2 марта в Праге состоялась встреча между заместителем министра иностранных дел России Григорием Карасиным и специальным представителем главы грузинского правительства Зурабом Абашидзе. Это – второй раунд переговоров российских и грузинских представителей в рамках процесса нормализации двусторонних отношений. Можно ли говорить о том, что этот процесс наполняется реальным содержанием? В какой мере помогла этому пражская встреча?
В любом переговорном процессе (в особенности, если речь идет о нормализации двусторонних отношений) второй раунд не менее важен, чем первый. В ходе первой встречи дипломатам крайне сложно прийти к каким-то определенным результатам. Первый раунд, как правило, имеет символический характер. Он фиксирует сам факт политической необходимости нормализации, легитимирует ее. В дальнейшем же от переговоров ждут более осязаемых результатов. В какой степени встречу в столице Чехии можно считать успешной?
Если судить по заявлениям участников пражского раунда переговоров, то каких-то значительных прорывов не было достигнуто. Впрочем, при имеющихся "исходных данных" надеяться на серьезные достижения было бы, как минимум, наивно. По словам российского представителя Григория Карасина, Москва "будет думать" над тем, чтобы смягчить визовый режим для граждан Грузии. Зураб Абашидзе, отвечая на вопрос о возможном бойкоте предстоящей зимней Олимпиады в Сочи, ушел от прямой и жесткой оценки. По его словам, первое слово здесь будет у Национального олимпийского комитета. В любом случае официальный представитель Тбилиси отошел от максималистской планки требований к России в этом вопросе, крайне важном лично для Владимира Путина. В остальном же в Праге было больше обсуждений, чем конкретных договоренностей.
Вне фокуса внимания участников встречи осталась перспектива возобновления железнодорожного сообщения по территории Абхазии. Эта инициатива уже успела наделать много шума, поскольку помимо российско-грузинских отношений она затрагивает интересы Армении, Азербайджана и де-факто Абхазского государства, которое имеет свою особую позицию и по данному вопросу, и по процессу нормализации отношений между Тбилиси и Москвой в целом. Таким образом, дипломаты решили сосредоточиться в первую очередь только на тех сюжетах, которые затрагивают две страны непосредственно, оставив на потом более сложные контексты.
Однако, признавая скромность достигнутых результатов, было бы неверно рассматривать второй раунд переговоров как проходное дипломатическое событие. Следует отметить, что некоторые практические шаги в процессе нормализации между первой (она прошла в Женеве 14 декабря прошлого года) и второй встречами сделаны. В канун пражской встречи в Грузии побывала инспекция Роспотребнадзора. В ходе этой поездки были проверены грузинские предприятия, заявившие о своей готовности к работе на российском рынке. Не исключено, что после устранения "отдельных, но преодолимых недостатков" (о которых упомянул главный российский специалист по "санитарной дипломатии" Геннадий Онищенко) грузинская продукция сможет вернуться на российские прилавки. Другим позитивным итогом встречи в чешской столице стала договоренность о продолжении переговоров. Следующий раунд должен состояться через два месяца. Следовательно, есть возможность для введения в оборот новых тем и продвижения по уже обозначенным сюжетам.
При этом необходимо понимать, что процесс российско-грузинской нормализации развивается не в безвоздушном пространстве. На него влияют многие факторы. Во-первых, борьба за власть в Грузии. Помимо тактических и стратегических разногласий в этом противоборстве значительную роль играет личностный фактор, оставляющий мало шансов на компромисс. Тема России для грузинской политики имеет не только внешнеполитическое, но и внутриполитическое измерение. Это, естественно, ограничивает пространство для маневра нового правительства, поскольку любые односторонние уступки Москве будут раскручены "националами", что называется, на полную катушку. Во-вторых, Кремль не может на грузинском направлении действовать без оглядки на собственно абхазские и югоосетинские интересы. Для маневрирования у него несопоставимо большие, чем у Грузии, ресурсы и возможности. Однако игнорирование специфики частично признанных образований чревато серьезными издержками для репутации Москвы как сильного патрона не только на Южном Кавказе, но и для всей Евразии.
