ТБИЛИСИ---Сегодня темой дня для Грузии стало выступление Михаила Саакашвили на 66-й сессии Генеральной Ассамблей ООН в Нью-Йорке. В 20-минутной грузинский речи президент успел описать все достижения и успехи, которых добилась в стране команда реформаторов, вопреки тому, что в нескольких десятках километрах от Тбилиси продолжают стоять российские танки. Михаил Саакашвили выразил готовность поделиться реформаторским опытом с арабскими странами, в которых прокатилась волна революций.
Заняв трибуну, президент Грузии первым делом выразил удивление тем, что 43 лидера, выступившие до него, забыли про две знаменательные даты: 20-летие распада Советского Союза и 10-летняя годовщина сентябрьской трагедии в США. Михаил Саакашвили вступил как бы в заочную полемику с Владимиром Путиным, который в 2005 году назвал распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой XX века».
Далее в речи президента Грузии содержалась уже прямая критика руководства Российской Федерации:
«Сейчас, когда я выступаю здесь, Российской Федерацией оккупировано 20% территории суверенной Грузии в нарушение международного права и договора о прекращении огня, подписанного в августе 2008 года. В то время, когда я произношу здесь речь, в стране, население которой немного превышает пять миллионов, около 500 тысяч вынужденно перемещенных лиц и беженцев страдают: они лишены права, которое было много раз декларировано этой организацией, – вернуться в свои дома и деревни. Они не могут вернуться в свои дома, так как в Москве тамошний лидер просто решил, что их дома им уже не принадлежат. На такой цинизм и жестокость мы отвечаем справедливостью и готовностью к миру», - заявил Саакашвили.
Президент Грузии напомнил присутствующим, что в ноябре прошлого года с трибуны Европарламента он дал обещание, что Грузия «никогда не применит силу для освобождения своих территорий, оккупированных Россией». Однако вместо диалога Россия избрала язык террористических актов, которые были организованы, как сказал президент Саакашвили, непосредственно офицерами российских секретных служб.
Так же, как и в прошлом году, глава грузинского государства в своем выступлении затронул и тему «единого мирного Кавказа»:
«Холодная война закончилась, но прежняя советская привычка разжигать этническую и религиозную вражду остается в силе. Северный Кавказ превратился в «черную дыру», где имеют место жестокое насилие, переселения и убийства десятков, сотен тысяч людей. На эти жестокие угрозы Грузия отвечает открытием границ».
По словам Саакашвили, на наращивание военного присутствия в регионе Тбилиси отвечает «новыми детскими программами, новыми гостиницами, новыми велосипедными дорожками и новыми бульварами».
Президент правильно расставил акценты на проблемах Грузии и региона, считают многие политики и эксперты в Тбилиси. По мнению политолога Николоза Читадзе, участие Грузии в антитеррористической кампании в Афганистане и повторное заявление о неприменении силы - очень важные сигналы для мирового сообщества.
Тем не менее есть и иные мнения относительно инициатив президента Грузии. Политический секретарь партии «Свободные демократы» Алексий Петриашвили, не опровергая общего пафоса обвинений в адрес России, считает, что Саакашвили упустил шанс мирным путем решить грузино–абхазский конфликт. По его мнению, было бы наивным ожидать, что Россия, которая максимально наращивает военную силу в отколовшихся регионах Грузии, отреагирует на повторный призыв главы грузинского государства. Выход из сложившейся ситуации Петриашвили видит в следующем:
«Укрепление демократических институтов и совершенствование Грузии как демократического государства будет самым хорошим средством, если хотите, оружием для самозащиты. Были определенные достижения на начальном этапе, но, к сожалению, сейчас страна не движется по пути демократического развития».
Алексий Петриашвили высказывает недоумение: каким опытом был готов поделиться президент Грузии с арабскими странами, в которых прокатилась волна революций, если Грузия сама нуждается в поддержке и внимании со стороны международного сообщества.
* * * * * * * * * *
У нас на линии прямого эфира по телефону из Вашингтона политолог Сергей Маркедонов.
Александр Касаткин: Сергей, в своей речи Михаил Саакашвили традиционно немалое место уделил критике России. Я предлагаю вам поговорить именно об этом аспекте выступления грузинского лидера. На ваш экспертный взгляд, критика Михаила Саакашвили в сторону России носит аргументированный, обоснованный характер?
Сергей Маркедонов: В любой критике всегда, при желании, какие-то рациональные аргументы найти можно. С моей точки зрения, конечно, в этой критике много искусственного, в частности, заявление о том, что лидер в Москве решил, кому дома принадлежат в Абхазии, кому нет. Все-таки роль Москвы не является первичной в разжигании самого конфликта, в его изначальной динамике и т.д. Если говорить о каких-то рациональных аргументах, да, ситуация на Северном Кавказе остается тяжелой. Я думаю, что большинство российских обозревателей готовы согласиться с тем, что здесь у России нет надежных, хороших инструментов для изменения ситуации к лучшему.
