ЧЕРКЕССК---При правительстве республики Южная Осетия начала работу специально созданная Комиссия по проверке законности и обоснованности распределения жилья. Комиссия начала свою деятельность с элитного по местным меркам поселка "Московский", отстроенного после войны 2008 года по указанию в ту пору мэра Москвы Юрия Лужкова. В Цхинвале сразу вспомнили о многих нарушениях прежней власти, допущенных при распределении российской помощи, и теперь наблюдают, как далеко готова зайти команда Леонида Тибилова в установлении справедливости.
В Цхинвале ходят легенды о том, как президент Кокойты дарил на свадьбах ключи от новых квартир или особняков молодоженам, правда, не всем, а только близким людям. Цхинвальцам подобная щедрость обидна, ведь разрушенное во время войны жилье отстраивалось на российские, а не на личные деньги президента, и предназначалось оно всем пострадавшим, вне зависимости от рангов и степени близости к власть предержащим. Говорит югоосетинский правозащитник Фатима Маргиева:
"Каждому, кому хотел, Кокойты выдавал жилье по два-три раза: под видом пострадавших, под видом семей погибших, под видом раненных…Т.е. он этот жилой фонд распределил между теми, кого хотел привлечь к работе над своим третьим президентским сроком. По такому же принципу были распределены и средства со спецсчета республики – один миллиард триста миллионов рублей".
Этот дифференцированный подход к населению распространялся не только на получение жилья, но и на доступ к различным благотворительным фондам, призванным оказывать помощь населению – материальную или медицинскую. В результате такого подхода кто-то варил суп из крапивы, а кто-то получал многомиллионные беспроцентные кредиты на 49 лет.
Нуждающихся в республике много, но и фондов немало: фонд для семей погибших, для раненных, для защитников отечества, фонд "Ренессанс", фонд "Возрождение", фонд "Саранг", плюс республиканский спецсчет (не уверен, что перечислил все). Количество и происхождение средств, пропущенных через счета этих фондов, и принцип их распределения – тема, которая, наверное, могла бы вызывать живой интерес прокуратуры, считает Фатима Маргиева:
"Эти многочисленные фонды стали распространяться, как тоталитарные секты: в них руководство не менялось в течение 20 лет. В результате одна и та же группировка распределяла между собой все средства и блага, предназначенные для населения республики. Мы только слышали, что нам оказывают помощь, но не видели ее. Когда мы обращались к ним, говорили, что тоже хотим отдохнуть, полечиться, нам отвечали: "средств нет, мы не можем вас никуда отправить". Т.е. нам было отказано во всем".
По мнению югоосетинского общественника Тимура Цхурбати, в число привилегированных людей, обласканных режимом за счет терпящего бедствие общества, входили не только родственники и друзья президента, лояльные ему чиновники и депутаты. Режим нуждался в сильных людях с боевым опытом, способных, случись что, встать на его защиту. Наверное, это урок первой избирательной кампании президента Кокойты, когда его победу на выборах отказались признать сторонники Людвига Чибирова и югоосетинские силовики, и именно крепкие парни–ополченцы, вставшие на сторону избранного Эдуарда Кокойты, обеспечили смену власти.
"В республике действовал культ силы, культ беспредела, – говорит Тимур Цхурбати. – Власть на этом играла, она приближала к себе безответственных людей из бывших боевиков. Они знали, что будут безнаказанными, и готовы были предпринять любые действия. Их использовали для запугивания населения, что, в общем, удавалось, судя по тому, что страх у большинства людей до сих пор не прошел – многие до сих пор боятся прямо отвечать на вопросы".
