ТБИЛИСИ---Офис Народного защитника опять говорит о правах заключенных. В тюрьмах и колониях Восточной Грузии продолжаются нарушаться права человека, уверяет омбудсмен.
Заключенные продолжают жаловаться на жестокое обращение со стороны надзирателей. На совместной пресс-конференции в Тбилиси, в четверг, представители грузинского омбудсмена и Ассоциации молодых юристов представили отчет по мониторингу исправительных учреждений Восточной Грузии за вторую половину 2011 года. Правозащитники получают большое количество анонимных посланий от заключенных, и просто обязаны на них отреагировать. Для борьбы с жестоким обращением нужны не новые законы и реформы, а просто желание ответственных за пенитенциарную систему, считает глава департамента превенции и мониторинга Натия Имнадзе.
«Это зависит от Министерства исполнения наказаний. Это очень просто, ведь Народный защитник прямо указывает на имена тех лиц, которые неоднократно были замечены в жестоком обращении с заключенными. Адекватной реакцией на наши претензии стало бы по меньшей мере очищение системы от таких лиц».
Имнадзе указывает и на другую проблему – запугивание. Заключенные исправительного учреждения № 8, что расположено в Глданском районе Тбилиси, отказываются давать письменные показания о нарушениях их прав. Хотя устно они дают подробную информацию, и даже в открытую называют имена тех сотрудников тюрьмы, которые причастны к избиениям и прочим нарушениям прав заключенных. Председатель Организации молодых юристов Тамар Чугошвили, говоря о Глданской тюрьме, также отмечает и то, что там содержатся лица, находящиеся в предварительном заключении, т.е. вина которых окончательно не доказана.
«Нахождение в невыносимых условиях при жестоком обращении заставляет таких людей давать признательные показания», - заявляет Чугошвили.
Главная рекомендация грузинским властям от Народного защитника и молодых юристов – немедленно начать расследования по длинному списку дел, которые прилагаются к этому и другим отчетам, и немедленно наказать виновных в жестоком обращении с заключенными. Такая рекомендация давалась уже бесчисленное количество раз, она была среди прочих и в докладе Народного защитника грузинскому парламенту в этом году.
Представители омбудсмена уверяют: они пытались узнать, предприняли ли власти какие-нибудь шаги для улучшения ситуации. Был ли наказан хоть один чиновник. Запросы в прокуратуру не дают никакой информации, уверяют правозащитники.
«Это вызывает цепную реакцию – сами заключенные видят, что их показания и обращения не приводят к результатам. В итоге у нас снижается количество официальных показаний жертв жестокого обращения, а число самих фактов, известных из анонимных разговоров, наоборот – увеличивается».
Даже в случае увольнения чиновника, проходящего по делу заключенных, прокуратура отказывается объяснять, почему он был уволен: из-за нарушения прав человека или из-за других проступков, говорят авторы доклада. Уже который год адресаты этого доклада остаются неизменными – прокуратура, парламент страны, Министерство пробации и исполнения наказаний и администрация конкретных исправительных учреждений.
* * * *
Мы продолжаем тему и приглашаем к разговору в прямом эфире адвоката и правозащитника Гелу Николаишвили, он находится на линии прямой телефонной связи.
Олег Кусов: Гела, вы прослушали материал моего коллеги Тимура Кигурадзе, и я, перед тем как задать вам еще один вопрос, приведу цитату, которую отыскал на российском правовом сайте «Memoid». Здесь есть цитата министра внутренних дел Грузии Вано Мерабишвили, который говорит, что переполненные тюрьмы (а по количеству заключенных Грузия занимает одно из первых мест в мире) также является нормальным явлением. По словам Мерабишвили, за последние 5 лет количество условных сроков выросло в десять раз, а для тех, кто получил реальные сроки, власти Грузии строят новые тюрьмы. Скажите, пожалуйста, Гела, есть ли взаимосвязь вот этого сюжета с сюжетом, который был в материале моего коллеги? То есть возможно ли вообще соблюдать права заключенных в переполненных тюрьмах?
Гела Николаишвили: Естественно, есть прямая связь, потому что, как говорит сам Мерабишвили, в десять раз выросло количество условных наказаний, то есть пробационеров, которым дали условное наказание в результате процессуального договора. Вот это он считает успехом, но я скажу, что, наоборот, как раз те факты, которые приводит Народный защитник, и подтверждают, что заключенные вынуждены в любом случае признать, оговорить себя или других, но признать вину, чтобы облегчить себе ситуацию - подписать процессуальный договор, в результате чего они получают условный срок или меньший срок, то есть своеобразные поблажки, и это они делают потому, что уверены: ни в коем случае никакой судья не может их оправдать, даже при десятикратном факте увеличения оправдательных доказательств. Это что касается условного содержания. А если, допустим, это десятикратное увеличение еще добавить к тому, что на самом деле существует в грузинских тюрьмах (а по официальным данным - около 20 тысяч заключенных, то есть первое место в Европе и второе место в мире после Соединенных Штатов; это приблизительно 540 человек на 100 тысяч населения), это означает, что в грузинских тюрьмах невозможно нормальное существование заключенных. Потому что по официальным данным от 700 до 860 новых заключенных ежемесячно входит в тюрьмы. В 2011 году эта цифра в общей сложности достигла 10 тысяч человек. Это означает, что строительство новых тюрем не может облегчить ситуацию, потому что входят 600-800 до 900 человек каждый месяц в тюрьмы, а выходят оттуда около 100, максимум 200 человек. Имеются в виду те, для которых заканчивается срок, которые получают помилование или условно-досрочное освобождение, так называемое УДО. То, что строятся новые тюрьмы, амортизированные меняются или рушатся, конечно, хорошо, но я имею в виду, что никакие темпы строительства новых тюрем не могут облегчить положение.
