Сегодня министр внутренних дел республики Южная Осетия Ахсар Лавоев сообщил, что в минувшие выходные один из узников цхинвальской тюрьмы покончил жизнь самоубийством. Местные правозащитники считают, что до самоубийства несчастного довел чрезмерно суровый режим содержания в исправительном учреждении. Они в очередной раз призвали власти создать приемлемые условия для заключенных.
Цхинвальское исправительное учреждение называется колонией, хотя по факту – это тюрьма, т.н. крытая. В России в условиях этого самого тяжелого особого режима содержания отбывают срок только особо опасные преступники. В Южной Осетии в "крытой" содержатся все заключенные, вне зависимости от тяжести совершенных ими преступлений.
В былые годы тюрьма была переполнена, в мужских камерах плотность заключенных доходила до двух-трех человек на койку. Кроме того, тюрьма была "голодная". Бюджетные деньги, выделяемые на содержание зэков, уходили в карман начальства, а арестантов кормили их семьи.
После прихода к власти Леонида Тибилова отношение к заключенным изменилось в лучшую сторону. Тюрьму "разгрузили": сегодня на 200 тюремных нар приходится менее шестидесяти зэков. Тем не менее условия содержания по-прежнему чрезмерно тяжелые.
Имя заключенного, покончившего с собой, – Таймураз Кобесов. Ему было всего 26 лет. Он не в первый раз сидел в этой тюрьме: в августе 2008 года его выпустили на свободу защищать республику под честное слово, что после войны он вернется в камеру, если останется жив. Кобесов вернулся. После этого срока он вновь угодил за решетку на два года за совершение кражи. Срок пустяковый, как говорят зэки, его можно отстоять на одной ноге, но даже видавший виды Таймураз не выдержал, говорит правозащитник Фатима Маргиева:
"В тюрьме сейчас начальником хороший человек, он кормит заключенных, и, вообще, все деньги, которые выделяются на их содержание, тратятся по назначению. Но все остальное не изменилось: нет территории для прогулок, окна в камерах маленькие, почти под потолком, у заключенных нет возможности работать. Кроме того там практически отсутствует медицинское обслуживание. Тюремные врачи не бывают на работе, а даже если и появляются, то относятся к заключенным поверхностно. У Кобесова Таймураза были проблемы со спиной, возможно, ущемление позвоночного нерва, у него были настолько сильные боли, что в здание суда его вносили на руках".
Вскоре после избрания Леонида Тибилова президентом тюрьму посетила специальная правительственная комиссия во главе с вице-премьером Аллой Джиоевой. Тогда же было принято решение о строительстве исправительной колонии, где заключенные могли бы трудиться, находиться на свежем воздухе, но, к сожалению, это обещание осталось невыполненным.
Проблема еще и в том, считает общественник Тимур Цхурбати, что у местных правозащитников нет доступа в тюрьму. Они пробивались за тюремные стены несколько раз, но лишь в составе делегаций иностранных омбудсменов. Поэтому заключенным, в принципе, некуда жаловаться: можешь терпеть – терпи...
"Фатима Маргиева знает проблемы тюрьмы изнутри, – говорит Тимур Цхурбати. – Она могла бы, как правозащитник, проводить мониторинг исправительного учреждения и говорить о проблемах заключенных. Это наши люди, наши граждане, и это уже не первый случай, когда узник кончает с собой, да еще такой молодой, с таким маленьким сроком… Это серьезный удар по репутации республики. Парень воевал, потом сам вернулся в тюрьму, т.е. он не был слаб духом, у него был внутренний стержень, но даже он не выдержал".
Фатима Маргиева считает, что список жертв цхинвальской тюрьмы может увеличиться еще на одно имя. Правозащитник опасается за жизнь заключенного Алана Мулдарова. В начале 2009 года он был осужден по обвинению в убийстве, а его мать Фатима – как подстрекатель к совершению преступления. По заключениям местных экспертов-юристов, их вина в совершении преступления неочевидна, дело должны были вернуть на доследование, но суд не обратил внимания на многие пробелы в следствии.
Возможно, это и явилось причиной психического расстройства Алана, считает Фатима Маргиева. По данным правозащитника, Алана Мулдарова в тюрьме кололи аминазином, препаратом, который применятся при лечении психических заболеваний. Однако это лечение было непродолжительным и неофициальным – врачи не дали себе труда зафиксировать диагноз больного в его личном деле.
