ВЗГЛЯД ИЗ ТБИЛИСИ---В августе этого года правительство Грузии выселило вынужденно перемещенных лиц (ВПЛ) из тбилисской гостиницы «Абхазия». Ее жителям предложили стандартный выбор: либо собственные квартиры в соседнем с Тбилиси городе Рустави, либо денежная компенсация в десять тысяч долларов. В последние два года аналогичные операции часто сопровождались столкновениями между беженцами и полицией, но на этот раз все прошло достаточно мирно и организованно.
Вынужденно перемещенные лица, т. е. люди, которые потеряли дома в результате войн в Абхазии и Южной Осетии, составляют примерно шесть процентов населения Грузии. Их чаще называют беженцами, но разница в терминах принципиально важна: эти люди считают, что территория, где находятся их дома, является частью Грузии и они имеют полное право туда вернуться, хотя хорошо понимают, что в обозримом будущем шансы на возвращение чисто теоретические. Для справки: «беженцами» принято называть людей, которым пришлось бежать в другое государство.
Процессы выселения вызывают острую критику многих правозащитных организаций. По мнению последних, ВПЛ получают неадекватную компенсацию, и их мнение недостаточно учитывается. Часто им предлагают уезжать из столицы в далекие села, где нет работы и приходится начинать жизнь сначала, либо довольствоваться небольшой денежной компенсацией.
Правительство часто отвечает на критику весьма неуклюже, но главный аргумент, который редко звучит в публичных дискуссиях, состоит в том, что ВПЛ – несколько сотен тысяч, и на их адекватное обустройство никакого государственного бюджета не хватит. Страна, где примерно треть населения живет за чертой бедности, большего позволить себе не может. Кроме того, во многих случаях (гостиницы «Абхазия» это не касается) ВПЛ выселяли из зданий, которые они заняли нелегально в неразберихе после августовской войны 2008 года.
Мне тоже кажется, что процесс можно было организовать намного лучше, и даже с учетом всех экономических трудностей, размер компенсации мог быть больше. Но здесь важно изменение принципиального подхода к проблеме, за что грузинское правительство заслуживает серьезной похвалы. В контексте нерешенных, «замороженных» конфликтов беженцы - не просто скопление человеческих трагедий; очень часто они становятся политическим козырем, которым удобно манипулировать. В лагеря беженцев можно водить иностранных политиков и журналистов для морального шантажа и выдавливания финансовой помощи. В критические моменты энергию эмоционально уязвимых людей можно направлять в нужное русло. На присутствие бедствующих беженцев можно с укором указывать, когда остальное население требует лучшей жизни. Правительства могут считать выгодным для себя, чтобы беженцы надолго оставались заложниками нерешенных конфликтов, а их трагедия была удобной для обозрения.
В Грузии, слава Богу, никогда не было палаточных лагерей беженцев. Но в течение долгих лет, занятая ВПЛ самая главная грузинская гостиница «Иверия» на самом главном проспекте Руставели служила визитной карточкой страны, которая несла послание остальному миру: «мы – жертвы, нас надо жалеть и посылать нам деньги».
Вскоре после Революции роз в 2003 г. новое правительство нашло инвестора, который согласился заплатить поселенцам каждого номера «Иверии» семь тысяч долларов – тогда этого было достаточно для того, чтобы купить скромную квартиру на окраине города. Сейчас на месте обветшалого общежития для беженцев – шикарный «Радиссон», а его бывшие временные поселенцы обладают собственными (пусть маленькими) квартирами.
Этот пример послужил сигналом для изменения политики: от маргинализации беженцев к их интеграции. Эту политику власти никогда не озвучивали как новую концепцию (видимо, боясь создать впечатление, что они отказались от перспективы на возвращение ВПЛ), и она проводилась очень непоследовательно. Результаты августовской войны 2008 г. стали поворотным пунктом: правительство в кратчайшие сроки построило или отремонтировало жилье для так называемых новых ВПЛ. Тогда же приняли принципиальное решение: не может быть разных подходов к «старым» и «новым» беженцам, все они должны интегрироваться в общество и стать обычными гражданами. Конкретно это означает, что либо им надо отдать в собственность здания, где они уже живут, либо предоставить новые.
Большая часть программы уже осуществлена: все ВПЛ, которые заняли здания нелегально, уже выселены, многие временные пристанища переданы их жителям в частную собственность. Там, где это оказалось невозможно, беженцы получают предложения подобные тем, какие получили бывшие обитатели «Абхазии». Этот процесс займет еще некоторое время.
