СУХУМИ--Сегодня в Абхазии вспоминают один из ключевых эпизодов разгоравшегося грузино-абхазского конфликта - в июле 1989 года в Абхазии произошли вооруженные беспорядки. Тогда в Сухуми на несколько дней были введены войска.
Как-то госсекретарь США Хиллари Клинтон в таком духе объяснила мотивы признания Соединенными Штатами Косова и непризнания Абхазии и Южной Осетии: в первом случае, на Балканах, цепь конфликтов привела к невозможности совместного проживания сербов и косоваров в составе единой Сербии, а во втором - отношения народов были вполне мирными. Госпожа Клинтон, конечно, не обязана быть специалистом по Кавказу и знать о военных экспедициях Мазниева и Джугели в 1918 и 1920 годах, об абхазских волнениях 1957, 1967, 1978 годов, о походе на Цхинвал 23 ноября 1989 года от тбилисского Дворца спорта ста тысяч «митингующих» и о многом, многом другом. Но ведь и совсем необязательно говорить о том, чего не знаешь. По-видимому, тут сыграло роль стремление госсекретаря как-то ответить на обвинения Штатам в следовании двойным стандартам и подвести под их позицию некую логическую базу.
На самом деле, не только в Абхазии и Южной Осетии, но и в Грузии хорошо известно, что отделение «мятежных провинций» в начале 90-х произошло совсем не вдруг. И произошедшие 22 года назад трагические «события 15-16 июля 1989 года в Абхазии», как они долго именовались в советских документах и СМИ, – нагляднейшее тому подтверждение. Но в грузинском обществе, где большинство вовсе не смотрит на межнациональные отношения в бывшей Грузинской ССР через розовые очки Хиллари Клинтон, вместе с тем, на мой взгляд, имеет хождение немало ложных, однобоких представлений о том, что тогда произошло. А именно: «это было спланированное нападение до зубов вооруженных абхазов на мирное грузинское население». И еще: «все абхазы ненавидели грузин»…
Но ненависть – это чувство, как правило, взаимное. Если кто-то ненавидел с одной стороны, то кто-то - и с другой… А если некто начнет оспаривать азбучную истину, что и ксенофобия, и агрессивность, и толерантность, и добросердечие, и бескомпромиссность, и способность идти на компромиссы, и много другое распределены во всех этносах на Земле примерно в равных пропорциях, это, убежден, лишь верный признак интеллектуальной и нравственной ущербности данного индивида.
Национальных обид у абхазов к 1989-му за век экспансии с юго-востока скопилось немало. Старшее поколение хорошо помнило тот период в середине XX века, когда полузадушенный сталинско-бериевским режимом абхазский этнос стоял на грани насильственной ассимиляции, и их воспоминания увеличивали общую решимость абхазов выйти из-под юрисдикции Тбилиси. Свои счеты и обиды имелись и у грузин, которые были, например, недовольны тем, что среди абхазов непропорционально их 17, 8 процента населения автономии много «начальников с портфелями». В свою очередь, абхазы «подкидывались» на это и говорили, что они и сами предпочли бы, чтоб их было в Абхазии хотя бы процентов 70, примерно, как грузин, в целом по Грузии…
Если, скажем, в 1978 году всплески национальных выступлений в Абхазии и Тбилиси, вызванные обсуждением проектов конституций республик, не касались друг друга, если абхазские сходы тогда вызывали только глухое раздражение грузинского населения Абхазии, то в 1989-м неумолимая логика истории столкнула эти две нарастающие волны национальных движений, что называется, лоб в лоб. 18 марта по инициативе созданного за три месяца до этого Народного форума Абхазии «Аидгылара» («Единение») в селе Лыхны состоялся 30-тысячный народный сход, принявший обращение к высшим властям СССР с требованием восстановить существовавший в первые годы советской власти статус Абхазии как союзной республики. Грузинское население ответило серией своих митингов и забастовок, на которых звучало требование снять с работы всех должностных лиц, подписавших лыхненское обращение. 6 апреля на пленуме Абхазского обкома КП Грузии был освобожден от должности первого секретаря обкома подписавший обращение Борис Адлейба. Его заменили присланным из Тбилиси работавшим там до этого министром лесного хозяйства Грузии Владимиром Хишба. С «абхазской темы» начинался, как известно, и многодневный митинг в Тбилиси, закончившийся 9 апреля разгоном и гибелью около двадцати человек.
