СУХУМИ---На днях грузинский журналист и блоггер Тенгиз Аблотия выступил с программной статьей «Садомазохизм по-грузински». В ней нашли концентрированное выражение многие мысли, которые он не раз высказывал и раньше. И одновременно на радио «Эхо Кавказа» появился новый, интересный, сразу привлекший внимание к своим текстам автор – Кети Кантария, которая, судя по ее первым блогам, является ярким представителем того самого слоя грузинской интеллектуальной элиты, при мысли о которой сразу закипает возмущенный разум Тенгиза: «В последнее время в Грузии появилось аномальное количество людей, считающих проявлением демократизма постоянное стремление рвать на себе волосы, каяться перед абхазским народом и называть абхазов исключительно «нашими согражданами» и «братьями».
Завязавшаяся дискуссия – это, конечно, отнюдь не только внутригрузинское дело, тема не может не интересовать и абхазскую сторону. Поскольку статья вышла в интернет-издании «Грузия онлайн», а не на радио «Эхо Кавказа», это дает мне возможность, вступая в разговор, меньше оглядываться на корпоративную этику. Тем более что с некоторыми соображениями Т. Аблотия я без колебаний соглашусь. Например, когда он пишет о заблуждениях тбилисских политиков. А именно: представители правительства «вырабатывают бессмысленные стратегии… платят «бешеные деньги за съемку розовощеких и благостных музыкальных клипов о дружбе, братстве, ностальгии и прочей чепухе», оппозиционные же политики обвиняют во всем власти Грузии, убеждая себя и других в том, что «до августа 2008 года конфликты были почти урегулированы, но все испортил безумный Миша…» Добавлю к этому, что и в абхазском обществе все перечисленные усилия представляются фальшивыми и тщетными, напоминающими советские агитпроповские проекты, а представления о якобы почти урегулированных конфликтах в недавнем прошлом (на какой, интересно, основе?) вызывают искреннее недоумение.
Весьма точным мне показалось выражение автора про «крокодиловые слезы» некоторых своих соотечественников. И впрямь, нельзя, конечно, сказать про всех, но про многих невольно думаешь: повернись колесо истории в другую сторону, то есть завершись операция «Меч» 1992 года в конечном счете успехом, вряд ли они, несмотря на все жертвы войны, пребывали бы сейчас в печали, о чем-то переживали.
Абсолютно здраво рассуждает Тенгиз Аблотия и о том, что «компромисс – это всегда некий вынужденный шаг». В этой связи «зачем абхазам и осетинам договариваться с грузинами, возвращать беженцев, создавать себе дополнительные проблемы, если можно не договариваться, не возвращать, и не создавать без каких-либо последствий для себя? Что, грузинские либерасты сумеют убедить осетин и абхазов пойти на уступки просто так, из чувства любви и дружбы?» Правда, справедливости ради уточню, что абхазы «упирались» и во времена очень даже серьезных последствий для себя, когда в середине 90-х российские власти ради восстановления территориальной целостности Грузии решили провести против них удушающий прием блокадой.
Показалось мне не совсем точным и излюбленное выражение автора «садомазохисты» по отношению к своим грузинским оппонентам. В сексуальной сфере садизм (сладострастие палача, производное от имени француза де Сада) действительно нередко сочетается в одном и том же человеке с мазохизмом (сладострастие жертвы палача, производное от имени австрийца Захер-Мазоха), а вот в сфере морально-идеологической – не думаю. Если кто-то в грузинской интеллигенции до и во время войны кричал: «не существует абхазской нации», как это пишет Т. Аблотия, то он, скорее всего, и сейчас состоит в партии войны. Метаморфоза, в результате которой иные из них обратились в «мазохистов», теоретически возможна, но здравый смысл подсказывает, что это все же редчайшее исключение. Впрочем, Тенгиз, конечно, лучше меня знаком с людьми, о которых пишет…
Но главное – в другом. Чем больше я вчитывался в статью, тем яснее понимал, что тут произошла подмена понятий. «Либерасты» и «садомазохисты» по Аблотия, то есть не считающие зазорным признавать грехи грузинской стороны (обычно говорится о «грузинской части вины»), отождествлены у него с другими - теми, кто вот уже почти два десятилетия повторяет бесконечные, как песня степного акына, заклинания: «мы добьемся мирного возвращения Абхазии в лоно матери-Грузии», надо только суметь заинтересовать абхазов, еще немного, еще чуть-чуть… Но это разные группы людей, вторая неизмеримо больше первой, хотя я вполне допускаю, что многие из первой входят и во вторую. Причем, если уж пошли аналогии подобного рода, то витающих в облаках, распевая мантры про скорое возвращение Абхазии, я сравнил бы с теми людьми, кто очень долго занимается самоудовлетворением.
