Сегодня в рубрике "Гость недели" интервью Дэмиса Поландова с лидером Народной партии Абхазии Якубом Лакоба.
Дэмис Поландов: Добрый вечер, Якуб Васильевич. Мы пригласили вас в рубрику "Гость недели" поговорить об итогах года для Абхазии. Вы известный в Абхазии политик, хотя в последнее время как-то не слышно громких заявлений от вас. С чем связано то, что вы перестали так громко и публично выступать?
Якуб Лакоба: Я-то высказываюсь, просто нет доступа к прямому эфиру. Вот, наверное, в этом и вся соль. У нас до сих пор нет диалога власти с оппозицией.
Дэмис Поландов: Хорошо, Якуб Васильевич. Собственно, подводя итоги года, что бы вы сказали о ситуации в политической жизни Абхазии? Скажите, какая самая главная проблема в Абхазии?
Якуб Лакоба: Самая главная проблема – это преодоление монополизации во всех сферах нашей экономики, установление постоянного диалога власти с оппозицией, преодоление замкнутости нашей власти, установление квоты на телевидение; изменить и сделать более совершенной работу телевидения, освоение российских траншей. Речь о том, что Россия выделяет небольшие транши по нашим абхазским масштабам на социально-экономическое развитие. Фактически они вкладываются в те сферы, которые не обеспечивают этого развития. Разовое потребление, – а потом опять, как говорится, "рыбу ждем или просим". Абхазии нужна удочка, а не рыба!
Дэмис Поландов: Якуб Васильевич, неужели власти не понимают, что затраты, которые идут на социальную сферу, не дадут никакого эффекта? Есть же там люди, которые это понимают? Почему они идут именно этим путем?
Якуб Лакоба: Власти, наверное, понимает, но им выгодно таким образом укреплять свою власть. Большая часть народа бедствует.
Дэмис Поландов: Вы сказали, что власть, направляя деньги в социальную сферу, пытается заручиться поддержкой народа. Уже прошло больше года после выборов, на которых победил Александр Анкваб. Вы считаете, что с того момента эта поддержка стала существенно меньше?
Якуб Лакоба: Понимаете, скорее всего, в абсолютных цифрах, эта поддержка есть. Я говорю: "Построй детский сад", "Отремонтируй дорогу"... Это все нужные вещи. А они ездят на "лексусах" и прочих иномарках. Но дело в том, что если мы не заработаем на экономику, если мы не начнем создавать средний класс, тогда мы будем всегда в ожидании этой рыбы. А вдруг ее больше не будет?
Дэмис Поландов: Якуб Васильевич, скажите, пожалуйста, сегодня в абхазском парламенте, в принципе, представлена оппозиция. Как бы вы оценили работу именно парламентской оппозиции?
Якуб Лакоба: В парламенте всего 35 депутатов. Буквально несколько человек от оппозиции. Она представлена жидковато. В целом парламент – непрофессиональный. У нас, конечно, многие вещи правильно прописаны в Конституции. Она в таком в спешном порядке принималась, но дело в том, что гарантий нет, жидковато выглядит дело с гарантиями – с гарантиями реализации свобод политических, идеологических и так далее.
Дэмис Поландов: В любом случае бывает так в истории, что происходит монополизация власти в период, когда происходит такая серьезная модернизация. Вот эта монополизация в Абхазии произошла. А каковы результаты? Допустим, Александр Анкваб говорил о том, что он будет бороться с коррупцией, что будет реформирована правоохранительная система. Есть ли какие-то движения в этом направлении?
Якуб Лакоба: Дела со словами разошлись полностью! Наоборот, и бюрократия процветает, и коррупция. То, что было до Багапша, это были, как говорится, ангельские дела! Хотя мы критиковали Ардзинба, но в любом обществе должна быть критика. А они фактически на волне критики нашего первого президента, великого человека в истории нашей страны, которого, тем не менее, мы позволяли себе критиковать. Так вот, на волне критики нашего первого президента они фактически пришли к власти – дуэт Багапш-Анкваб. Вот почему я здесь. А сегодня мы говорим о какой-то Конституции. Вот Голикова сделала заявление. Все спрашивают, приведет ли это к каким-нибудь последствиям? И меня спрашивали, кстати, наши местные журналисты. Но я говорю, что если так ставить вопрос, дескать, предыдущее руководство утонуло в коррупционных процессах, а сегодня надеяться на Кремль, который, наверное, располагает недостаточной информацией, то надо начать с того, чтобы вернуть прежнее название площади Конституции, которая ныне именуется площадью Багапш, которая пиналась при прежнем, усопшем, президенте номер два, и все это происходило в дуэте, правильно? Не сам же Багапш это делал? С ним были те люди, которые сегодня у власти, – первая скрипка, вторая, третья, пятая. В лучшем случае они молчали тогда. А что это за государственные мужья? Никто за язык меня не тянет. Спросили вы меня? Я знаю, что вы порядочный человек, и я вам отвечаю. А они молчали рядом. Значит, вернуть нужно прежнее имя площади! Чем плохое название? Хуже, чем площадь Багапш, с которым Татьяна Голикова связывает, и правильно делает, вот эту коррупционную составляющую?! А ведь я единственный, кто высказался. Конечно, многие мне аплодировали, многие звонили, многие приветствовали, что я так высказался, но ведь больше никто не высказывался!
