В конце 2011 года руководство Большого театра сообщило, что в середине января досрочно расторгнет договор с педагогами-репетиторами Николаем Цискаридзе и Яном Годовским.
Николай Цискаридзе отказался подписать уведомление и пригрозил судом. В итоге, руководство Большого пошло на попятный. Николай Цискаридзе продолжит педагогическую деятельность в Большом театре до истечения трудового договора. Договор истекает 30 июня 2012 года. Что дальше? Об этом рассказал Николай Цискаридзе:
– По большому счету, я – человек очень неконфликтный, и много раз это подчеркивал. Я просто воспитан в таком доме, в аристократической части Тбилиси, где были свои законы. Есть вещи, которые я никогда никому не позволю сделать. Не потому, что я плохой или хороший, просто у меня есть уважение к себе. В первом классе хореографического училища мы в Тбилиси изучали грузинский танец, нам педагог по грузинскому танцу говорила, что у грузин нет поклона, есть только легкий кивок головой. Когда мне говорят: "к ноге", я этого не понимаю, потому что работаю в государственном учреждении с очень строгой иерархией, очень строгими законами. Опять-таки, в классе я учился у очень жестких педагогов, никогда не позволял себе встать не на свое место, сделать не то, что задано. У меня характер очень простой, я никогда в жизни не перехожу границу, но "на каждый роток не накинешь платок". Как говорил Фигаро в "Бомарше": "я лучше, чем моя репутация". Но какие-то вещи я просто не позволю делать. Я сразу дам отпор. Вот и все.
– Руководство Большого театра пообещало не отнимать у вас эти полставки до истечения срока договора, то есть до конца июня. Тем не менее, вы прекрасно понимаете, что может произойти дальше, а именно: договор с вами не будет продлен.
– Мне было с самого начала понятно, что они это все равно сделают в июле. Но я, правда, не понимаю, почему надо было месяц заниматься ерундой, почему руководство Большого театра не могло сразу проконсультироваться у хороших юристов. Я не понимаю, зачем им нужен был этот скандал, зачем нужны были выступления художественного руководителя балета и генерального директора театра. Такое ощущение, как будто люди вообще некомпетентны в том, о чем они говорят. Я просто сказал: "господа, давайте все-таки жить по законодательству". Просто в данной ситуации я хотел это беззаконие остановить. Люди меня выживают из театра. Все, что происходит, очень смешно прокомментировала Нина Аловерт из Америки: "Коля, этим решением они навсегда вас внесли в историю как легендарного артиста, потому что отсюда всех выживают, только самых нерадивых оставляют". В данной ситуации бегать, бить себя кулаком в грудь и умолять я не буду никогда. Вот есть мое поколение, около 40 лет, есть артист Цискаридзе, у которого (в своем поколении) больше всех театральных, государственных, международных наград. Все мои коллеги стали потихоньку преподавать, только я это делаю последние семь лет очень серьезно, давно показал результат и по подготовке людей к конкурсам, и по работе с кордебалетом, и по восстановлению балетов. Значит, есть результаты работы, о которых можно говорить. Так вот, я не понимаю: какие могут быть претензии к этому человеку? Почему, если это не вопрос личной мести, люди занимаются такой ерундой? Вот я не понимаю, если не Цискаридзе должен работать в Большом театре, то кто? – задается вопросом Николай Цискаридзе.
Николай Цискаридзе занимался с Артемом Овчаренко, и уже через год тот получил главную партию в балете "Щелкунчик". Воспитанница Цискаридзе Анжелина Воронцова танцует в том же "Щелкунчике" Машу, и весь балетный мир прочит ей большое будущее. И совсем недавно в партии Голубой птицы из "Спящей красавицы" вышел на сцену Большого театра еще один подопечный Цискаридзе – Денис Родькин. Так что вопросы Николая Цискаридзе отнюдь не беспочвенны.
Николай Цискаридзе отказался подписать уведомление и пригрозил судом. В итоге, руководство Большого пошло на попятный. Николай Цискаридзе продолжит педагогическую деятельность в Большом театре до истечения трудового договора. Договор истекает 30 июня 2012 года. Что дальше? Об этом рассказал Николай Цискаридзе:
– По большому счету, я – человек очень неконфликтный, и много раз это подчеркивал. Я просто воспитан в таком доме, в аристократической части Тбилиси, где были свои законы. Есть вещи, которые я никогда никому не позволю сделать. Не потому, что я плохой или хороший, просто у меня есть уважение к себе. В первом классе хореографического училища мы в Тбилиси изучали грузинский танец, нам педагог по грузинскому танцу говорила, что у грузин нет поклона, есть только легкий кивок головой. Когда мне говорят: "к ноге", я этого не понимаю, потому что работаю в государственном учреждении с очень строгой иерархией, очень строгими законами. Опять-таки, в классе я учился у очень жестких педагогов, никогда не позволял себе встать не на свое место, сделать не то, что задано. У меня характер очень простой, я никогда в жизни не перехожу границу, но "на каждый роток не накинешь платок". Как говорил Фигаро в "Бомарше": "я лучше, чем моя репутация". Но какие-то вещи я просто не позволю делать. Я сразу дам отпор. Вот и все.
– Руководство Большого театра пообещало не отнимать у вас эти полставки до истечения срока договора, то есть до конца июня. Тем не менее, вы прекрасно понимаете, что может произойти дальше, а именно: договор с вами не будет продлен.
– Мне было с самого начала понятно, что они это все равно сделают в июле. Но я, правда, не понимаю, почему надо было месяц заниматься ерундой, почему руководство Большого театра не могло сразу проконсультироваться у хороших юристов. Я не понимаю, зачем им нужен был этот скандал, зачем нужны были выступления художественного руководителя балета и генерального директора театра. Такое ощущение, как будто люди вообще некомпетентны в том, о чем они говорят. Я просто сказал: "господа, давайте все-таки жить по законодательству". Просто в данной ситуации я хотел это беззаконие остановить. Люди меня выживают из театра. Все, что происходит, очень смешно прокомментировала Нина Аловерт из Америки: "Коля, этим решением они навсегда вас внесли в историю как легендарного артиста, потому что отсюда всех выживают, только самых нерадивых оставляют". В данной ситуации бегать, бить себя кулаком в грудь и умолять я не буду никогда. Вот есть мое поколение, около 40 лет, есть артист Цискаридзе, у которого (в своем поколении) больше всех театральных, государственных, международных наград. Все мои коллеги стали потихоньку преподавать, только я это делаю последние семь лет очень серьезно, давно показал результат и по подготовке людей к конкурсам, и по работе с кордебалетом, и по восстановлению балетов. Значит, есть результаты работы, о которых можно говорить. Так вот, я не понимаю: какие могут быть претензии к этому человеку? Почему, если это не вопрос личной мести, люди занимаются такой ерундой? Вот я не понимаю, если не Цискаридзе должен работать в Большом театре, то кто? – задается вопросом Николай Цискаридзе.
Николай Цискаридзе занимался с Артемом Овчаренко, и уже через год тот получил главную партию в балете "Щелкунчик". Воспитанница Цискаридзе Анжелина Воронцова танцует в том же "Щелкунчике" Машу, и весь балетный мир прочит ей большое будущее. И совсем недавно в партии Голубой птицы из "Спящей красавицы" вышел на сцену Большого театра еще один подопечный Цискаридзе – Денис Родькин. Так что вопросы Николая Цискаридзе отнюдь не беспочвенны.