Таким образом, РФ и Грузия обречены на медленный прогресс. Не исключено, что переговоры представителей двух стран по степени эффективности будут немногим отличаться от женевского процесса. Однако при имеющихся реалиях это лучше открытой конфронтации.
В любом переговорном процессе (в особенности, если речь идет о нормализации двусторонних отношений) второй раунд не менее важен, чем первый. В ходе первой встречи дипломатам крайне сложно прийти к каким-то определенным результатам. Первый раунд, как правило, имеет символический характер. Он фиксирует сам факт политической необходимости нормализации, легитимирует ее. В дальнейшем же от переговоров ждут более осязаемых результатов. В какой степени встречу в столице Чехии можно считать успешной?
Если судить по заявлениям участников пражского раунда переговоров, то каких-то значительных прорывов не было достигнуто. Впрочем, при имеющихся "исходных данных" надеяться на серьезные достижения было бы, как минимум, наивно. По словам российского представителя Григория Карасина, Москва "будет думать" над тем, чтобы смягчить визовый режим для граждан Грузии. Зураб Абашидзе, отвечая на вопрос о возможном бойкоте предстоящей зимней Олимпиады в Сочи, ушел от прямой и жесткой оценки. По его словам, первое слово здесь будет у Национального олимпийского комитета. В любом случае официальный представитель Тбилиси отошел от максималистской планки требований к России в этом вопросе, крайне важном лично для Владимира Путина. В остальном же в Праге было больше обсуждений, чем конкретных договоренностей.
Вне фокуса внимания участников встречи осталась перспектива возобновления железнодорожного сообщения по территории Абхазии. Эта инициатива уже успела наделать много шума, поскольку помимо российско-грузинских отношений она затрагивает интересы Армении, Азербайджана и де-факто Абхазского государства, которое имеет свою особую позицию и по данному вопросу, и по процессу нормализации отношений между Тбилиси и Москвой в целом. Таким образом, дипломаты решили сосредоточиться в первую очередь только на тех сюжетах, которые затрагивают две страны непосредственно, оставив на потом более сложные контексты.
Однако, признавая скромность достигнутых результатов, было бы неверно рассматривать второй раунд переговоров как проходное дипломатическое событие. Следует отметить, что некоторые практические шаги в процессе нормализации между первой (она прошла в Женеве 14 декабря прошлого года) и второй встречами сделаны. В канун пражской встречи в Грузии побывала инспекция Роспотребнадзора. В ходе этой поездки были проверены грузинские предприятия, заявившие о своей готовности к работе на российском рынке. Не исключено, что после устранения "отдельных, но преодолимых недостатков" (о которых упомянул главный российский специалист по "санитарной дипломатии" Геннадий Онищенко) грузинская продукция сможет вернуться на российские прилавки. Другим позитивным итогом встречи в чешской столице стала договоренность о продолжении переговоров. Следующий раунд должен состояться через два месяца. Следовательно, есть возможность для введения в оборот новых тем и продвижения по уже обозначенным сюжетам.
При этом необходимо понимать, что процесс российско-грузинской нормализации развивается не в безвоздушном пространстве. На него влияют многие факторы. Во-первых, борьба за власть в Грузии. Помимо тактических и стратегических разногласий в этом противоборстве значительную роль играет личностный фактор, оставляющий мало шансов на компромисс. Тема России для грузинской политики имеет не только внешнеполитическое, но и внутриполитическое измерение. Это, естественно, ограничивает пространство для маневра нового правительства, поскольку любые односторонние уступки Москве будут раскручены "националами", что называется, на полную катушку. Во-вторых, Кремль не может на грузинском направлении действовать без оглядки на собственно абхазские и югоосетинские интересы. Для маневрирования у него несопоставимо большие, чем у Грузии, ресурсы и возможности. Однако игнорирование специфики частично признанных образований чревато серьезными издержками для репутации Москвы как сильного патрона не только на Южном Кавказе, но и для всей Евразии.
Таким образом, РФ и Грузия обречены на медленный прогресс. Не исключено, что переговоры представителей двух стран по степени эффективности будут немногим отличаться от женевского процесса. Однако при имеющихся реалиях это лучше открытой конфронтации.
