ПРАГА---А сейчас наша традиционная пятничная рубрика «Гость недели». Сегодня у нас в гостях человек, чей голос и экспертное мнение вы не раз слышали в нашем эфире. Это абхазский политолог Ираклий Хинтба. Правда, сегодня он предстает в новом амплуа: недавно Ираклий был назначен на должность заместителя министра иностранных дел самопровозглашенной республики Абхазия. О том, что значит для него новое назначение, Ираклий Хинтба рассказал нашему главному редактору Андрею Бабицкому.
Андрей Бабицкий: Ираклий, скажите, смена амплуа для вас было существенным интеллектуальным событием? Все-таки взгляд политолога на происходящее предполагает некоторую отстраненность, а чиновник - это и непосредственный участник события, и очень часто его источник. Не было какого-то внутреннего дискомфорта, когда вам приходилось принимать решение?
Ираклий Хинтба: Я не сказал бы, что это было интеллектуальным событием для меня. Скорее, это было событие, которое поменяло мой образ жизни. Сегодня у меня определенный режим, очень много работы. Но эта та работа, которую, в принципе, я всегда хотел выполнять. Если говорить о моих взглядах, о моем отношении к происходящему в стране, моих подходах к тем или иным вопросам, то они не изменились. Я всегда мыслил себя в минимальной степени отстраненным от того, что происходит в нашей стране, и от мнения, которое присуще большинству населения Абхазии. А власть, как вы знаете, отражает мнение большинства. Поэтому сейчас я пользуюсь и, надеюсь, что буду в дальнейшем более эффективно пользоваться теми навыками, знаниями и опытом, которые наработал в качестве политолога, независимого эксперта, для достижения целей внешней политики республики Абхазия.
Андрей Бабицкий: Ну, о внешней политике мы еще поговорим. А сейчас я хотел бы спросить, как далеко простираются ваши карьерные соображения. То есть видите ли вы какой-то длительный путь во власти, который приведет вас к более высоким позициям?
Ираклий Хинтба: Это зависит от моей эффективности на нынешней, достаточно высокой должности.
Андрей Бабицкий: Я говорю сейчас не о вашей эффективности и не о результатах вашей деятельности, а о ваших амбициях.
Ираклий Хинтба: Амбиции являются все-таки результатом, а точнее, следствием конкретных результатов для меня, например. Если я добиваюсь результатов в своей текущей деятельности, то это дает мне возможность думать о своих дальнейших планах. Сегодня это для меня очень ответственная должность. Я понимаю, что должен посвятить себя и свои силы полностью тому, чем я занимаюсь. И это самое главное, к чему я сейчас привыкаю и приспосабливаюсь, -к большой ответственности. Дальше - посмотрим. Посмотрим, как будет развиваться деятельность нашего министерства, моя личная деятельность в этом министерстве.
Андрей Бабицкий: То есть, если я правильно понимаю, если коротко резюмировать, то вы вошли в эту систему управления, и если не будет каких-то серьезных сбоев, это долгий, на годы, путь, с которым вы связываете свою жизнь?
Ираклий Хинтба: По крайней мере, я всегда старался служить интересам своего государства. На этой должности, я думаю, в большей степени я смогу это сделать. Поэтому я с энтузиазмом взялся за работу.
Андрей Бабицкий: Ираклий, на ваш взгляд, сегодня внешнеполитические приоритеты меняются? И можно ли говорить о том, что задачи, которые сейчас стоят перед Абхазией, существенно, принципиально отличаются от тех, которые стояли два года, год или полгода назад?
Ираклий Хинтба: Принципиально приоритеты внешней политики не изменились. Это достижение широкого международного признания Абхазии, укрепление стратегических взаимоотношений с Россией, обеспечение безопасности, суверенитета, независимости республики Абхазия. И если мы говорим о третьем приоритете, то, конечно, сюда входят вопросы, связанные с урегулированием взаимоотношений с Грузией. Кроме того, все-таки эта работа по расширению числа стран, признавших независимость Абхазии, требует большого посвящения сил, времени, творческого подхода во многом. Мы этим тоже занимаемся. И, думаю, результаты будут непременно.