Но непосредственной дорогой, которая привела к кровавым событиям середины июля в Абхазии, стала упорная борьба вокруг открытия на базе грузинского сектора Абхазского госуниверситета Сухумского филиала Тбилисского госуниверситета. Это было главным требованием многодневной сидячей забастовки, которую начали студенты этого сектора в конце апреля на ступеньках перед входом в здание Сухумского грузинского драмтеатра. В знак солидарности с ними объявили забастовки учащиеся и преподаватели грузинских школ, студенты и преподаватели Грузинского института субтропического хозяйства в Сухуме, работники ряда предприятий. Многие из них стояли вокруг места, где проводилась акция, образуя плотное полукольцо сочувствующих. Наконец, около одиннадцати вечера 14 мая в присутствии пяти тысяч грузин было объявлено о решении Министерства народного образования Грузии о создании филиала ТГУ, и забастовка была прекращена.
Но теперь уже возмутилась абхазская общественность, которая усматривала в разделе АГУ и функционировании филиала опасность усиления грузинской экспансии в Абхазии – за счет дальнейшего увеличения числа студентов и преподавательских кадров, приезжающих из-за ее пределов. К вечеру площадь Ленина в Сухуме (ныне площадь Свободы) заполнилась абхазами. Прибывший во главе почти всех членов бюро обкома партии Владимир Хишба успокоил их словами о том, что филиал открывается «временно, до завершения учебного года».
Однако в тбилисской прессе появились объявления о приеме документов от абитуриентов в Сухумский филиал ТГУ. 22 июня вечером уже абхазы начали сидячую акцию протеста в помещении Абхазгосфилармонии. Она продолжалась непрерывно, днем и ночью, около двух недель. Ее участники, которые сменяли друг друга, требовали прибытия в Абхазию депутатской комиссии Верховного Совета СССР. Разошлись только около 22 часов 22 июля, когда комиссия прибыла из Москвы.
Депутатская комиссия после изучения документов, многочисленных встреч и бесед уехала 10 июля. Подготовленное ею заключение о нецелесообразности разделения АГУ по национальному признаку было 12 июля опубликовано в республиканских газетах на абхазском и русском языках – «Апсны капш» и «Советская Абхазия». Республиканская газета на грузинском языке «Сабчота Абхазети» решила напечатать его текст, но с комментарием руководства ТГУ, где говорилось, что заключение комиссии не имеет юридической силы и прием документов от абитуриентов продолжается. Около 400 абхазов в течение 13 и 14 июля блокировали помещение газетного цеха типографии на углу улиц Лакоба и Фрунзе, чтобы не допустить выхода номера газеты с таким комментарием.
Обстановка накалялась уже не с каждым днем, а с каждым часом. В воскресенье 16 июля в помещении сухумской 1-й грузинской средней школы, несмотря ни на что, планировалось начать приемные экзамены в филиал ТГУ. Но искра между двумя наэлектризованными массами людей пробежала раньше. Еще около 9 вечера 14 июля большая группа абхазов заблокировала двор 1-й школы, где расположилась приемная комиссия, и заявила, что не допустит в школу абитуриентов, а разойдется только тогда, когда приемная комиссия ее покинет. 15 июля она значительно увеличилась за счет приехавших из районов. Одновременно около тысячи грузин собралось в нескольких кварталах ниже, в парке им. Руставели, у моря.
Когда около 17 часов один молодой абхазский художник попытался их сфотографировать - «для истории», его вместе с его другом стали избивать. Увидевшая это девушка, преподавательница музыки, сообщила об инциденте стоявшим у школы, и те ринулись на защиту избиваемых, вооружаясь по пути рейками, выломанными из заборов, садовых скамеек, камнями. В результате побоища грузины были оттеснены к берегу моря, некоторые спасались вплавь. Появились первые жертвы. Тогда же группа абхазов, прорвав милицейский кордон, ворвалась в здание 1-й школы и избила членов приемной комиссии.
