если мы совсем не хотим, чтобы карта России напоминала швейцарский сыр – была вся в дырках?» Другие рассуждали о том, что выступить против Шеварднадзе, недавнего соратника на «баррикадах» августа 91-го в Москве, – это значит выступить против демократии.

Но отличие от них Андрея Сахарова и Елены Боннэр заключалось, в частности, в том, что они не были политиками в общепринятом смысле слова. И поэтому могли говорить то, что считали верным, не оглядываясь на перечисленные «соображения».

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
  • 16x9 Image

    Виталий Шария

    В 1969 году окончил сухумскую 7-ю среднюю школу, в 1974 году – факультет журналистики Белорусского госуниверситета.

    В 1975-1991 годах работал в газете  «Советская Абхазия», в 1991-1993 годах – заместитель главного редактора газеты «Республика Абхазия».

    С 1994 года – главный редактор независимой газеты «Эхо Абхазии».

    Заслуженный журналист Абхазии, член Союза журналистов и Союза писателей Абхазии.

XS
SM
MD
LG