На прошедшем недавно в Цхинвале II съезде республиканской политической партии "Единая Осетия" председатель партии Анатолий Бибилов обозначил в качестве одного из главных пунктов возглавляемой им политической организации присоединение Южной Осетии к России.
"Самая главная политическая задача, которая стоит перед нами, обозначена в названии нашей партии – это единение нашего народа. Мы понимаем, что есть силы, которые против этого, но я бы хотел напомнить о стремлении двух Осетий к объединению в составе Российской Федерации, которое четко отражено в итогах референдума 1992 года. Мы исполняем волю народа – осетинский народ хочет жить в едином государстве".
В самом деле, если ориентироваться на заявления местных выразителей общественного мнения и политических лидеров, то идея вхождения в состав России стала доминирующей в Южной Осетии.
Такое ощущение, что концепт присоединения стал чем-то вроде реперной отметки югоосетинского политического дискурса: все прочие взгляды на будущее – сомнительны, незрелы или почти враждебны.
Но коль уж в этом действии предполагается участие не только Южной Осетии, но и России, то невольно возникает вопрос: а готова ли Россия взять под свое крыло Южную Осетию.
По мнению российского политолога Алексея Малашенко, вероятность подобного развития событий стремится к нулю:
"Соединяться с Северной Осетией невозможно, возвращаться в Грузию тоже невозможно. Независимость? Ну, какая тут может быть независимость?! Фактически – это часть России, но зачем ей лишний раз вызывать раздражение мирового сообщества, ведь фактически это будет не присоединение, а аннексия. А зачем России быть обвиненной в аннексии? Хотя у нас полно идиотов, которые к этому готовы. Это будет затея на уровне оккупации Афганистана по степени маразма и бессмысленности".
В целом такой подход доминирует в российском экспертном сообществе.
Наверное, реалии ситуации прекрасно понимают и в самой Южной Осетии. Тогда возникает вопрос: а зачем говорить о туманных перспективах в неопределенно далеком будущем сейчас, когда на повестке дня стоят вполне конкретные проблемы.
Как метко выразился поэт-пародист Александр Иванов: "Мне не нужен от сердца ключ золотой, дайте мне газовый – ванная течет".
И что это вообще? Пасы от местных политиков московским наблюдателям, сигналы "я свой, мне можно доверять", или, быть может, эту идею подбросили политтехнологи с Севера, чтобы сфокусировать на себе долгосрочную перспективу южных осетин?
Ни то и не другое, считает заместитель директора института стран СНГ Владимир Жарихин:
"Безусловно, в интересах подавляющего числа граждан Южной Осетии присоединиться к Российской Федерации, между прочим, самой богатой в пересчете на душу населения страны на постсоветском пространстве. Поэтому стремление такое вполне понятно.
Россия, формально не присоединяя к себе Южную Осетию, в значительной степени осуществляет поддержку и помощь республике примерно в той мере, в какой она осуществляет поддержку республик Северного Кавказа. Мне кажется, в настоящее время этого вполне достаточно".
Вероятно, вредоносность дискуссий о присоединении (когда присоединение обсуждается не как мечта, а как едва ли не событие, которое произойдет вот-вот) состоит в том, что они освобождают местный политический класс от ответственности за будущее.
В самом деле, зачем формировать собственную идеологию, предлагать обществу внятные перспективы, зачем ломать голову, если назавтра уже выписан входной билет в Россию?!
Если все предопределено, если будущее находится в тех же руках, из которых сегодня приходит помощь, то и дотационное положение независимого вроде бы государства становится естественным, да и ответственность за местную безнадегу автоматически перекладывается на плечи старшего брата. Так что, в общем, понятная и логичная мечта неожиданно становится тормозом в развитии.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
"Самая главная политическая задача, которая стоит перед нами, обозначена в названии нашей партии – это единение нашего народа. Мы понимаем, что есть силы, которые против этого, но я бы хотел напомнить о стремлении двух Осетий к объединению в составе Российской Федерации, которое четко отражено в итогах референдума 1992 года. Мы исполняем волю народа – осетинский народ хочет жить в едином государстве".
В самом деле, если ориентироваться на заявления местных выразителей общественного мнения и политических лидеров, то идея вхождения в состав России стала доминирующей в Южной Осетии.
Такое ощущение, что концепт присоединения стал чем-то вроде реперной отметки югоосетинского политического дискурса: все прочие взгляды на будущее – сомнительны, незрелы или почти враждебны.
Но коль уж в этом действии предполагается участие не только Южной Осетии, но и России, то невольно возникает вопрос: а готова ли Россия взять под свое крыло Южную Осетию.
По мнению российского политолога Алексея Малашенко, вероятность подобного развития событий стремится к нулю:
"Соединяться с Северной Осетией невозможно, возвращаться в Грузию тоже невозможно. Независимость? Ну, какая тут может быть независимость?! Фактически – это часть России, но зачем ей лишний раз вызывать раздражение мирового сообщества, ведь фактически это будет не присоединение, а аннексия. А зачем России быть обвиненной в аннексии? Хотя у нас полно идиотов, которые к этому готовы. Это будет затея на уровне оккупации Афганистана по степени маразма и бессмысленности".
В целом такой подход доминирует в российском экспертном сообществе.
Наверное, реалии ситуации прекрасно понимают и в самой Южной Осетии. Тогда возникает вопрос: а зачем говорить о туманных перспективах в неопределенно далеком будущем сейчас, когда на повестке дня стоят вполне конкретные проблемы.
Как метко выразился поэт-пародист Александр Иванов: "Мне не нужен от сердца ключ золотой, дайте мне газовый – ванная течет".
И что это вообще? Пасы от местных политиков московским наблюдателям, сигналы "я свой, мне можно доверять", или, быть может, эту идею подбросили политтехнологи с Севера, чтобы сфокусировать на себе долгосрочную перспективу южных осетин?
Ни то и не другое, считает заместитель директора института стран СНГ Владимир Жарихин:
"Безусловно, в интересах подавляющего числа граждан Южной Осетии присоединиться к Российской Федерации, между прочим, самой богатой в пересчете на душу населения страны на постсоветском пространстве. Поэтому стремление такое вполне понятно.
Россия, формально не присоединяя к себе Южную Осетию, в значительной степени осуществляет поддержку и помощь республике примерно в той мере, в какой она осуществляет поддержку республик Северного Кавказа. Мне кажется, в настоящее время этого вполне достаточно".
Вероятно, вредоносность дискуссий о присоединении (когда присоединение обсуждается не как мечта, а как едва ли не событие, которое произойдет вот-вот) состоит в том, что они освобождают местный политический класс от ответственности за будущее.
В самом деле, зачем формировать собственную идеологию, предлагать обществу внятные перспективы, зачем ломать голову, если назавтра уже выписан входной билет в Россию?!
Если все предопределено, если будущее находится в тех же руках, из которых сегодня приходит помощь, то и дотационное положение независимого вроде бы государства становится естественным, да и ответственность за местную безнадегу автоматически перекладывается на плечи старшего брата. Так что, в общем, понятная и логичная мечта неожиданно становится тормозом в развитии.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