То тут, то там в центре города вспыхивали локальные потасовки с применением всего, что попадало под руку. Абхазы численностью около пяти тысяч постепенно собрались на площади Ленина. Среди них было много женщин. Примерно в 21.30 на них со стороны улицы Чавчавадзе последовало нападение до тысячи оголенных по пояс (чтобы не перепутать своих с чужими) грузин. Впереди ехало два КамАЗа с молодыми людьми, которые скандировали «Сакартвело!» Но, как потом было сказано в информации МВД, «группа абхазов, использовав взрывное устройство, повредила одну автомашину и рассеяла толпу нападавших».
Начало появляться огнестрельное оружие, всю ночь по городу слышалась стрельба. Всего во время межнациональных столкновений 15-16 июля, согласно официальным сообщениям, погибло 14 человек – 9 грузин и 5 абхазов. Разгул насилия в Сухуме и окрестностях происходил в условиях растерянности правоохранительных органов.
Крайне напряженная ситуация сложилась в ту ночь в Очамчыре. Тысячи жителей Западной Грузии и Гальского района Абхазии (к утру их было до 30 тысяч) попытались прорваться на помощь своим в Сухум, но заблаговременно оповещенное руководство РОВД перекрыло заслоном из десятков автомобилей мост через реку Аалдзга и организовало оборону. Около часу-двух дня 16 июля к мосту из Сухумского аэропорта прибыла группа десантников под командованием генерал-полковника Шаталина, после чего пытавшиеся прорваться отступили.
Введение в Абхазии особого режима поведения граждан, меры, предпринятые командованием внутренних войск СССР, позволили потушить пожар конфликта. Но страсти утихали долго. И в грузинских, и в абхазских семьях матери, отправляя детей в школу, бывало, на всякий случай учили их: «Если кто спросит, говорите, что вы русские».
Люди, были случаи, изгонялись с работы и из жилья по национальному признаку…
Лишь к 1990 году ситуация несколько успокоилась. Случившееся в середине лета 89-го могло стать для всех уроком, но стало генеральной репетицией полномасштабной войны, которая началась спустя два года.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Как-то госсекретарь США Хиллари Клинтон в таком духе объяснила мотивы признания Соединенными Штатами Косова и непризнания Абхазии и Южной Осетии: в первом случае, на Балканах, цепь конфликтов привела к невозможности совместного проживания сербов и косоваров в составе единой Сербии, а во втором - отношения народов были вполне мирными. Госпожа Клинтон, конечно, не обязана быть специалистом по Кавказу и знать о военных экспедициях Мазниева и Джугели в 1918 и 1920 годах, об абхазских волнениях 1957, 1967, 1978 годов, о походе на Цхинвал 23 ноября 1989 года от тбилисского Дворца спорта ста тысяч «митингующих» и о многом, многом другом. Но ведь и совсем необязательно говорить о том, чего не знаешь. По-видимому, тут сыграло роль стремление госсекретаря как-то ответить на обвинения Штатам в следовании двойным стандартам и подвести под их позицию некую логическую базу.
На самом деле, не только в Абхазии и Южной Осетии, но и в Грузии хорошо известно, что отделение «мятежных провинций» в начале 90-х произошло совсем не вдруг. И произошедшие 22 года назад трагические «события 15-16 июля 1989 года в Абхазии», как они долго именовались в советских документах и СМИ, – нагляднейшее тому подтверждение. Но в грузинском обществе, где большинство вовсе не смотрит на межнациональные отношения в бывшей Грузинской ССР через розовые очки Хиллари Клинтон, вместе с тем, на мой взгляд, имеет хождение немало ложных, однобоких представлений о том, что тогда произошло. А именно: «это было спланированное нападение до зубов вооруженных абхазов на мирное грузинское население». И еще: «все абхазы ненавидели грузин»…
Но ненависть – это чувство, как правило, взаимное. Если кто-то ненавидел с одной стороны, то кто-то - и с другой… А если некто начнет оспаривать азбучную истину, что и ксенофобия, и агрессивность, и толерантность, и добросердечие, и бескомпромиссность, и способность идти на компромиссы, и много другое распределены во всех этносах на Земле примерно в равных пропорциях, это, убежден, лишь верный признак интеллектуальной и нравственной ущербности данного индивида.