Александр Касаткин: А вообще, насколько эта критика слышна за пределами, хоть и высокой, но все же ограниченной трибуны? Наносит ли она урон западному имиджу России?
Сергей Маркедонов: Я не считаю, что слишком большой урон наносит. Понимаете, кто хочет видеть Россию в черном, как говорится, цвете, тот увидит и без Саакашвили. Я не думаю, что здесь каким-то образом решающую роль вносит та или иная речь. Тем более, эти же тезисы Саакашвили лично я слышал здесь, в Вашингтоне, когда он приезжал в Брукингс - тоже хотел делиться опытом с арабскими революционерами и т.д. и т.п. Не думаю, что здесь какая-то решающая роль именно этого выступления или серии выступлений. Тут контексты гораздо более сложные.
Александр Касаткин: Сергей, скажите, а как насчет имиджа самого Михаила Саакашвили? Обычно дипломатический язык куда более мягкий, чем эта достаточно агрессивная речь. Не портят ли такие вполне маргинальные выпады образ Саакавшили как двигателя демократии и западных ценностей на Кавказе?
Сергей Маркедонов: У нас есть некий стереотип по поводу того, что дипломатическая речь, это обязательно речь никакая, то есть абсолютно политкорректная. Нет, дипломату дан язык иногда и для того, чтобы эмоции подзапустить специально, заострить какие-то вещи. Я думаю, что, безусловно, какие-то безответственные тезисы портят образ Саакашвили. Я имею в виду эту готовность помочь арабским революциям, это притом, что говорить о демократизации даже здесь уже не очень прилично. Буквально недавно известный политолог Збигнев Бзежинский говорил о переходе арабской весны в арабскую зиму. Так что и в Штатах этот восторг первичный уже далеко не тот. Я думаю, конечно, подобного рода заявления не очень помогают ему. Но еще раз повторюсь, сейчас на Западе главный вопрос, который к Грузии применяется, насколько власть в результате серии выборов (парламентских и президентских) перейдет к следующим парламенту и президенту, соответственно, законным путем. Вот вопрос номер один. И в этом смысле критика Саакашвили, если таковая и присутствует, отодвигается. Говорят приблизительно так: мирно у них все там пройдет в Грузии, осуществится мирная передача власти, тогда поговорим уже более детально и о промахах Саакашвили.
Заняв трибуну, президент Грузии первым делом выразил удивление тем, что 43 лидера, выступившие до него, забыли про две знаменательные даты: 20-летие распада Советского Союза и 10-летняя годовщина сентябрьской трагедии в США. Михаил Саакашвили вступил как бы в заочную полемику с Владимиром Путиным, который в 2005 году назвал распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой XX века».
Далее в речи президента Грузии содержалась уже прямая критика руководства Российской Федерации:
«Сейчас, когда я выступаю здесь, Российской Федерацией оккупировано 20% территории суверенной Грузии в нарушение международного права и договора о прекращении огня, подписанного в августе 2008 года. В то время, когда я произношу здесь речь, в стране, население которой немного превышает пять миллионов, около 500 тысяч вынужденно перемещенных лиц и беженцев страдают: они лишены права, которое было много раз декларировано этой организацией, – вернуться в свои дома и деревни. Они не могут вернуться в свои дома, так как в Москве тамошний лидер просто решил, что их дома им уже не принадлежат. На такой цинизм и жестокость мы отвечаем справедливостью и готовностью к миру», - заявил Саакашвили.
Президент Грузии напомнил присутствующим, что в ноябре прошлого года с трибуны Европарламента он дал обещание, что Грузия «никогда не применит силу для освобождения своих территорий, оккупированных Россией». Однако вместо диалога Россия избрала язык террористических актов, которые были организованы, как сказал президент Саакашвили, непосредственно офицерами российских секретных служб.
Так же, как и в прошлом году, глава грузинского государства в своем выступлении затронул и тему «единого мирного Кавказа»:
«Холодная война закончилась, но прежняя советская привычка разжигать этническую и религиозную вражду остается в силе. Северный Кавказ превратился в «черную дыру», где имеют место жестокое насилие, переселения и убийства десятков, сотен тысяч людей. На эти жестокие угрозы Грузия отвечает открытием границ».
Слушать
По словам Саакашвили, на наращивание военного присутствия в регионе Тбилиси отвечает «новыми детскими программами, новыми гостиницами, новыми велосипедными дорожками и новыми бульварами».