Дэмис Поландов: Якуб Васильевич, но с другой стороны, помнится, что вас даже арестовали по обвинению в клевете.
Якуб Лакоба: Да меня не арестовывали! Меня задержали! Арестовать меня – кишка тонка! По крайней мере сегодня. Меня не так легко запутать! Меня незаконно задержали. Кстати, никто не наказан за это, хотя было заявление в Генеральную прокуратуру.
Дэмис Поландов: Якуб Васильевич, но тогда вы обвиняли все-таки российскую сторону в том, что она использовала коррупционные схемы.
Якуб Лакоба: Почему российскую? Я критиковал в лице Степашина те силы в России, которые покрывают нашу коррупционную систему. Вот и все!
Дэмис Поландов: Сегодня вы считаете, что если раньше это было какое-то укрывательство с российской стороны, то сегодня этот процесс закончился?
Якуб Лакоба: Заявление Татьяны Голиковой – она не последний человек, она рупор руководящих сил России, – это какой-то сигнал, а что дальше? Ведь сигнал может остаться сигналом, и все. Партии у нас пока слабоваты, нет материально-технической базы. Одни бесплатно снимают офисы, а мы в частном доме ютимся, работаем. Люди работают на общественных началах. В этой части тоже нужно Конституцию реформировать и законы усилить, чтобы партии имели возможность расти и крепнуть, чтобы их голос был услышан. На энтузиазме работает большое количество людей. Они анализируют огромную информацию, разрабатывают рекомендации, фактически это не доходит до адресатов. Или взять выборы. Они должны быть партийными, как в России, где поняли, что иначе нельзя. Одно время были смешанные выборы. Наши предложения по интерполяции, по депутатским запросам как-то амортизируются, в какой-то слишком уж жидковатой форме формулируются. Оказывается, если у депутата возник вопрос, и он формулирует его как депутатский запрос, нужно чтобы треть депутатов его поддержала. А если этой трети нет? Если она тоже коррумпирована? Ведь все, что продается, покупается рано или поздно. Даже в советский период, при тоталитарном режиме депутат имел право на запрос, и этот запрос принимали в Верховном совете России, СССР, Абхазской автономной республике. А сейчас все по-другому, чтобы лишить возможности депутата заявлять о своей позиции по конкретным фактам, чего бы они ни касались. Это конкретные примеры, факты, которые никто не может ни оспорить, ни опровергнуть. Лучший вариант их реакции – это молчание.
Дэмис Поландов: Добрый вечер, Якуб Васильевич. Мы пригласили вас в рубрику "Гость недели" поговорить об итогах года для Абхазии. Вы известный в Абхазии политик, хотя в последнее время как-то не слышно громких заявлений от вас. С чем связано то, что вы перестали так громко и публично выступать?
Якуб Лакоба: Я-то высказываюсь, просто нет доступа к прямому эфиру. Вот, наверное, в этом и вся соль. У нас до сих пор нет диалога власти с оппозицией.
Дэмис Поландов: Хорошо, Якуб Васильевич. Собственно, подводя итоги года, что бы вы сказали о ситуации в политической жизни Абхазии? Скажите, какая самая главная проблема в Абхазии?
Якуб Лакоба: Самая главная проблема – это преодоление монополизации во всех сферах нашей экономики, установление постоянного диалога власти с оппозицией, преодоление замкнутости нашей власти, установление квоты на телевидение; изменить и сделать более совершенной работу телевидения, освоение российских траншей. Речь о том, что Россия выделяет небольшие транши по нашим абхазским масштабам на социально-экономическое развитие. Фактически они вкладываются в те сферы, которые не обеспечивают этого развития. Разовое потребление, – а потом опять, как говорится, "рыбу ждем или просим". Абхазии нужна удочка, а не рыба!
Дэмис Поландов: Якуб Васильевич, неужели власти не понимают, что затраты, которые идут на социальную сферу, не дадут никакого эффекта? Есть же там люди, которые это понимают? Почему они идут именно этим путем?
Якуб Лакоба: Власти, наверное, понимает, но им выгодно таким образом укреплять свою власть. Большая часть народа бедствует.
Дэмис Поландов: Вы сказали, что власть, направляя деньги в социальную сферу, пытается заручиться поддержкой народа. Уже прошло больше года после выборов, на которых победил Александр Анкваб. Вы считаете, что с того момента эта поддержка стала существенно меньше?
Якуб Лакоба: Понимаете, скорее всего, в абсолютных цифрах, эта поддержка есть. Я говорю: "Построй детский сад", "Отремонтируй дорогу"... Это все нужные вещи. А они ездят на "лексусах" и прочих иномарках. Но дело в том, что если мы не заработаем на экономику, если мы не начнем создавать средний класс, тогда мы будем всегда в ожидании этой рыбы. А вдруг ее больше не будет?
Дэмис Поландов: Якуб Васильевич, скажите, пожалуйста, сегодня в абхазском парламенте, в принципе, представлена оппозиция. Как бы вы оценили работу именно парламентской оппозиции?