Слушать
Национальных обид у абхазов к 1989-му за век экспансии с юго-востока скопилось немало. Старшее поколение хорошо помнило тот период в середине XX века, когда полузадушенный сталинско-бериевским режимом абхазский этнос стоял на грани насильственной ассимиляции, и их воспоминания увеличивали общую решимость абхазов выйти из-под юрисдикции Тбилиси. Свои счеты и обиды имелись и у грузин, которые были, например, недовольны тем, что среди абхазов непропорционально их 17, 8 процента населения автономии много «начальников с портфелями». В свою очередь, абхазы «подкидывались» на это и говорили, что они и сами предпочли бы, чтоб их было в Абхазии хотя бы процентов 70, примерно, как грузин, в целом по Грузии…
Если, скажем, в 1978 году всплески национальных выступлений в Абхазии и Тбилиси, вызванные обсуждением проектов конституций республик, не касались друг друга, если абхазские сходы тогда вызывали только глухое раздражение грузинского населения Абхазии, то в 1989-м неумолимая логика истории столкнула эти две нарастающие волны национальных движений, что называется, лоб в лоб. 18 марта по инициативе созданного за три месяца до этого Народного форума Абхазии «Аидгылара» («Единение») в селе Лыхны состоялся 30-тысячный народный сход, принявший обращение к высшим властям СССР с требованием восстановить существовавший в первые годы советской власти статус Абхазии как союзной республики. Грузинское население ответило серией своих митингов и забастовок, на которых звучало требование снять с работы всех должностных лиц, подписавших лыхненское обращение. 6 апреля на пленуме Абхазского обкома КП Грузии был освобожден от должности первого секретаря обкома подписавший обращение Борис Адлейба. Его заменили присланным из Тбилиси работавшим там до этого министром лесного хозяйства Грузии Владимиром Хишба. С «абхазской темы» начинался, как известно, и многодневный митинг в Тбилиси, закончившийся 9 апреля разгоном и гибелью около двадцати человек.
Но непосредственной дорогой, которая привела к кровавым событиям середины июля в Абхазии, стала упорная борьба вокруг открытия на базе грузинского сектора Абхазского госуниверситета Сухумского филиала Тбилисского госуниверситета. Это было главным требованием многодневной сидячей забастовки, которую начали студенты этого сектора в конце апреля на ступеньках перед входом в здание Сухумского грузинского драмтеатра. В знак солидарности с ними объявили забастовки учащиеся и преподаватели грузинских школ, студенты и преподаватели Грузинского института субтропического хозяйства в Сухуме, работники ряда предприятий. Многие из них стояли вокруг места, где проводилась акция, образуя плотное полукольцо сочувствующих. Наконец, около одиннадцати вечера 14 мая в присутствии пяти тысяч грузин было объявлено о решении Министерства народного образования Грузии о создании филиала ТГУ, и забастовка была прекращена.
Но теперь уже возмутилась абхазская общественность, которая усматривала в разделе АГУ и функционировании филиала опасность усиления грузинской экспансии в Абхазии – за счет дальнейшего увеличения числа студентов и преподавательских кадров, приезжающих из-за ее пределов. К вечеру площадь Ленина в Сухуме (ныне площадь Свободы) заполнилась абхазами. Прибывший во главе почти всех членов бюро обкома партии Владимир Хишба успокоил их словами о том, что филиал открывается «временно, до завершения учебного года».
Однако в тбилисской прессе появились объявления о приеме документов от абитуриентов в Сухумский филиал ТГУ. 22 июня вечером уже абхазы начали сидячую акцию протеста в помещении Абхазгосфилармонии. Она продолжалась непрерывно, днем и ночью, около двух недель. Ее участники, которые сменяли друг друга, требовали прибытия в Абхазию депутатской комиссии Верховного Совета СССР. Разошлись только около 22 часов 22 июля, когда комиссия прибыла из Москвы.