Будем надеяться, что этот материал привлечет внимание властей к судьбе Алана Мулдарова.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Цхинвальское исправительное учреждение называется колонией, хотя по факту – это тюрьма, т.н. крытая. В России в условиях этого самого тяжелого особого режима содержания отбывают срок только особо опасные преступники. В Южной Осетии в "крытой" содержатся все заключенные, вне зависимости от тяжести совершенных ими преступлений.
В былые годы тюрьма была переполнена, в мужских камерах плотность заключенных доходила до двух-трех человек на койку. Кроме того, тюрьма была "голодная". Бюджетные деньги, выделяемые на содержание зэков, уходили в карман начальства, а арестантов кормили их семьи.
После прихода к власти Леонида Тибилова отношение к заключенным изменилось в лучшую сторону. Тюрьму "разгрузили": сегодня на 200 тюремных нар приходится менее шестидесяти зэков. Тем не менее условия содержания по-прежнему чрезмерно тяжелые.
Имя заключенного, покончившего с собой, – Таймураз Кобесов. Ему было всего 26 лет. Он не в первый раз сидел в этой тюрьме: в августе 2008 года его выпустили на свободу защищать республику под честное слово, что после войны он вернется в камеру, если останется жив. Кобесов вернулся. После этого срока он вновь угодил за решетку на два года за совершение кражи. Срок пустяковый, как говорят зэки, его можно отстоять на одной ноге, но даже видавший виды Таймураз не выдержал, говорит правозащитник Фатима Маргиева:
"В тюрьме сейчас начальником хороший человек, он кормит заключенных, и, вообще, все деньги, которые выделяются на их содержание, тратятся по назначению. Но все остальное не изменилось: нет территории для прогулок, окна в камерах маленькие, почти под потолком, у заключенных нет возможности работать. Кроме того там практически отсутствует медицинское обслуживание. Тюремные врачи не бывают на работе, а даже если и появляются, то относятся к заключенным поверхностно. У Кобесова Таймураза были проблемы со спиной, возможно, ущемление позвоночного нерва, у него были настолько сильные боли, что в здание суда его вносили на руках".
Вскоре после избрания Леонида Тибилова президентом тюрьму посетила специальная правительственная комиссия во главе с вице-премьером Аллой Джиоевой. Тогда же было принято решение о строительстве исправительной колонии, где заключенные могли бы трудиться, находиться на свежем воздухе, но, к сожалению, это обещание осталось невыполненным.
Проблема еще и в том, считает общественник Тимур Цхурбати, что у местных правозащитников нет доступа в тюрьму. Они пробивались за тюремные стены несколько раз, но лишь в составе делегаций иностранных омбудсменов. Поэтому заключенным, в принципе, некуда жаловаться: можешь терпеть – терпи...
"Фатима Маргиева знает проблемы тюрьмы изнутри, – говорит Тимур Цхурбати. – Она могла бы, как правозащитник, проводить мониторинг исправительного учреждения и говорить о проблемах заключенных. Это наши люди, наши граждане, и это уже не первый случай, когда узник кончает с собой, да еще такой молодой, с таким маленьким сроком… Это серьезный удар по репутации республики. Парень воевал, потом сам вернулся в тюрьму, т.е. он не был слаб духом, у него был внутренний стержень, но даже он не выдержал".
Фатима Маргиева считает, что список жертв цхинвальской тюрьмы может увеличиться еще на одно имя. Правозащитник опасается за жизнь заключенного Алана Мулдарова. В начале 2009 года он был осужден по обвинению в убийстве, а его мать Фатима – как подстрекатель к совершению преступления. По заключениям местных экспертов-юристов, их вина в совершении преступления неочевидна, дело должны были вернуть на доследование, но суд не обратил внимания на многие пробелы в следствии.
Возможно, это и явилось причиной психического расстройства Алана, считает Фатима Маргиева. По данным правозащитника, Алана Мулдарова в тюрьме кололи аминазином, препаратом, который применятся при лечении психических заболеваний. Однако это лечение было непродолжительным и неофициальным – врачи не дали себе труда зафиксировать диагноз больного в его личном деле.
Будем надеяться, что этот материал привлечет внимание властей к судьбе Алана Мулдарова.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