Ни от Якобашвили, ни от его преемницы на посту грузинского министра по реинтеграции Ткешелашвили (кстати, лишь самые наивные в грузинском обществе продолжают ждать обещанных ими верениц абхазов, которые выстроятся за «нейтральными» паспортами) что-то не приходилось слышать покаянных речей за преступления полукриминального воинства Китовани -Иоселиани. Я готов признать за теми в Тбилиси, кто многократно пытался в послевоенные годы соблазнить абхазов «широчайшей автономией», постом вице-президента Грузии и т.п., полную неадекватность в восприятии мира, но не припомню при этом, чтобы они, как пишет Аблотия, ползали перед абхазами на коленях и поливали головы помоями.
Автор «манифеста о садомазохизме по-грузински» открывает своим оппонентам глаза на истинную причину войны начала 90-х: «Абхазы как минимум последние 40 лет мечтали избавиться от грузин». Но этот тезис «как минимум» нуждается в уточнении. «Последние 40 лет» (эта цифра приведена у автора дважды) до 2011 года или до 1992-го? Если второе, то дата «1952», год накануне смерти Сталина, – поистине говорящая. А о чем бы мечтали грузины в случае такого, скажем, исторического эксперимента: в течение лет 70-80 один из их могущественных соседей (Россия, Турция или Иран), беспрерывно заселяя своих соотечественников на территорию Грузии, многократно увеличил их долю в ее народонаселении, перевел грузинский алфавит на графику, схожую с графикой своего, а язык обучения в грузинских школах – на русский, турецкий или персидский и, наконец, объявил грузин русским, турецким или иранским «племенем»? Нуждается в уточнении и слово «избавиться». Избавиться от экспансионистской власти Тбилиси или от своих соседей - грузин?
Разумеется, среди абхазов, как и среди грузин, представителей других народов, были, есть и будут очень разные люди: по готовности к компромиссам, толерантности, приоритету, отдаваемому общечеловеческим или же национальным ценностям… Но самонадеянный до полоумия ввод воинства Китовани в Абхазию 14 августа 92-го кардинально изменил в абхазских душах систему координат: склонность к компромиссу в новой ситуации стала расцениваться как склонность к предательству. Добавлю также, что все тут на протяжении десятилетий происходило в зеркальном отражении, и какому-то числу абхазов, «мечтавших избавиться от грузин», соответствовало не меньшее, по крайней мере, число грузин, «мечтавших избавиться от абхазов», «поставить их на место», «раз и навсегда решить абхазскую проблему». Кстати, когда пытаются отыскать и заклеймить каких-то конкретных виновников трагических событий, я, не снимая ни с кого персональной вины, хочу напомнить, что все мы – заложники предыстории этих событий, того, что происходило, в частности, задолго до нашего рождения…
В сегодняшнем абхазском обществе тоже есть определенный разлад между «пацифистами», как много лет называет их один мой знакомый ветеран войны, и «радикалами», хотя и не такой кричащий, как в Грузии. «Пацифисты» не подвергают сомнению курс на независимость Абхазии, им так же, как и остальным абхазам, непонятны упреки, звучащие из Тбилиси: «О какой дружбе между нашими народами вы говорите, если у вас нет желания жить с грузинами в одном государстве?» Просто они в то же время считают, что с грузинской стороной надо продолжать вести диалог, не терять человеческих связей, и они против того, чтобы превращать защиту национальных интересов в ксенофобию. «Радикалов» же наших, напомню, так вывел из себя телепоказ прошлым летом фильма Мамуки Купарадзе, что они с месяц не могли успокоиться. Дошло до нравоучений и «строгого выговора» в прессе такому другу Абхазии, как англичанин Джордж Хьюит… А еще радикалам, конечно, плевать на соблюдение прав человека в Гальском районе.
Конечно, когда люди доходят до национального самоуничижения – это глупо и противно («Мне стыдно, что я абхаз» публично прозвучало в 1978 году в Абхазии и вызывало естественное презрение; возможно, нечто подобное на грузинской стороне доводилось слышать и Тенгизу). Но называть уродами людей только за то, что они считают: «Грузия начала войну в ЮО» – это нечто…
Что касается Кети Кантария, то такие люди выделяются прежде всего своей высокой духовной культурой. Быть пещерным национал-радикалом легко и просто, незатейливо и удобно. Но мне вспоминаются два литератора. Первый из них – это Лев Толстой, который в гениальном «Хаджи-Мурате» воспел душу человека совершенно чуждого ему менталитета как свою собственную. И почти его современника, автора рассказа, прочитанного мной несколько лет назад в подшивке дореволюционного российского журнала «Нива», которая хранится в знакомой сухумской семье. В этом рассказе автор, имя которого кануло в Лету и которое я сейчас не могу вспомнить, описывал суконным языком высокоморальное поведение на Первой мировой войне русских и, конечно же, аморальное – «тевтонцев».