Якуб Лакоба: В парламенте всего 35 депутатов. Буквально несколько человек от оппозиции. Она представлена жидковато. В целом парламент – непрофессиональный. У нас, конечно, многие вещи правильно прописаны в Конституции. Она в таком в спешном порядке принималась, но дело в том, что гарантий нет, жидковато выглядит дело с гарантиями – с гарантиями реализации свобод политических, идеологических и так далее.
Дэмис Поландов: В любом случае бывает так в истории, что происходит монополизация власти в период, когда происходит такая серьезная модернизация. Вот эта монополизация в Абхазии произошла. А каковы результаты? Допустим, Александр Анкваб говорил о том, что он будет бороться с коррупцией, что будет реформирована правоохранительная система. Есть ли какие-то движения в этом направлении?
Якуб Лакоба: Дела со словами разошлись полностью! Наоборот, и бюрократия процветает, и коррупция. То, что было до Багапша, это были, как говорится, ангельские дела! Хотя мы критиковали Ардзинба, но в любом обществе должна быть критика. А они фактически на волне критики нашего первого президента, великого человека в истории нашей страны, которого, тем не менее, мы позволяли себе критиковать. Так вот, на волне критики нашего первого президента они фактически пришли к власти – дуэт Багапш-Анкваб. Вот почему я здесь. А сегодня мы говорим о какой-то Конституции. Вот Голикова сделала заявление. Все спрашивают, приведет ли это к каким-нибудь последствиям? И меня спрашивали, кстати, наши местные журналисты. Но я говорю, что если так ставить вопрос, дескать, предыдущее руководство утонуло в коррупционных процессах, а сегодня надеяться на Кремль, который, наверное, располагает недостаточной информацией, то надо начать с того, чтобы вернуть прежнее название площади Конституции, которая ныне именуется площадью Багапш, которая пиналась при прежнем, усопшем, президенте номер два, и все это происходило в дуэте, правильно? Не сам же Багапш это делал? С ним были те люди, которые сегодня у власти, – первая скрипка, вторая, третья, пятая. В лучшем случае они молчали тогда. А что это за государственные мужья? Никто за язык меня не тянет. Спросили вы меня? Я знаю, что вы порядочный человек, и я вам отвечаю. А они молчали рядом. Значит, вернуть нужно прежнее имя площади! Чем плохое название? Хуже, чем площадь Багапш, с которым Татьяна Голикова связывает, и правильно делает, вот эту коррупционную составляющую?! А ведь я единственный, кто высказался. Конечно, многие мне аплодировали, многие звонили, многие приветствовали, что я так высказался, но ведь больше никто не высказывался!
Дэмис Поландов: Якуб Васильевич, но с другой стороны, помнится, что вас даже арестовали по обвинению в клевете.
Якуб Лакоба: Да меня не арестовывали! Меня задержали! Арестовать меня – кишка тонка! По крайней мере сегодня. Меня не так легко запутать! Меня незаконно задержали. Кстати, никто не наказан за это, хотя было заявление в Генеральную прокуратуру.
Дэмис Поландов: Якуб Васильевич, но тогда вы обвиняли все-таки российскую сторону в том, что она использовала коррупционные схемы.
Якуб Лакоба: Почему российскую? Я критиковал в лице Степашина те силы в России, которые покрывают нашу коррупционную систему. Вот и все!
Дэмис Поландов: Сегодня вы считаете, что если раньше это было какое-то укрывательство с российской стороны, то сегодня этот процесс закончился?
Якуб Лакоба: Заявление Татьяны Голиковой – она не последний человек, она рупор руководящих сил России, – это какой-то сигнал, а что дальше? Ведь сигнал может остаться сигналом, и все. Партии у нас пока слабоваты, нет материально-технической базы. Одни бесплатно снимают офисы, а мы в частном доме ютимся, работаем. Люди работают на общественных началах. В этой части тоже нужно Конституцию реформировать и законы усилить, чтобы партии имели возможность расти и крепнуть, чтобы их голос был услышан. На энтузиазме работает большое количество людей. Они анализируют огромную информацию, разрабатывают рекомендации, фактически это не доходит до адресатов. Или взять выборы. Они должны быть партийными, как в России, где поняли, что иначе нельзя. Одно время были смешанные выборы. Наши предложения по интерполяции, по депутатским запросам как-то амортизируются, в какой-то слишком уж жидковатой форме формулируются. Оказывается, если у депутата возник вопрос, и он формулирует его как депутатский запрос, нужно чтобы треть депутатов его поддержала. А если этой трети нет? Если она тоже коррумпирована? Ведь все, что продается, покупается рано или поздно. Даже в советский период, при тоталитарном режиме депутат имел право на запрос, и этот запрос принимали в Верховном совете России, СССР, Абхазской автономной республике. А сейчас все по-другому, чтобы лишить возможности депутата заявлять о своей позиции по конкретным фактам, чего бы они ни касались. Это конкретные примеры, факты, которые никто не может ни оспорить, ни опровергнуть. Лучший вариант их реакции – это молчание.