Даже после этого ВПЛ останутся особой группой, ждущей от правительства особого внимания. Но это уже будет проблема принципиально иного плана.
Вынужденно перемещенные лица, т. е. люди, которые потеряли дома в результате войн в Абхазии и Южной Осетии, составляют примерно шесть процентов населения Грузии. Их чаще называют беженцами, но разница в терминах принципиально важна: эти люди считают, что территория, где находятся их дома, является частью Грузии и они имеют полное право туда вернуться, хотя хорошо понимают, что в обозримом будущем шансы на возвращение чисто теоретические. Для справки: «беженцами» принято называть людей, которым пришлось бежать в другое государство.
Процессы выселения вызывают острую критику многих правозащитных организаций. По мнению последних, ВПЛ получают неадекватную компенсацию, и их мнение недостаточно учитывается. Часто им предлагают уезжать из столицы в далекие села, где нет работы и приходится начинать жизнь сначала, либо довольствоваться небольшой денежной компенсацией.
Правительство часто отвечает на критику весьма неуклюже, но главный аргумент, который редко звучит в публичных дискуссиях, состоит в том, что ВПЛ – несколько сотен тысяч, и на их адекватное обустройство никакого государственного бюджета не хватит. Страна, где примерно треть населения живет за чертой бедности, большего позволить себе не может. Кроме того, во многих случаях (гостиницы «Абхазия» это не касается) ВПЛ выселяли из зданий, которые они заняли нелегально в неразберихе после августовской войны 2008 года.
От маргинализации к интеграции
Мне тоже кажется, что процесс можно было организовать намного лучше, и даже с учетом всех экономических трудностей, размер компенсации мог быть больше. Но здесь важно изменение принципиального подхода к проблеме, за что грузинское правительство заслуживает серьезной похвалы. В контексте нерешенных, «замороженных» конфликтов беженцы - не просто скопление человеческих трагедий; очень часто они становятся политическим козырем, которым удобно манипулировать. В лагеря беженцев можно водить иностранных политиков и журналистов для морального шантажа и выдавливания финансовой помощи. В критические моменты энергию эмоционально уязвимых людей можно направлять в нужное русло. На присутствие бедствующих беженцев можно с укором указывать, когда остальное население требует лучшей жизни. Правительства могут считать выгодным для себя, чтобы беженцы надолго оставались заложниками нерешенных конфликтов, а их трагедия была удобной для обозрения.
В Грузии, слава Богу, никогда не было палаточных лагерей беженцев. Но в течение долгих лет, занятая ВПЛ самая главная грузинская гостиница «Иверия» на самом главном проспекте Руставели служила визитной карточкой страны, которая несла послание остальному миру: «мы – жертвы, нас надо жалеть и посылать нам деньги».
Вскоре после Революции роз в 2003 г. новое правительство нашло инвестора, который согласился заплатить поселенцам каждого номера «Иверии» семь тысяч долларов – тогда этого было достаточно для того, чтобы купить скромную квартиру на окраине города. Сейчас на месте обветшалого общежития для беженцев – шикарный «Радиссон», а его бывшие временные поселенцы обладают собственными (пусть маленькими) квартирами.
Этот пример послужил сигналом для изменения политики: от маргинализации беженцев к их интеграции. Эту политику власти никогда не озвучивали как новую концепцию (видимо, боясь создать впечатление, что они отказались от перспективы на возвращение ВПЛ), и она проводилась очень непоследовательно. Результаты августовской войны 2008 г. стали поворотным пунктом: правительство в кратчайшие сроки построило или отремонтировало жилье для так называемых новых ВПЛ. Тогда же приняли принципиальное решение: не может быть разных подходов к «старым» и «новым» беженцам, все они должны интегрироваться в общество и стать обычными гражданами. Конкретно это означает, что либо им надо отдать в собственность здания, где они уже живут, либо предоставить новые.
Большая часть программы уже осуществлена: все ВПЛ, которые заняли здания нелегально, уже выселены, многие временные пристанища переданы их жителям в частную собственность. Там, где это оказалось невозможно, беженцы получают предложения подобные тем, какие получили бывшие обитатели «Абхазии». Этот процесс займет еще некоторое время.
Даже после этого ВПЛ останутся особой группой, ждущей от правительства особого внимания. Но это уже будет проблема принципиально иного плана.