А еще вспомнилось, как несколько лет назад один российский телеведущий изгалялся над отечественными «общечеловеками». Только ведь именно «общечеловеки» из века в век спасают человечество от нравственного одичания.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Завязавшаяся дискуссия – это, конечно, отнюдь не только внутригрузинское дело, тема не может не интересовать и абхазскую сторону. Поскольку статья вышла в интернет-издании «Грузия онлайн», а не на радио «Эхо Кавказа», это дает мне возможность, вступая в разговор, меньше оглядываться на корпоративную этику. Тем более что с некоторыми соображениями Т. Аблотия я без колебаний соглашусь. Например, когда он пишет о заблуждениях тбилисских политиков. А именно: представители правительства «вырабатывают бессмысленные стратегии… платят «бешеные деньги за съемку розовощеких и благостных музыкальных клипов о дружбе, братстве, ностальгии и прочей чепухе», оппозиционные же политики обвиняют во всем власти Грузии, убеждая себя и других в том, что «до августа 2008 года конфликты были почти урегулированы, но все испортил безумный Миша…» Добавлю к этому, что и в абхазском обществе все перечисленные усилия представляются фальшивыми и тщетными, напоминающими советские агитпроповские проекты, а представления о якобы почти урегулированных конфликтах в недавнем прошлом (на какой, интересно, основе?) вызывают искреннее недоумение.
Весьма точным мне показалось выражение автора про «крокодиловые слезы» некоторых своих соотечественников. И впрямь, нельзя, конечно, сказать про всех, но про многих невольно думаешь: повернись колесо истории в другую сторону, то есть завершись операция «Меч» 1992 года в конечном счете успехом, вряд ли они, несмотря на все жертвы войны, пребывали бы сейчас в печали, о чем-то переживали.
Абсолютно здраво рассуждает Тенгиз Аблотия и о том, что «компромисс – это всегда некий вынужденный шаг». В этой связи «зачем абхазам и осетинам договариваться с грузинами, возвращать беженцев, создавать себе дополнительные проблемы, если можно не договариваться, не возвращать, и не создавать без каких-либо последствий для себя? Что, грузинские либерасты сумеют убедить осетин и абхазов пойти на уступки просто так, из чувства любви и дружбы?» Правда, справедливости ради уточню, что абхазы «упирались» и во времена очень даже серьезных последствий для себя, когда в середине 90-х российские власти ради восстановления территориальной целостности Грузии решили провести против них удушающий прием блокадой.
Показалось мне не совсем точным и излюбленное выражение автора «садомазохисты» по отношению к своим грузинским оппонентам. В сексуальной сфере садизм (сладострастие палача, производное от имени француза де Сада) действительно нередко сочетается в одном и том же человеке с мазохизмом (сладострастие жертвы палача, производное от имени австрийца Захер-Мазоха), а вот в сфере морально-идеологической – не думаю. Если кто-то в грузинской интеллигенции до и во время войны кричал: «не существует абхазской нации», как это пишет Т. Аблотия, то он, скорее всего, и сейчас состоит в партии войны. Метаморфоза, в результате которой иные из них обратились в «мазохистов», теоретически возможна, но здравый смысл подсказывает, что это все же редчайшее исключение. Впрочем, Тенгиз, конечно, лучше меня знаком с людьми, о которых пишет…
Но главное – в другом. Чем больше я вчитывался в статью, тем яснее понимал, что тут произошла подмена понятий. «Либерасты» и «садомазохисты» по Аблотия, то есть не считающие зазорным признавать грехи грузинской стороны (обычно говорится о «грузинской части вины»), отождествлены у него с другими - теми, кто вот уже почти два десятилетия повторяет бесконечные, как песня степного акына, заклинания: «мы добьемся мирного возвращения Абхазии в лоно матери-Грузии», надо только суметь заинтересовать абхазов, еще немного, еще чуть-чуть… Но это разные группы людей, вторая неизмеримо больше первой, хотя я вполне допускаю, что многие из первой входят и во вторую. Причем, если уж пошли аналогии подобного рода, то витающих в облаках, распевая мантры про скорое возвращение Абхазии, я сравнил бы с теми людьми, кто очень долго занимается самоудовлетворением.
Ни от Якобашвили, ни от его преемницы на посту грузинского министра по реинтеграции Ткешелашвили (кстати, лишь самые наивные в грузинском обществе продолжают ждать обещанных ими верениц абхазов, которые выстроятся за «нейтральными» паспортами) что-то не приходилось слышать покаянных речей за преступления полукриминального воинства Китовани -Иоселиани. Я готов признать за теми в Тбилиси, кто многократно пытался в послевоенные годы соблазнить абхазов «широчайшей автономией», постом вице-президента Грузии и т.п., полную неадекватность в восприятии мира, но не припомню при этом, чтобы они, как пишет Аблотия, ползали перед абхазами на коленях и поливали головы помоями.
