Говорят, что Борис Чочиев отбирает у Леонида Тибилова пенсию, а тот даже не пытается возражать – иногда только на его глаза наворачиваются слезы, крупные и прозрачные, как кусочки янтаря. Президент может быть наказан за малейшую провинность: не вымыл руки перед едой - лишен прогулки и возможности покормить уток на пруду, опоздал на заседание правительства даже на минуту - никакого телевизора вечером. А злые языки и вовсе утверждают, что видели Чочиева в рощице неподалеку – дескать, запасался там свежайшими розгами. Глава администрации жестокосерд и непреклонен – он правит железной рукой, но бывает и его каменное сердце дрогнет – в такие минуты он жалеет и балует своего подопечного без всякой меры, кормит его ватрушками, покупает сладкую вату. И тогда только президент понимает, что такое счастье: нежное, как мелодия флейты, или мамина колыбельная. Вот такое говорят. Но это, конечно, чепуха. Этим только дай позубоскалить.
А вот что не чепуха – это история, как глава правительства Ростик Хугаев, несмотря на все свои усилия, так и не сумел попасть в состав делегации Южной Осетии во время визита Леонида Тибилова в Москву. Зная о предстоящей поездке, глава кабинета министров совершенно справедливо рассудил, что как второе лицо в руководстве он не просто имеет право, но и обязан сопровождать главу республики в столицу России. Мало ли какие экстренные вопросы придется решать по ходу встречи с Владимиром Путиным. От внимания Хугаева также не укрылось и то, что в свиту президента набирали всех подряд, включая случайных людей, которых едва ли не отлавливали прямо на улице. Шло время, а президентская администрация хранила странное молчание. Ростислав Ерастович решил напомнить о себе и поинтересоваться у президентской челяди, надо ли прихватить с собой теплую одежду, какие бумаги могут понадобится в Москве, во сколько выезжать и не могут ли ему забронировать место у окна в самолете. Президентская администрация ответила ему железным голосом сами знаете кого, что протокол встречи с Путиным не предусматривает участия в ней премьер-министра независимого государства Южная Осетия. Хугаев приуныл, но вроде бы даже поверил. А потом и вовсе забыл.
Но чуть позже из Москвы ему позвонил некто Рашид Нургалиев, с которым Хугаев успел подружиться то ли раньше, то ли во время совместных инспекционных поездок по республике. Российский чиновник просто хотел сказать приятелю, что будет очень рад видеть его в Москве. Когда Хугаев ответил, что увы, протокол встречи не предусматривает его присутствия на ней, на том конце телефонной трубки повисла напряженная тишина. Через пару мгновений молчание взорвалось матом. Нургалиев объяснил, как свернуть несуществующий протокол, кому и куда именно его засунуть.
После этого Хугаев попытался было снова поднять вопрос, но ему в ответ опять наговорили гадостей, и он махнул рукой.
А после того, как отгремели все салюты, премьер-министр встретился со своим президентом. «Мне, - сказал он, - не нужна эта должность. Я всю жизнь успешно зарабатывал деньги и не привык ломать картуз перед ничтожеством. Я вернусь в Самару и снова займусь своим бизнесом. К чему мне эти унижения?» Услышав это, Тибилов вновь наполнил свои большие глаза слезами. «Если ты уйдешь, уйду и я», - произнес он дрожащим голосом и не в силах справиться с чувствами, подхватился и выбежал из комнаты. Говорят из соседнего помещения всю ночь раздвались сдавленные рыдания, перемежаемые жалобными стонами.
Такие драмы разыгрываются в маленьком Королевстве кривых зеркал, где, не смыкая глаз, на шухере денно и нощно охраняет подступы к королевскому телу страшный карлик Абаж.
Здесь, конечно, элемент художественного вымысла присутствует, но в целом канва этой грустой истории передана верно.
А вот что не чепуха – это история, как глава правительства Ростик Хугаев, несмотря на все свои усилия, так и не сумел попасть в состав делегации Южной Осетии во время визита Леонида Тибилова в Москву. Зная о предстоящей поездке, глава кабинета министров совершенно справедливо рассудил, что как второе лицо в руководстве он не просто имеет право, но и обязан сопровождать главу республики в столицу России. Мало ли какие экстренные вопросы придется решать по ходу встречи с Владимиром Путиным. От внимания Хугаева также не укрылось и то, что в свиту президента набирали всех подряд, включая случайных людей, которых едва ли не отлавливали прямо на улице. Шло время, а президентская администрация хранила странное молчание. Ростислав Ерастович решил напомнить о себе и поинтересоваться у президентской челяди, надо ли прихватить с собой теплую одежду, какие бумаги могут понадобится в Москве, во сколько выезжать и не могут ли ему забронировать место у окна в самолете. Президентская администрация ответила ему железным голосом сами знаете кого, что протокол встречи с Путиным не предусматривает участия в ней премьер-министра независимого государства Южная Осетия. Хугаев приуныл, но вроде бы даже поверил. А потом и вовсе забыл.
Но чуть позже из Москвы ему позвонил некто Рашид Нургалиев, с которым Хугаев успел подружиться то ли раньше, то ли во время совместных инспекционных поездок по республике. Российский чиновник просто хотел сказать приятелю, что будет очень рад видеть его в Москве. Когда Хугаев ответил, что увы, протокол встречи не предусматривает его присутствия на ней, на том конце телефонной трубки повисла напряженная тишина. Через пару мгновений молчание взорвалось матом. Нургалиев объяснил, как свернуть несуществующий протокол, кому и куда именно его засунуть.
После этого Хугаев попытался было снова поднять вопрос, но ему в ответ опять наговорили гадостей, и он махнул рукой.
А после того, как отгремели все салюты, премьер-министр встретился со своим президентом. «Мне, - сказал он, - не нужна эта должность. Я всю жизнь успешно зарабатывал деньги и не привык ломать картуз перед ничтожеством. Я вернусь в Самару и снова займусь своим бизнесом. К чему мне эти унижения?» Услышав это, Тибилов вновь наполнил свои большие глаза слезами. «Если ты уйдешь, уйду и я», - произнес он дрожащим голосом и не в силах справиться с чувствами, подхватился и выбежал из комнаты. Говорят из соседнего помещения всю ночь раздвались сдавленные рыдания, перемежаемые жалобными стонами.
Такие драмы разыгрываются в маленьком Королевстве кривых зеркал, где, не смыкая глаз, на шухере денно и нощно охраняет подступы к королевскому телу страшный карлик Абаж.
Здесь, конечно, элемент художественного вымысла присутствует, но в целом канва этой грустой истории передана верно.
