С 16 по 30 сентября 1993 года абхазская армия провела двухнедельную наступательную операцию, определившую исход грузино-абхазской войны, которая длилась тринадцать с половиной месяцев. 27 сентября под контроль абхазских сил был взят Сухум, а еще через три дня – вся остальная территория Абхазии, кроме верхней части Кодорского ущелья. Но основа этого успеха в значительной мере была заложена двумя месяцами раньше, во время июльского наступления абхазской армии, когда она взяла командные высоты к северу от столицы Абхазии. И примечательно, что в обеих этих успешных наступательных операциях были одновременно задействованы силы Гумистинского и Восточного фронтов.
Восточный фронт, как известно, возник осенью 92-го из абхазских партизанских групп и проходил в основном севернее трассы Черноморского шоссе в Очамчырском районе, форпостами его стали абхазские села Атара, Кутол, Лашкендар, Маркула, Баслаху, Река, Пакуаш... Мои предки веками жили в очамчырском селе Тамыш, лежащем по обе стороны Черноморского шоссе и во время войны почти стертом с лица земли, но я всю войну провел в Гудауте, где работал зам. редактора выходившей тогда там газеты "Республика Абхазия". К сожалению, мне так ни разу и не довелось побывать на Восточном фронте, хотя коллеги с Абхазского телевидения несколько раз отправлялись туда в командировки вертолетом – из Гудауты в Ткуарчал, где находилось командование этого фронта.
Вот почему с большой готовностью и охотой откликнулся на недавнюю просьбу одного близкого мне человека, жителя райцентра Очамчыра Даура Сакания, встретиться с кутольцами из группы "Маугли", которой в 1993-м командовал и погиб в последние дни войны его родной брат Заур Сакания, посмертно удостоенный звания Герой Абхазии, и опубликовать их воспоминания о боях той поры. Это, подумалось, тем более интересно и важно потому, что Восточный фронт, ни для кого не секрет, был обделен вниманием во время войны абхазских республиканских СМИ, все редакции которых размещались в Гудауте. Очень мало осталось видео- и фотокадров. За два десятка лет после войны журналисты, историки рассказали, конечно, о многих воинах Восточного фронта, но далеко не о всех...
И вот мы сидим за столом маленького кафе в центре одного из кутольских поселков – Ахуаа, и человек десять ветеранов войны из группы "Маугли" вспоминают "былые походы". Большинство их было во время войны почти мальчишками, в том числе и взявший в начале на себя роль основного рассказчика Игорь Папаскири. Самым же старшим в группе, которая насчитывала в разное время от сорока до восьмидесяти человек, был, сказали мне, Илларион Хаджимба, которому в ту пору было сорок с небольшим. Илларион подошел позже и взял функции рассказчика на себя. Вспоминали о всем боевом пути группы, о ее участии в июльской операции, когда после высадки Тамышского десанта она помогала удерживать коридор, преградивший путь на Сухум подкреплениям грузинской армии с востока. Но я приведу тут лишь часть его рассказа о сентябрьском наступлении:
"Нас собрали, сказали: будет наступление, готовьтесь. Куда, когда, какими силами? Опять коридор что ли делать? Ничего не известно. Нас три дня держали вот здесь, в центре, в школе, даже домой не пускали, это было как бы казарменное положение. Потом в один вечер пришел человек из штаба, сказал: "Давайте, вперед!" Через Кочару вышли… Лашкиндар сейчас село называется… Высадили нас, и километра два, наверное, через кукурузное поле прошли и снизу вышли на село Цагера. Факт внезапности надо было использовать, но они уже имели информацию, им накануне уже раздали около двухсот автоматов, сидели они тоже в школе – цагерской. И вот мы пошли атаковать. Сразу несколько человек там из нашей группы погибло. Басария Сурам погиб. Самый первый погиб Воуба гуадинский, молодой мальчик, когда мы поле переходили. Из дома через окно пулеметчик… Это, знаете, как в кино показывают: вытягивается человек и падает. Я это вживую увидел. С белой повязкой... Мы повязки носили, чтобы не перепутать: белые, зеленые и красные – элементы нашего флага. Ведь военная форма одинаковая была – что у нас, что у грузин. Где и помогали, где-то и мешали, честно говоря, эти повязки...
Где-то к девяти часам мы уже поднялись в центр Цагеры, к Дому культуры, здание администрации в наших руках было. Задача была выполнена. Дальше там было сказано: не надо лишних жертв, местное население, если хочет уходить, – пусть уходит, дайте дорогу. Там были женщины, дети, подростки, мы их поближе к себе посадили, никто их не обижал. Мы ждали: вот баржа придет, оружие нам подвезут, помощь нам придет. Но этого не получилось. За дорогой, где кладбище, они окопались. И потом начали нас расстреливать гранатометами, танками и так далее. И мы рассеялись, что было делать... РБУ стали расстреливать нас из Очамчыры. Прямой наводкой попали в проводника, Шармат его фамилия была. 68 лет, пожилой человек, нам дорогу показывал... Вот так его день завершился… Заур Сакания, Дима Папаскири, Зурик Санддзаа – они последними уходили. Так получилось.