Депутатская комиссия после изучения документов, многочисленных встреч и бесед уехала 10 июля. Подготовленное ею заключение о нецелесообразности разделения АГУ по национальному признаку было 12 июля опубликовано в республиканских газетах на абхазском и русском языках – «Апсны капш» и «Советская Абхазия». Республиканская газета на грузинском языке «Сабчота Абхазети» решила напечатать его текст, но с комментарием руководства ТГУ, где говорилось, что заключение комиссии не имеет юридической силы и прием документов от абитуриентов продолжается. Около 400 абхазов в течение 13 и 14 июля блокировали помещение газетного цеха типографии на углу улиц Лакоба и Фрунзе, чтобы не допустить выхода номера газеты с таким комментарием.
Обстановка накалялась уже не с каждым днем, а с каждым часом. В воскресенье 16 июля в помещении сухумской 1-й грузинской средней школы, несмотря ни на что, планировалось начать приемные экзамены в филиал ТГУ. Но искра между двумя наэлектризованными массами людей пробежала раньше. Еще около 9 вечера 14 июля большая группа абхазов заблокировала двор 1-й школы, где расположилась приемная комиссия, и заявила, что не допустит в школу абитуриентов, а разойдется только тогда, когда приемная комиссия ее покинет. 15 июля она значительно увеличилась за счет приехавших из районов. Одновременно около тысячи грузин собралось в нескольких кварталах ниже, в парке им. Руставели, у моря.
Когда около 17 часов один молодой абхазский художник попытался их сфотографировать - «для истории», его вместе с его другом стали избивать. Увидевшая это девушка, преподавательница музыки, сообщила об инциденте стоявшим у школы, и те ринулись на защиту избиваемых, вооружаясь по пути рейками, выломанными из заборов, садовых скамеек, камнями. В результате побоища грузины были оттеснены к берегу моря, некоторые спасались вплавь. Появились первые жертвы. Тогда же группа абхазов, прорвав милицейский кордон, ворвалась в здание 1-й школы и избила членов приемной комиссии.
То тут, то там в центре города вспыхивали локальные потасовки с применением всего, что попадало под руку. Абхазы численностью около пяти тысяч постепенно собрались на площади Ленина. Среди них было много женщин. Примерно в 21.30 на них со стороны улицы Чавчавадзе последовало нападение до тысячи оголенных по пояс (чтобы не перепутать своих с чужими) грузин. Впереди ехало два КамАЗа с молодыми людьми, которые скандировали «Сакартвело!» Но, как потом было сказано в информации МВД, «группа абхазов, использовав взрывное устройство, повредила одну автомашину и рассеяла толпу нападавших».
Начало появляться огнестрельное оружие, всю ночь по городу слышалась стрельба. Всего во время межнациональных столкновений 15-16 июля, согласно официальным сообщениям, погибло 14 человек – 9 грузин и 5 абхазов. Разгул насилия в Сухуме и окрестностях происходил в условиях растерянности правоохранительных органов.
Крайне напряженная ситуация сложилась в ту ночь в Очамчыре. Тысячи жителей Западной Грузии и Гальского района Абхазии (к утру их было до 30 тысяч) попытались прорваться на помощь своим в Сухум, но заблаговременно оповещенное руководство РОВД перекрыло заслоном из десятков автомобилей мост через реку Аалдзга и организовало оборону. Около часу-двух дня 16 июля к мосту из Сухумского аэропорта прибыла группа десантников под командованием генерал-полковника Шаталина, после чего пытавшиеся прорваться отступили.
Введение в Абхазии особого режима поведения граждан, меры, предпринятые командованием внутренних войск СССР, позволили потушить пожар конфликта. Но страсти утихали долго. И в грузинских, и в абхазских семьях матери, отправляя детей в школу, бывало, на всякий случай учили их: «Если кто спросит, говорите, что вы русские».
Люди, были случаи, изгонялись с работы и из жилья по национальному признаку…
Лишь к 1990 году ситуация несколько успокоилась. Случившееся в середине лета 89-го могло стать для всех уроком, но стало генеральной репетицией полномасштабной войны, которая началась спустя два года.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