Андрей Бабицкий: Я среди тех приоритетов, которые вы перечислили, не нашел, скажем так, тезиса о необходимости контактов с Европой, с демократическими сообществами. Тогда как обычно концепция мультикультурности уже давно в Абхазии обсуждается: о том, что Абхазия должна двигаться одинаково активно в разных направлениях.
Ираклий Хинтба: Я не соглашусь с вами, потому что достижение широкого международного признания, безусловно, включает и работу с Европой, с Западом в целом. Мы в Абхазии руководствуемся принципом открытости, мы готовы общаться, контактировать с европейскими институтами. Однако мы вынуждены учитывать сложности внешнеполитического контекста, неурегулированность конфликта с Грузией, другие вызовы и угрозы. Поэтому мы должны быть осторожными и осмотрительными во взаимодействии с внешним миром. Мы принимаем и встречаемся с людьми, которые занимают зачастую диаметрально противоположные политические позиции. Однако мы с ними общаемся, потому что мы понимаем, что только в общении и в дипломатическом взаимодействии мы можем сегодня чего-то добиться. Сегодня для Абхазии дипломатическая работа - это не менее сложная и ответственная вещь, чем военное дело. Сегодня МИД Абхазии находится на передовом фронте борьбы за обеспечение суверенитета, безопасности, независимости республики Абхазия. Поэтому мы продолжаем участие в Женевских дискуссиях и рассматриваем этот формат как важный и необходимый сегодня для того, чтобы стороны в регионе обменивались информацией, и позиция абхазской стороны звучала на международном уровне.
Андрей Бабицкий: Вы сказали о том, что среди приоритетов - установление добрососедских отношений с Грузией, разрешение конфликта с ней. Мне кажется, что с обеих сторон очень жесткие позиции и здесь нет полутонов. Можно сказать, что все-таки будут предложены какие-то промежуточные шаги и механизмы для того, чтобы хотя бы в каких-то отдельных областях эти отношения можно было бы нормализовать.
Ираклий Хинтба: Это во многом зависит от политической воли сторон. Грузинская сторона совершенно не собирается, не готова сегодня общаться с абхазской как со стороной в конфликте, потому что, вы знаете, официальная позиция Грузии - не признавать абхазское руководство в качестве субъекта переговорного процесса. Поэтому все реляции грузинской стороны о том, что абхазы к чему-то не готовы, не хотят, в чем-то имеют под собой основание, потому что действительно по многим вопросам мы сегодня не собираемся вести переговоры с Грузией. Но во многом это беспочвенные обвинения. Официальный Тбилиси не собирается и не хочет рассматривать нас в качестве стороны на переговорах. А в другом формате мы общаться с Грузией не можем и не будем.
Андрей Бабицкий: И последний вопрос. В отношениях с Россией, как я понимаю, бывают какие-то напряженные моменты, возникают проблемы. И Сухуми вседа старается как-то сгладить противоречия. Это, на ваш взгляд, верная позиция, или все-таки стоило бы в каких то проблемах держаться достаточно самостоятельно и непреклонно?
Ираклий Хинтба: Я бы в целом охарактеризовал наши сегодняшние взаимоотношения с Российской Федерацией как достаточно равноправные, учитывая асимметричность ситуации и несопоставимое влияние России и Абхазии в мире. Здесь есть некие объективные вещи. Но те проблемы, которые возникают и могут возникать в наших взаимоотношениях, могут быть разрешены в рабочем порядке. Для этого необходима кропотливая работа чиновников, заинтересованность в том, чтобы эти проблемы были разрешены, и, конечно, общественность, которая выражает опасения, настороженность (это тоже фактор, который во многом помогает, и мы, конечно, должны учитывать это в своей работе). Но опять-таки те проблемы, которые возникают, могут быть разрешены в спокойном рабочем, деловом порядке. И абхазская дипломатия работает как раз в таком режиме.