Президент правильно расставил акценты на проблемах Грузии и региона, считают многие политики и эксперты в Тбилиси. По мнению политолога Николоза Читадзе, участие Грузии в антитеррористической кампании в Афганистане и повторное заявление о неприменении силы - очень важные сигналы для мирового сообщества.
Тем не менее есть и иные мнения относительно инициатив президента Грузии. Политический секретарь партии «Свободные демократы» Алексий Петриашвили, не опровергая общего пафоса обвинений в адрес России, считает, что Саакашвили упустил шанс мирным путем решить грузино–абхазский конфликт. По его мнению, было бы наивным ожидать, что Россия, которая максимально наращивает военную силу в отколовшихся регионах Грузии, отреагирует на повторный призыв главы грузинского государства. Выход из сложившейся ситуации Петриашвили видит в следующем:
«Укрепление демократических институтов и совершенствование Грузии как демократического государства будет самым хорошим средством, если хотите, оружием для самозащиты. Были определенные достижения на начальном этапе, но, к сожалению, сейчас страна не движется по пути демократического развития».
Алексий Петриашвили высказывает недоумение: каким опытом был готов поделиться президент Грузии с арабскими странами, в которых прокатилась волна революций, если Грузия сама нуждается в поддержке и внимании со стороны международного сообщества.
* * * * * * * * * *
У нас на линии прямого эфира по телефону из Вашингтона политолог Сергей Маркедонов.
Александр Касаткин: Сергей, в своей речи Михаил Саакашвили традиционно немалое место уделил критике России. Я предлагаю вам поговорить именно об этом аспекте выступления грузинского лидера. На ваш экспертный взгляд, критика Михаила Саакашвили в сторону России носит аргументированный, обоснованный характер?
Сергей Маркедонов: В любой критике всегда, при желании, какие-то рациональные аргументы найти можно. С моей точки зрения, конечно, в этой критике много искусственного, в частности, заявление о том, что лидер в Москве решил, кому дома принадлежат в Абхазии, кому нет. Все-таки роль Москвы не является первичной в разжигании самого конфликта, в его изначальной динамике и т.д. Если говорить о каких-то рациональных аргументах, да, ситуация на Северном Кавказе остается тяжелой. Я думаю, что большинство российских обозревателей готовы согласиться с тем, что здесь у России нет надежных, хороших инструментов для изменения ситуации к лучшему.
Александр Касаткин: А вообще, насколько эта критика слышна за пределами, хоть и высокой, но все же ограниченной трибуны? Наносит ли она урон западному имиджу России?
Сергей Маркедонов: Я не считаю, что слишком большой урон наносит. Понимаете, кто хочет видеть Россию в черном, как говорится, цвете, тот увидит и без Саакашвили. Я не думаю, что здесь каким-то образом решающую роль вносит та или иная речь. Тем более, эти же тезисы Саакашвили лично я слышал здесь, в Вашингтоне, когда он приезжал в Брукингс - тоже хотел делиться опытом с арабскими революционерами и т.д. и т.п. Не думаю, что здесь какая-то решающая роль именно этого выступления или серии выступлений. Тут контексты гораздо более сложные.
Александр Касаткин: Сергей, скажите, а как насчет имиджа самого Михаила Саакашвили? Обычно дипломатический язык куда более мягкий, чем эта достаточно агрессивная речь. Не портят ли такие вполне маргинальные выпады образ Саакавшили как двигателя демократии и западных ценностей на Кавказе?
Сергей Маркедонов: У нас есть некий стереотип по поводу того, что дипломатическая речь, это обязательно речь никакая, то есть абсолютно политкорректная. Нет, дипломату дан язык иногда и для того, чтобы эмоции подзапустить специально, заострить какие-то вещи. Я думаю, что, безусловно, какие-то безответственные тезисы портят образ Саакашвили. Я имею в виду эту готовность помочь арабским революциям, это притом, что говорить о демократизации даже здесь уже не очень прилично. Буквально недавно известный политолог Збигнев Бзежинский говорил о переходе арабской весны в арабскую зиму. Так что и в Штатах этот восторг первичный уже далеко не тот. Я думаю, конечно, подобного рода заявления не очень помогают ему. Но еще раз повторюсь, сейчас на Западе главный вопрос, который к Грузии применяется, насколько власть в результате серии выборов (парламентских и президентских) перейдет к следующим парламенту и президенту, соответственно, законным путем. Вот вопрос номер один. И в этом смысле критика Саакашвили, если таковая и присутствует, отодвигается. Говорят приблизительно так: мирно у них все там пройдет в Грузии, осуществится мирная передача власти, тогда поговорим уже более детально и о промахах Саакашвили.