Автор «манифеста о садомазохизме по-грузински» открывает своим оппонентам глаза на истинную причину войны начала 90-х: «Абхазы как минимум последние 40 лет мечтали избавиться от грузин». Но этот тезис «как минимум» нуждается в уточнении. «Последние 40 лет» (эта цифра приведена у автора дважды) до 2011 года или до 1992-го? Если второе, то дата «1952», год накануне смерти Сталина, – поистине говорящая. А о чем бы мечтали грузины в случае такого, скажем, исторического эксперимента: в течение лет 70-80 один из их могущественных соседей (Россия, Турция или Иран), беспрерывно заселяя своих соотечественников на территорию Грузии, многократно увеличил их долю в ее народонаселении, перевел грузинский алфавит на графику, схожую с графикой своего, а язык обучения в грузинских школах – на русский, турецкий или персидский и, наконец, объявил грузин русским, турецким или иранским «племенем»? Нуждается в уточнении и слово «избавиться». Избавиться от экспансионистской власти Тбилиси или от своих соседей - грузин?
Разумеется, среди абхазов, как и среди грузин, представителей других народов, были, есть и будут очень разные люди: по готовности к компромиссам, толерантности, приоритету, отдаваемому общечеловеческим или же национальным ценностям… Но самонадеянный до полоумия ввод воинства Китовани в Абхазию 14 августа 92-го кардинально изменил в абхазских душах систему координат: склонность к компромиссу в новой ситуации стала расцениваться как склонность к предательству. Добавлю также, что все тут на протяжении десятилетий происходило в зеркальном отражении, и какому-то числу абхазов, «мечтавших избавиться от грузин», соответствовало не меньшее, по крайней мере, число грузин, «мечтавших избавиться от абхазов», «поставить их на место», «раз и навсегда решить абхазскую проблему». Кстати, когда пытаются отыскать и заклеймить каких-то конкретных виновников трагических событий, я, не снимая ни с кого персональной вины, хочу напомнить, что все мы – заложники предыстории этих событий, того, что происходило, в частности, задолго до нашего рождения…
В сегодняшнем абхазском обществе тоже есть определенный разлад между «пацифистами», как много лет называет их один мой знакомый ветеран войны, и «радикалами», хотя и не такой кричащий, как в Грузии. «Пацифисты» не подвергают сомнению курс на независимость Абхазии, им так же, как и остальным абхазам, непонятны упреки, звучащие из Тбилиси: «О какой дружбе между нашими народами вы говорите, если у вас нет желания жить с грузинами в одном государстве?» Просто они в то же время считают, что с грузинской стороной надо продолжать вести диалог, не терять человеческих связей, и они против того, чтобы превращать защиту национальных интересов в ксенофобию. «Радикалов» же наших, напомню, так вывел из себя телепоказ прошлым летом фильма Мамуки Купарадзе, что они с месяц не могли успокоиться. Дошло до нравоучений и «строгого выговора» в прессе такому другу Абхазии, как англичанин Джордж Хьюит… А еще радикалам, конечно, плевать на соблюдение прав человека в Гальском районе.
Конечно, когда люди доходят до национального самоуничижения – это глупо и противно («Мне стыдно, что я абхаз» публично прозвучало в 1978 году в Абхазии и вызывало естественное презрение; возможно, нечто подобное на грузинской стороне доводилось слышать и Тенгизу). Но называть уродами людей только за то, что они считают: «Грузия начала войну в ЮО» – это нечто…
Что касается Кети Кантария, то такие люди выделяются прежде всего своей высокой духовной культурой. Быть пещерным национал-радикалом легко и просто, незатейливо и удобно. Но мне вспоминаются два литератора. Первый из них – это Лев Толстой, который в гениальном «Хаджи-Мурате» воспел душу человека совершенно чуждого ему менталитета как свою собственную. И почти его современника, автора рассказа, прочитанного мной несколько лет назад в подшивке дореволюционного российского журнала «Нива», которая хранится в знакомой сухумской семье. В этом рассказе автор, имя которого кануло в Лету и которое я сейчас не могу вспомнить, описывал суконным языком высокоморальное поведение на Первой мировой войне русских и, конечно же, аморальное – «тевтонцев».
А еще вспомнилось, как несколько лет назад один российский телеведущий изгалялся над отечественными «общечеловеками». Только ведь именно «общечеловеки» из века в век спасают человечество от нравственного одичания.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