Так создавалось новое сословие – преданных людей, призванных удержать общество в узде. Теперь, похоже, новая власть намерена указать им на место. Но пока непонятно, как далеко в своем стремлении восстановить справедливость намерена зайти новая администрация, ведь среди незаконно обласканных могут оказаться и люди, с которыми команда Тибилова вынуждена сегодня договариваться в том же парламенте или судебном департаменте. Если власти ограничатся полумерами, то у изнуренных нуждой и несправедливостью людей может возникнуть ощущение, что цель этой кампании не восстановление справедливости, а перераспределение этих самых льгот.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
В Цхинвале ходят легенды о том, как президент Кокойты дарил на свадьбах ключи от новых квартир или особняков молодоженам, правда, не всем, а только близким людям. Цхинвальцам подобная щедрость обидна, ведь разрушенное во время войны жилье отстраивалось на российские, а не на личные деньги президента, и предназначалось оно всем пострадавшим, вне зависимости от рангов и степени близости к власть предержащим. Говорит югоосетинский правозащитник Фатима Маргиева:
"Каждому, кому хотел, Кокойты выдавал жилье по два-три раза: под видом пострадавших, под видом семей погибших, под видом раненных…Т.е. он этот жилой фонд распределил между теми, кого хотел привлечь к работе над своим третьим президентским сроком. По такому же принципу были распределены и средства со спецсчета республики – один миллиард триста миллионов рублей".
Этот дифференцированный подход к населению распространялся не только на получение жилья, но и на доступ к различным благотворительным фондам, призванным оказывать помощь населению – материальную или медицинскую. В результате такого подхода кто-то варил суп из крапивы, а кто-то получал многомиллионные беспроцентные кредиты на 49 лет.
Нуждающихся в республике много, но и фондов немало: фонд для семей погибших, для раненных, для защитников отечества, фонд "Ренессанс", фонд "Возрождение", фонд "Саранг", плюс республиканский спецсчет (не уверен, что перечислил все). Количество и происхождение средств, пропущенных через счета этих фондов, и принцип их распределения – тема, которая, наверное, могла бы вызывать живой интерес прокуратуры, считает Фатима Маргиева:
"Эти многочисленные фонды стали распространяться, как тоталитарные секты: в них руководство не менялось в течение 20 лет. В результате одна и та же группировка распределяла между собой все средства и блага, предназначенные для населения республики. Мы только слышали, что нам оказывают помощь, но не видели ее. Когда мы обращались к ним, говорили, что тоже хотим отдохнуть, полечиться, нам отвечали: "средств нет, мы не можем вас никуда отправить". Т.е. нам было отказано во всем".
По мнению югоосетинского общественника Тимура Цхурбати, в число привилегированных людей, обласканных режимом за счет терпящего бедствие общества, входили не только родственники и друзья президента, лояльные ему чиновники и депутаты. Режим нуждался в сильных людях с боевым опытом, способных, случись что, встать на его защиту. Наверное, это урок первой избирательной кампании президента Кокойты, когда его победу на выборах отказались признать сторонники Людвига Чибирова и югоосетинские силовики, и именно крепкие парни–ополченцы, вставшие на сторону избранного Эдуарда Кокойты, обеспечили смену власти.
"В республике действовал культ силы, культ беспредела, – говорит Тимур Цхурбати. – Власть на этом играла, она приближала к себе безответственных людей из бывших боевиков. Они знали, что будут безнаказанными, и готовы были предпринять любые действия. Их использовали для запугивания населения, что, в общем, удавалось, судя по тому, что страх у большинства людей до сих пор не прошел – многие до сих пор боятся прямо отвечать на вопросы".
Так создавалось новое сословие – преданных людей, призванных удержать общество в узде. Теперь, похоже, новая власть намерена указать им на место. Но пока непонятно, как далеко в своем стремлении восстановить справедливость намерена зайти новая администрация, ведь среди незаконно обласканных могут оказаться и люди, с которыми команда Тибилова вынуждена сегодня договариваться в том же парламенте или судебном департаменте. Если власти ограничатся полумерами, то у изнуренных нуждой и несправедливостью людей может возникнуть ощущение, что цель этой кампании не восстановление справедливости, а перераспределение этих самых льгот.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
