ПРАГА---Тема Грузии была поднята журналистами сразу после объявления предварительных результатов президентской кампании. Владимира Путина спросили, ожидаются ли какие-то изменения в отношении Абхазии и Южной Осетии. Путин ответил, что никакого возвращения назад не будет. Это заявление и, вообще, сегодняшние российско-грузинские отношения наш главный редактор Андрей Бабицкий обсудил с главным редактором журнала «Россия в глобальной политике» Федором Лукьяновым.
Андрей Бабицкий: И перед выборами, и вот уже непосредственно во время выборов тема Грузии так или иначе звучала. Сам главный кандидат заявил о том, что никаких изменений по отношению к Абхазии и Южной Осетии в его политике не предвидится. Заявление МИДа о том, что Россия готова отменить визы для граждан Грузии, прозвучало неожиданно. Скажите, у вас есть ощущение, что на этом направлении возможно какое-то потепление? Или ситуация останется неизменной в течение долгого времени?
Федор Лукьянов: Вообще, некоторое потепление, если сравнивать с тем периодом полных заморозков, который был еще совсем недавно, происходит. Скажем, тот факт, что Россия и Грузия все-таки нашли приемлемый для обеих сторон компромисс по допуску России в ВТО – это уже был некий сигнал. Раньше, еще до этого, возобновление без особого шума авиасообщения: внимания к этому не привлекали, но, тем не менее, это случилось - тоже, в общем, некий сдвиг. Так что, я думаю, что на таком практическом уровне взаимодействие медленно, мелкими шажками будет восстанавливаться. И более того, я даже не исключаю, что действительно безвизовый режим будет установлен в ответ на предложение Саакашвили. Россия на это может пойти. Естественно, другое предложение, сделанное МИДом, о восстановлении дипотношений, это предложение такое – с двойным дном. Поскольку Грузия разорвала дипотношения из-за того, что Россия признала Абхазию и Южную Осетию. Значит, если Грузия сейчас пойдет на восстановление дипотношений, получится, что как бы косвенно Грузия отступит от своей позиции, и это России выгодно. Если Грузия отвергнет, как она уже сделала, это предложение, ну, тогда Россия может развести руками, сказать: вот видите, мы готовы, а они не хотят. Что касается главного вопроса - по статусу двух территорий – то, действительно, никаких изменений здесь, на мой взгляд, быть просто не может, никоим образом, будь то Путин, Медведев, кто угодно.
Андрей Бабицкий: Политическое сотрудничество, ну, если не на уровне глав государств, то, по крайней мере, на уровне каких-то первых руководителей. Эта перспектива абсолютно замороженная?
Федор Лукьянов: Сотрудничество в какой сфере?
Андрей Бабицкий: Политическое сотрудничество. Скажем, если считать, что оно началось с этих соглашений по ВТО, оно может быть как-то продолжено?
Федор Лукьянов: Дело в том, что оно началось соглашением по ВТО и боюсь, что им и закончится. Потому что просто нет других вопросов, которые требуют политического сотрудничества. У России и Грузии, на самом деле, за исключением основной проблемы, связанной с Абхазией и Южной Осетией, особых политических проблем нет, потому что они находятся в совершенно разных орбитах, в разных измерениях. Поэтому, не очень понятно, о чем, собственно, разговаривать, за исключением практических мероприятий, связанных с упрощением человеческого обмена, товарооборота и т.д. Так что я не вижу просто других тем, которые толкали бы стороны к этому сотрудничеству. Если, допустим, представить себе, что в Вашингтоне приходит к власти другая администрация, и эта администрация в какой-то степени возвращается к курсу Джорджа Буша – то есть большая активность на постсоветском пространстве, больше внимания к Грузии и т.д. Ну, тогда появляется тема политическая, но она, скорее, негативная, то есть тогда в России возродятся все подозрения и страхи, которые были в ту пору. Во-первых. Во-вторых, и в этом случае, собственно, Россия разговаривать будет не с Грузией, а с Вашингтоном. Так что, честно говоря, я просто не вижу повестки дня.
Андрей Бабицкий: И перед выборами, и вот уже непосредственно во время выборов тема Грузии так или иначе звучала. Сам главный кандидат заявил о том, что никаких изменений по отношению к Абхазии и Южной Осетии в его политике не предвидится. Заявление МИДа о том, что Россия готова отменить визы для граждан Грузии, прозвучало неожиданно. Скажите, у вас есть ощущение, что на этом направлении возможно какое-то потепление? Или ситуация останется неизменной в течение долгого времени?
Федор Лукьянов: Вообще, некоторое потепление, если сравнивать с тем периодом полных заморозков, который был еще совсем недавно, происходит. Скажем, тот факт, что Россия и Грузия все-таки нашли приемлемый для обеих сторон компромисс по допуску России в ВТО – это уже был некий сигнал. Раньше, еще до этого, возобновление без особого шума авиасообщения: внимания к этому не привлекали, но, тем не менее, это случилось - тоже, в общем, некий сдвиг. Так что, я думаю, что на таком практическом уровне взаимодействие медленно, мелкими шажками будет восстанавливаться. И более того, я даже не исключаю, что действительно безвизовый режим будет установлен в ответ на предложение Саакашвили. Россия на это может пойти. Естественно, другое предложение, сделанное МИДом, о восстановлении дипотношений, это предложение такое – с двойным дном. Поскольку Грузия разорвала дипотношения из-за того, что Россия признала Абхазию и Южную Осетию. Значит, если Грузия сейчас пойдет на восстановление дипотношений, получится, что как бы косвенно Грузия отступит от своей позиции, и это России выгодно. Если Грузия отвергнет, как она уже сделала, это предложение, ну, тогда Россия может развести руками, сказать: вот видите, мы готовы, а они не хотят. Что касается главного вопроса - по статусу двух территорий – то, действительно, никаких изменений здесь, на мой взгляд, быть просто не может, никоим образом, будь то Путин, Медведев, кто угодно.
Андрей Бабицкий: Политическое сотрудничество, ну, если не на уровне глав государств, то, по крайней мере, на уровне каких-то первых руководителей. Эта перспектива абсолютно замороженная?
Федор Лукьянов: Сотрудничество в какой сфере?
Андрей Бабицкий: Политическое сотрудничество. Скажем, если считать, что оно началось с этих соглашений по ВТО, оно может быть как-то продолжено?
Федор Лукьянов: Дело в том, что оно началось соглашением по ВТО и боюсь, что им и закончится. Потому что просто нет других вопросов, которые требуют политического сотрудничества. У России и Грузии, на самом деле, за исключением основной проблемы, связанной с Абхазией и Южной Осетией, особых политических проблем нет, потому что они находятся в совершенно разных орбитах, в разных измерениях. Поэтому, не очень понятно, о чем, собственно, разговаривать, за исключением практических мероприятий, связанных с упрощением человеческого обмена, товарооборота и т.д. Так что я не вижу просто других тем, которые толкали бы стороны к этому сотрудничеству. Если, допустим, представить себе, что в Вашингтоне приходит к власти другая администрация, и эта администрация в какой-то степени возвращается к курсу Джорджа Буша – то есть большая активность на постсоветском пространстве, больше внимания к Грузии и т.д. Ну, тогда появляется тема политическая, но она, скорее, негативная, то есть тогда в России возродятся все подозрения и страхи, которые были в ту пору. Во-первых. Во-вторых, и в этом случае, собственно, Россия разговаривать будет не с Грузией, а с Вашингтоном. Так что, честно говоря, я просто не вижу повестки дня.