Андрей Бабицкий: Ираклий, скажите, смена амплуа для вас было существенным интеллектуальным событием? Все-таки взгляд политолога на происходящее предполагает некоторую отстраненность, а чиновник - это и непосредственный участник события, и очень часто его источник. Не было какого-то внутреннего дискомфорта, когда вам приходилось принимать решение?
Ираклий Хинтба: Я не сказал бы, что это было интеллектуальным событием для меня. Скорее, это было событие, которое поменяло мой образ жизни. Сегодня у меня определенный режим, очень много работы. Но эта та работа, которую, в принципе, я всегда хотел выполнять. Если говорить о моих взглядах, о моем отношении к происходящему в стране, моих подходах к тем или иным вопросам, то они не изменились. Я всегда мыслил себя в минимальной степени отстраненным от того, что происходит в нашей стране, и от мнения, которое присуще большинству населения Абхазии. А власть, как вы знаете, отражает мнение большинства. Поэтому сейчас я пользуюсь и, надеюсь, что буду в дальнейшем более эффективно пользоваться теми навыками, знаниями и опытом, которые наработал в качестве политолога, независимого эксперта, для достижения целей внешней политики республики Абхазия.
Андрей Бабицкий: Ну, о внешней политике мы еще поговорим. А сейчас я хотел бы спросить, как далеко простираются ваши карьерные соображения. То есть видите ли вы какой-то длительный путь во власти, который приведет вас к более высоким позициям?
Ираклий Хинтба: Это зависит от моей эффективности на нынешней, достаточно высокой должности.
Андрей Бабицкий: Я говорю сейчас не о вашей эффективности и не о результатах вашей деятельности, а о ваших амбициях.
Ираклий Хинтба: Амбиции являются все-таки результатом, а точнее, следствием конкретных результатов для меня, например. Если я добиваюсь результатов в своей текущей деятельности, то это дает мне возможность думать о своих дальнейших планах. Сегодня это для меня очень ответственная должность. Я понимаю, что должен посвятить себя и свои силы полностью тому, чем я занимаюсь. И это самое главное, к чему я сейчас привыкаю и приспосабливаюсь, -к большой ответственности. Дальше - посмотрим. Посмотрим, как будет развиваться деятельность нашего министерства, моя личная деятельность в этом министерстве.
Андрей Бабицкий: То есть, если я правильно понимаю, если коротко резюмировать, то вы вошли в эту систему управления, и если не будет каких-то серьезных сбоев, это долгий, на годы, путь, с которым вы связываете свою жизнь?
Ираклий Хинтба: По крайней мере, я всегда старался служить интересам своего государства. На этой должности, я думаю, в большей степени я смогу это сделать. Поэтому я с энтузиазмом взялся за работу.
Андрей Бабицкий: Ираклий, на ваш взгляд, сегодня внешнеполитические приоритеты меняются? И можно ли говорить о том, что задачи, которые сейчас стоят перед Абхазией, существенно, принципиально отличаются от тех, которые стояли два года, год или полгода назад?
Ираклий Хинтба: Принципиально приоритеты внешней политики не изменились. Это достижение широкого международного признания Абхазии, укрепление стратегических взаимоотношений с Россией, обеспечение безопасности, суверенитета, независимости республики Абхазия. И если мы говорим о третьем приоритете, то, конечно, сюда входят вопросы, связанные с урегулированием взаимоотношений с Грузией. Кроме того, все-таки эта работа по расширению числа стран, признавших независимость Абхазии, требует большого посвящения сил, времени, творческого подхода во многом. Мы этим тоже занимаемся. И, думаю, результаты будут непременно.
