ЧЕРКЕССК---С самого начала черкесское движение раскололось в своем отношении к проведению Олимпиады в Сочи. Часть из них, в основном молодежные организации, добиваются признания геноцида черкесов в Кавказской войне, в результате которого 90 процентов народа оказалось уничтоженным либо изгнанным на чужбину, и репатриации народа изгнанника. «Мы исчезаем, - говорят они, - наши диаспоры ассимилируются. На чужбине исчезают родной язык и национальная культура, нам необходимо вернуться на Родину».
Представители этих организаций считают возможным одобрение проведения Олимпиады в Сочи только после реальных шагов Кремля по решению черкесской проблемы.
Поэтому принятие меморандума в поддержку Олимпиады в Сочи представителями старшего поколения без учета общественных интересов вызвало бурю негодования в обществе. Говорит черкесский общественник из Нальчика Ибрагим Яганов: «Реакция на эту бумагу весьма неоднозначна, особенно молодежь болезненно отреагировала, она посчитала это предательством интересов черкесского народа».
Черкесский общественник Аскер Сохт из Краснодара говорит, что за последнее время Россия уже пошла на ряд значительных уступок, на которые черкесское общество не обратило внимания. Редакции закона о соотечественниках за рубежом, принятая в 2010 году, открывает перед черкесами перспективы, о которых еще пару лет назад не могло быть и речи. Среди них: преимущественное право на получение гражданства, участие диаспоры в многочисленных проектах в области образования и бизнеса.
По мнению Аскера Сохта, черкесское общество должно сосредоточиться на реализации открывшихся перспектив, но для этого необходимо снять политический накал вокруг Красной поляны.
«Приведу пример. На территории Майкопского района планируется строительство туристического кластера, - говорит Аскер Сохт. - На этой территории было сожжено вместе с людьми около двухсот черкесских селений! Но кто-нибудь слышал голос хотя бы одного общественника, что нельзя строить кластер на могилах наших предков? Здесь опять-таки очевиден наш крайне субъективный и политизированный подход к олимпийской проблематике, но обсуждать этого никто не хочет. Проблемы требуют более глубокого подхода, а разрешать их некому».
По мнению Аскера Сохта, сложилась абсурдная ситуация: 20 лет люди добивались уступок от власти, которыми теперь не могут воспользоваться. Ответственность за это он делит между общественниками и региональными властями, которые взяли на себя функции посредника между государством и диаспорой, но не выполнили своих обязательств.
Так, например, Россия предоставила для соотечественников за рубежом около четырех с половиной тысяч бюджетных мест в вузах страны. Татарская диаспора в Турции прислала 1200 своих студентов, правительство Адыгеи - лишь 20.
Близко к нулю и участие черкесов в динамично развивающихся российско-турецких экономических отношениях.
«Существует множество ниш, которые национальные движения не видят, и фактически те возможности, которые существуют, используются на уровне одного процента, - говорит Аскер Сохт. - Мы имеем возможность ежегодно обучать тысячи наших соотечественников, дать им прекрасное образование; вернувшись домой, они займут достойное место в обществе, многие останутся на исторической родине. Это и есть процесс репатриации, но мы этим не занимаемся. При этом надо учитывать, что органы власти настолько выродились, что рассматривать их в качестве партнера в принципе не приходится – просто пик падения мы наблюдаем в республике Адыгея».
И все же за 20 лет своего существования черкесское движение в целом проделало большой путь от этноромантизма к национальному прагматизму, если угодно - к рациональному осмыслению своих исторических перспектив. Об этом свидетельствует хотя бы новый уровень претензий к самим себе.
И Москва за эти годы прошла путь от полного неприятия к частичному признанию черкесской проблемы и пересмотру ряда позиций в национальной политике.
Народ и государство постепенно переходят к поискам взаимоприемлемых компромиссов и точек соприкосновения.
Представители этих организаций считают возможным одобрение проведения Олимпиады в Сочи только после реальных шагов Кремля по решению черкесской проблемы.
Поэтому принятие меморандума в поддержку Олимпиады в Сочи представителями старшего поколения без учета общественных интересов вызвало бурю негодования в обществе. Говорит черкесский общественник из Нальчика Ибрагим Яганов: «Реакция на эту бумагу весьма неоднозначна, особенно молодежь болезненно отреагировала, она посчитала это предательством интересов черкесского народа».
От этноромантизма к национальному прагматизму
Черкесский общественник Аскер Сохт из Краснодара говорит, что за последнее время Россия уже пошла на ряд значительных уступок, на которые черкесское общество не обратило внимания. Редакции закона о соотечественниках за рубежом, принятая в 2010 году, открывает перед черкесами перспективы, о которых еще пару лет назад не могло быть и речи. Среди них: преимущественное право на получение гражданства, участие диаспоры в многочисленных проектах в области образования и бизнеса.
По мнению Аскера Сохта, черкесское общество должно сосредоточиться на реализации открывшихся перспектив, но для этого необходимо снять политический накал вокруг Красной поляны.
«Приведу пример. На территории Майкопского района планируется строительство туристического кластера, - говорит Аскер Сохт. - На этой территории было сожжено вместе с людьми около двухсот черкесских селений! Но кто-нибудь слышал голос хотя бы одного общественника, что нельзя строить кластер на могилах наших предков? Здесь опять-таки очевиден наш крайне субъективный и политизированный подход к олимпийской проблематике, но обсуждать этого никто не хочет. Проблемы требуют более глубокого подхода, а разрешать их некому».
По мнению Аскера Сохта, сложилась абсурдная ситуация: 20 лет люди добивались уступок от власти, которыми теперь не могут воспользоваться. Ответственность за это он делит между общественниками и региональными властями, которые взяли на себя функции посредника между государством и диаспорой, но не выполнили своих обязательств.
Так, например, Россия предоставила для соотечественников за рубежом около четырех с половиной тысяч бюджетных мест в вузах страны. Татарская диаспора в Турции прислала 1200 своих студентов, правительство Адыгеи - лишь 20.
Близко к нулю и участие черкесов в динамично развивающихся российско-турецких экономических отношениях.
«Существует множество ниш, которые национальные движения не видят, и фактически те возможности, которые существуют, используются на уровне одного процента, - говорит Аскер Сохт. - Мы имеем возможность ежегодно обучать тысячи наших соотечественников, дать им прекрасное образование; вернувшись домой, они займут достойное место в обществе, многие останутся на исторической родине. Это и есть процесс репатриации, но мы этим не занимаемся. При этом надо учитывать, что органы власти настолько выродились, что рассматривать их в качестве партнера в принципе не приходится – просто пик падения мы наблюдаем в республике Адыгея».
И все же за 20 лет своего существования черкесское движение в целом проделало большой путь от этноромантизма к национальному прагматизму, если угодно - к рациональному осмыслению своих исторических перспектив. Об этом свидетельствует хотя бы новый уровень претензий к самим себе.
И Москва за эти годы прошла путь от полного неприятия к частичному признанию черкесской проблемы и пересмотру ряда позиций в национальной политике.
Народ и государство постепенно переходят к поискам взаимоприемлемых компромиссов и точек соприкосновения.