Заключенные продолжают жаловаться на жестокое обращение со стороны надзирателей. На совместной пресс-конференции в Тбилиси, в четверг, представители грузинского омбудсмена и Ассоциации молодых юристов представили отчет по мониторингу исправительных учреждений Восточной Грузии за вторую половину 2011 года. Правозащитники получают большое количество анонимных посланий от заключенных, и просто обязаны на них отреагировать. Для борьбы с жестоким обращением нужны не новые законы и реформы, а просто желание ответственных за пенитенциарную систему, считает глава департамента превенции и мониторинга Натия Имнадзе.
«Это зависит от Министерства исполнения наказаний. Это очень просто, ведь Народный защитник прямо указывает на имена тех лиц, которые неоднократно были замечены в жестоком обращении с заключенными. Адекватной реакцией на наши претензии стало бы по меньшей мере очищение системы от таких лиц».
Имнадзе указывает и на другую проблему – запугивание. Заключенные исправительного учреждения № 8, что расположено в Глданском районе Тбилиси, отказываются давать письменные показания о нарушениях их прав. Хотя устно они дают подробную информацию, и даже в открытую называют имена тех сотрудников тюрьмы, которые причастны к избиениям и прочим нарушениям прав заключенных. Председатель Организации молодых юристов Тамар Чугошвили, говоря о Глданской тюрьме, также отмечает и то, что там содержатся лица, находящиеся в предварительном заключении, т.е. вина которых окончательно не доказана.
«Нахождение в невыносимых условиях при жестоком обращении заставляет таких людей давать признательные показания», - заявляет Чугошвили.
Главная рекомендация грузинским властям от Народного защитника и молодых юристов – немедленно начать расследования по длинному списку дел, которые прилагаются к этому и другим отчетам, и немедленно наказать виновных в жестоком обращении с заключенными. Такая рекомендация давалась уже бесчисленное количество раз, она была среди прочих и в докладе Народного защитника грузинскому парламенту в этом году.
Представители омбудсмена уверяют: они пытались узнать, предприняли ли власти какие-нибудь шаги для улучшения ситуации. Был ли наказан хоть один чиновник. Запросы в прокуратуру не дают никакой информации, уверяют правозащитники.
«Это вызывает цепную реакцию – сами заключенные видят, что их показания и обращения не приводят к результатам. В итоге у нас снижается количество официальных показаний жертв жестокого обращения, а число самих фактов, известных из анонимных разговоров, наоборот – увеличивается».
Даже в случае увольнения чиновника, проходящего по делу заключенных, прокуратура отказывается объяснять, почему он был уволен: из-за нарушения прав человека или из-за других проступков, говорят авторы доклада. Уже который год адресаты этого доклада остаются неизменными – прокуратура, парламент страны, Министерство пробации и исполнения наказаний и администрация конкретных исправительных учреждений.
* * * *
Мы продолжаем тему и приглашаем к разговору в прямом эфире адвоката и правозащитника Гелу Николаишвили, он находится на линии прямой телефонной связи.
Олег Кусов: Гела, вы прослушали материал моего коллеги Тимура Кигурадзе, и я, перед тем как задать вам еще один вопрос, приведу цитату, которую отыскал на российском правовом сайте «Memoid». Здесь есть цитата министра внутренних дел Грузии Вано Мерабишвили, который говорит, что переполненные тюрьмы (а по количеству заключенных Грузия занимает одно из первых мест в мире) также является нормальным явлением. По словам Мерабишвили, за последние 5 лет количество условных сроков выросло в десять раз, а для тех, кто получил реальные сроки, власти Грузии строят новые тюрьмы. Скажите, пожалуйста, Гела, есть ли взаимосвязь вот этого сюжета с сюжетом, который был в материале моего коллеги? То есть возможно ли вообще соблюдать права заключенных в переполненных тюрьмах?
Гела Николаишвили: Естественно, есть прямая связь, потому что, как говорит сам Мерабишвили, в десять раз выросло количество условных наказаний, то есть пробационеров, которым дали условное наказание в результате процессуального договора. Вот это он считает успехом, но я скажу, что, наоборот, как раз те факты, которые приводит Народный защитник, и подтверждают, что заключенные вынуждены в любом случае признать, оговорить себя или других, но признать вину, чтобы облегчить себе ситуацию - подписать процессуальный договор, в результате чего они получают условный срок или меньший срок, то есть своеобразные поблажки, и это они делают потому, что уверены: ни в коем случае никакой судья не может их оправдать, даже при десятикратном факте увеличения оправдательных доказательств. Это что касается условного содержания. А если, допустим, это десятикратное увеличение еще добавить к тому, что на самом деле существует в грузинских тюрьмах (а по официальным данным - около 20 тысяч заключенных, то есть первое место в Европе и второе место в мире после Соединенных Штатов; это приблизительно 540 человек на 100 тысяч населения), это означает, что в грузинских тюрьмах невозможно нормальное существование заключенных. Потому что по официальным данным от 700 до 860 новых заключенных ежемесячно входит в тюрьмы. В 2011 году эта цифра в общей сложности достигла 10 тысяч человек. Это означает, что строительство новых тюрем не может облегчить ситуацию, потому что входят 600-800 до 900 человек каждый месяц в тюрьмы, а выходят оттуда около 100, максимум 200 человек. Имеются в виду те, для которых заканчивается срок, которые получают помилование или условно-досрочное освобождение, так называемое УДО. То, что строятся новые тюрьмы, амортизированные меняются или рушатся, конечно, хорошо, но я имею в виду, что никакие темпы строительства новых тюрем не могут облегчить положение.