Андрей Бабицкий: Я среди тех приоритетов, которые вы перечислили, не нашел, скажем так, тезиса о необходимости контактов с Европой, с демократическими сообществами. Тогда как обычно концепция мультикультурности уже давно в Абхазии обсуждается: о том, что Абхазия должна двигаться одинаково активно в разных направлениях.
Ираклий Хинтба: Я не соглашусь с вами, потому что достижение широкого международного признания, безусловно, включает и работу с Европой, с Западом в целом. Мы в Абхазии руководствуемся принципом открытости, мы готовы общаться, контактировать с европейскими институтами. Однако мы вынуждены учитывать сложности внешнеполитического контекста, неурегулированность конфликта с Грузией, другие вызовы и угрозы. Поэтому мы должны быть осторожными и осмотрительными во взаимодействии с внешним миром. Мы принимаем и встречаемся с людьми, которые занимают зачастую диаметрально противоположные политические позиции. Однако мы с ними общаемся, потому что мы понимаем, что только в общении и в дипломатическом взаимодействии мы можем сегодня чего-то добиться. Сегодня для Абхазии дипломатическая работа - это не менее сложная и ответственная вещь, чем военное дело. Сегодня МИД Абхазии находится на передовом фронте борьбы за обеспечение суверенитета, безопасности, независимости республики Абхазия. Поэтому мы продолжаем участие в Женевских дискуссиях и рассматриваем этот формат как важный и необходимый сегодня для того, чтобы стороны в регионе обменивались информацией, и позиция абхазской стороны звучала на международном уровне.
Андрей Бабицкий: Вы сказали о том, что среди приоритетов - установление добрососедских отношений с Грузией, разрешение конфликта с ней. Мне кажется, что с обеих сторон очень жесткие позиции и здесь нет полутонов. Можно сказать, что все-таки будут предложены какие-то промежуточные шаги и механизмы для того, чтобы хотя бы в каких-то отдельных областях эти отношения можно было бы нормализовать.
Ираклий Хинтба: Это во многом зависит от политической воли сторон. Грузинская сторона совершенно не собирается, не готова сегодня общаться с абхазской как со стороной в конфликте, потому что, вы знаете, официальная позиция Грузии - не признавать абхазское руководство в качестве субъекта переговорного процесса. Поэтому все реляции грузинской стороны о том, что абхазы к чему-то не готовы, не хотят, в чем-то имеют под собой основание, потому что действительно по многим вопросам мы сегодня не собираемся вести переговоры с Грузией. Но во многом это беспочвенные обвинения. Официальный Тбилиси не собирается и не хочет рассматривать нас в качестве стороны на переговорах. А в другом формате мы общаться с Грузией не можем и не будем.
Андрей Бабицкий: И последний вопрос. В отношениях с Россией, как я понимаю, бывают какие-то напряженные моменты, возникают проблемы. И Сухуми вседа старается как-то сгладить противоречия. Это, на ваш взгляд, верная позиция, или все-таки стоило бы в каких то проблемах держаться достаточно самостоятельно и непреклонно?
Ираклий Хинтба: Я бы в целом охарактеризовал наши сегодняшние взаимоотношения с Российской Федерацией как достаточно равноправные, учитывая асимметричность ситуации и несопоставимое влияние России и Абхазии в мире. Здесь есть некие объективные вещи. Но те проблемы, которые возникают и могут возникать в наших взаимоотношениях, могут быть разрешены в рабочем порядке. Для этого необходима кропотливая работа чиновников, заинтересованность в том, чтобы эти проблемы были разрешены, и, конечно, общественность, которая выражает опасения, настороженность (это тоже фактор, который во многом помогает, и мы, конечно, должны учитывать это в своей работе). Но опять-таки те проблемы, которые возникают, могут быть разрешены в спокойном рабочем, деловом порядке. И абхазская дипломатия работает как раз в таком режиме.
