ВЛАДИКАВКАЗ---9 июня президент республики Южная Осетия Леонид Тибилов в ходе встречи с советником премьер-министра Северной Осетии Нелли Пухаевой обсудил проблему расселения и обустройства соотечественников, беженцев и репатриантов на территории республики. Пухаева сообщила, что многие беженцы из Грузии на территории Северной Осетии до сих пор не обустроены. По ее данным, более четырех тысяч семей находятся на учете, и большая часть до сих пор не имеет жилья.
Леонид Тибилов понимает, что на сегодняшний день нормальных условий для возвращения и дальнейшего расселения беженцев в Южной Осетии не создано. Между тем это и по сей день один из самых острых социальных и политических вопросов. Всего в Северной Осетии 12 тысяч вынужденных переселенцев проживают в 40 пунктах временного размещения – общежитиях и на базах отдыха. В основном это граждане, покинувшие внутренние районы Грузии и Южную Осетию в начале 90-х годов. Но многие выехали из Южной Осетии во время и после августовской войны 2008 года.
Власти Северной Осетии не впервые ставят вопрос о возращении беженцев, в том числе и из Южной Осетии, на родину. Глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров не раз пытался воздействовать на патриотические чувства южных осетин. Однако уроженцы республики, за двадцать лет интегрировавшиеся в североосетинскую среду, не готовы расстаться со своими с нуля обустроенными жилищами, работой, учебой. На окраинах многих сел Северной Осетии беженцы возвели целые жилые кварталы. Впрочем, немало и тех, кто до сих пор вынужден ютиться на съемных квартирах или жить у родственников. Но даже они вряд ли согласятся все бросить и переехать в Южную Осетию.
Североосетинские эксперты полагают, что югоосетинских беженцев - как, впрочем, и беженцев из внутренних районов Грузии, - вернуть в места прежнего проживания не удастся. Правозащитник, главный редактор газеты «Мир Кавказу» Анатолий Сидаков считает, что разговоры о переселении абсолютно бессмысленны: «Власти Южной Осетии не занимались проблемой возвращения беженцев, они не подготовили необходимую социально-экономическую базу. Наоборот, грабили свой народ. А нынешняя инициатива североосетинских властей – не более чем пиар».
Проблему обустройства беженцев из Грузии, даже в том случае, если им будут предоставлены земельные участки в Южной Осетии, также не удастся решить, полагает Сидаков. Общаясь с беженцами, он пришел к однозначному выводу: «За два десятилетия эти люди стали гражданами России, поэтому их проблемы должны решаться здесь. В Грузию, если и вернулись осетинские беженцы, то лишь единицы. Они боятся туда возвращаться, поэтому из Северной Осетии они никуда уже не уедут. И в Южную Осетию они не поедут, потому что она не является родиной для тех осетинских беженцев, которые проживали в осетинских селах во внутренних районах Грузии».
Георгий покинул Цхинвал в пятилетнем возрасте в начале 90-х, в разгар осетино-грузинского конфликта. В Северной Осетии семья купила земельный участок, кое-как возвела дом, обзавелась хозяйством. Сегодня во Владикавказе Георгий занимается торговлей, в Южную Осетию он возвращаться не собирается:
«Там работы нет. Мы уже ассимилировались здесь, семьи наши здесь. На нашей малой родине нет социальных гарантий. Москва что-то строит, но все деньги разворованы. Если бы руководство Южной Осетии позаботилось о создании необходимой инфраструктуры, социальных гарантиях, думаю, некоторые бы и вернулись».
Бывший Генеральный прокурор Южной Осетии Ахсар Кочиев полагает, что преградой для возвращения людей в Южную Осетию является не только социально-экономическая нестабильность, но и тяжелая внутриполитическая ситуация, произвол и коррупция в органах власти. Именно поэтому даже сейчас, в мирное время, наблюдается отток югоосетинского населения в Россию.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Леонид Тибилов понимает, что на сегодняшний день нормальных условий для возвращения и дальнейшего расселения беженцев в Южной Осетии не создано. Между тем это и по сей день один из самых острых социальных и политических вопросов. Всего в Северной Осетии 12 тысяч вынужденных переселенцев проживают в 40 пунктах временного размещения – общежитиях и на базах отдыха. В основном это граждане, покинувшие внутренние районы Грузии и Южную Осетию в начале 90-х годов. Но многие выехали из Южной Осетии во время и после августовской войны 2008 года.
Власти Северной Осетии не впервые ставят вопрос о возращении беженцев, в том числе и из Южной Осетии, на родину. Глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров не раз пытался воздействовать на патриотические чувства южных осетин. Однако уроженцы республики, за двадцать лет интегрировавшиеся в североосетинскую среду, не готовы расстаться со своими с нуля обустроенными жилищами, работой, учебой. На окраинах многих сел Северной Осетии беженцы возвели целые жилые кварталы. Впрочем, немало и тех, кто до сих пор вынужден ютиться на съемных квартирах или жить у родственников. Но даже они вряд ли согласятся все бросить и переехать в Южную Осетию.
Североосетинские эксперты полагают, что югоосетинских беженцев - как, впрочем, и беженцев из внутренних районов Грузии, - вернуть в места прежнего проживания не удастся. Правозащитник, главный редактор газеты «Мир Кавказу» Анатолий Сидаков считает, что разговоры о переселении абсолютно бессмысленны: «Власти Южной Осетии не занимались проблемой возвращения беженцев, они не подготовили необходимую социально-экономическую базу. Наоборот, грабили свой народ. А нынешняя инициатива североосетинских властей – не более чем пиар».
Проблему обустройства беженцев из Грузии, даже в том случае, если им будут предоставлены земельные участки в Южной Осетии, также не удастся решить, полагает Сидаков. Общаясь с беженцами, он пришел к однозначному выводу: «За два десятилетия эти люди стали гражданами России, поэтому их проблемы должны решаться здесь. В Грузию, если и вернулись осетинские беженцы, то лишь единицы. Они боятся туда возвращаться, поэтому из Северной Осетии они никуда уже не уедут. И в Южную Осетию они не поедут, потому что она не является родиной для тех осетинских беженцев, которые проживали в осетинских селах во внутренних районах Грузии».
Георгий покинул Цхинвал в пятилетнем возрасте в начале 90-х, в разгар осетино-грузинского конфликта. В Северной Осетии семья купила земельный участок, кое-как возвела дом, обзавелась хозяйством. Сегодня во Владикавказе Георгий занимается торговлей, в Южную Осетию он возвращаться не собирается:
«Там работы нет. Мы уже ассимилировались здесь, семьи наши здесь. На нашей малой родине нет социальных гарантий. Москва что-то строит, но все деньги разворованы. Если бы руководство Южной Осетии позаботилось о создании необходимой инфраструктуры, социальных гарантиях, думаю, некоторые бы и вернулись».
Бывший Генеральный прокурор Южной Осетии Ахсар Кочиев полагает, что преградой для возвращения людей в Южную Осетию является не только социально-экономическая нестабильность, но и тяжелая внутриполитическая ситуация, произвол и коррупция в органах власти. Именно поэтому даже сейчас, в мирное время, наблюдается отток югоосетинского населения в Россию.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