Я прихожу, говорю: "Слушай, Заур, ситуация накаляется, надо людей сохранить". Но объединенными группами командовал Отар Барганджия по кличке "Малыш". "Сейчас, – Заур говорит, – одну свою группу вывести, у нас есть общий командир. А ты испугался". Ну, испугался, наверное, глаза широкие стали. Кто его знает, испугался, конечно. А там, за домом, уже танк стоял, через дорогу. Танк завелся и пошел прямо, об угол толкнул, и дом, где мы сидели, начал разрушаться. И мы давай выскакивать. А там, сзади, на расстоянии метра – сетка-рабица, виноградники. Когда мы отступали через эти виноградные насаждения, Заур и остальные ребята с ним задержались, и снаряд РБУ попал прямо в них. Знаете... Стопа с обувью осталась от нашего командира и часть подбородка, больше ничего. Потом ходили ребята, по кускам что-то собирали, но... Это было 16 сентября. Через две недели наши войска уже прошли на Ингур. Очень было обидно, досадно. Эти ребята такой труд вложили, ни минутки всю войны не сидели... Патриоты-ребята".
Трое из группы, рассказали мне, удостоены звания Герой Абхазии. Кроме погибших в том последнем бою Заура Сакания и Зураба Сандзаа, это Ярослав Субелиани. Он, кстати, тоже подошел и сидел за столом, слушал. Мать у него абхазка, но по отцу он грузин, сван, и считает себя грузином. Но родиной своей – Абхазию. И за нее он проливал кровь двадцать лет назад.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Восточный фронт, как известно, возник осенью 92-го из абхазских партизанских групп и проходил в основном севернее трассы Черноморского шоссе в Очамчырском районе, форпостами его стали абхазские села Атара, Кутол, Лашкендар, Маркула, Баслаху, Река, Пакуаш... Мои предки веками жили в очамчырском селе Тамыш, лежащем по обе стороны Черноморского шоссе и во время войны почти стертом с лица земли, но я всю войну провел в Гудауте, где работал зам. редактора выходившей тогда там газеты "Республика Абхазия". К сожалению, мне так ни разу и не довелось побывать на Восточном фронте, хотя коллеги с Абхазского телевидения несколько раз отправлялись туда в командировки вертолетом – из Гудауты в Ткуарчал, где находилось командование этого фронта.
Вот почему с большой готовностью и охотой откликнулся на недавнюю просьбу одного близкого мне человека, жителя райцентра Очамчыра Даура Сакания, встретиться с кутольцами из группы "Маугли", которой в 1993-м командовал и погиб в последние дни войны его родной брат Заур Сакания, посмертно удостоенный звания Герой Абхазии, и опубликовать их воспоминания о боях той поры. Это, подумалось, тем более интересно и важно потому, что Восточный фронт, ни для кого не секрет, был обделен вниманием во время войны абхазских республиканских СМИ, все редакции которых размещались в Гудауте. Очень мало осталось видео- и фотокадров. За два десятка лет после войны журналисты, историки рассказали, конечно, о многих воинах Восточного фронта, но далеко не о всех...
И вот мы сидим за столом маленького кафе в центре одного из кутольских поселков – Ахуаа, и человек десять ветеранов войны из группы "Маугли" вспоминают "былые походы". Большинство их было во время войны почти мальчишками, в том числе и взявший в начале на себя роль основного рассказчика Игорь Папаскири. Самым же старшим в группе, которая насчитывала в разное время от сорока до восьмидесяти человек, был, сказали мне, Илларион Хаджимба, которому в ту пору было сорок с небольшим. Илларион подошел позже и взял функции рассказчика на себя. Вспоминали о всем боевом пути группы, о ее участии в июльской операции, когда после высадки Тамышского десанта она помогала удерживать коридор, преградивший путь на Сухум подкреплениям грузинской армии с востока. Но я приведу тут лишь часть его рассказа о сентябрьском наступлении:
"Нас собрали, сказали: будет наступление, готовьтесь. Куда, когда, какими силами? Опять коридор что ли делать? Ничего не известно. Нас три дня держали вот здесь, в центре, в школе, даже домой не пускали, это было как бы казарменное положение. Потом в один вечер пришел человек из штаба, сказал: "Давайте, вперед!" Через Кочару вышли… Лашкиндар сейчас село называется… Высадили нас, и километра два, наверное, через кукурузное поле прошли и снизу вышли на село Цагера. Факт внезапности надо было использовать, но они уже имели информацию, им накануне уже раздали около двухсот автоматов, сидели они тоже в школе – цагерской. И вот мы пошли атаковать. Сразу несколько человек там из нашей группы погибло. Басария Сурам погиб. Самый первый погиб Воуба гуадинский, молодой мальчик, когда мы поле переходили. Из дома через окно пулеметчик… Это, знаете, как в кино показывают: вытягивается человек и падает. Я это вживую увидел. С белой повязкой... Мы повязки носили, чтобы не перепутать: белые, зеленые и красные – элементы нашего флага. Ведь военная форма одинаковая была – что у нас, что у грузин. Где и помогали, где-то и мешали, честно говоря, эти повязки...
Где-то к девяти часам мы уже поднялись в центр Цагеры, к Дому культуры, здание администрации в наших руках было. Задача была выполнена. Дальше там было сказано: не надо лишних жертв, местное население, если хочет уходить, – пусть уходит, дайте дорогу. Там были женщины, дети, подростки, мы их поближе к себе посадили, никто их не обижал. Мы ждали: вот баржа придет, оружие нам подвезут, помощь нам придет. Но этого не получилось. За дорогой, где кладбище, они окопались. И потом начали нас расстреливать гранатометами, танками и так далее. И мы рассеялись, что было делать... РБУ стали расстреливать нас из Очамчыры. Прямой наводкой попали в проводника, Шармат его фамилия была. 68 лет, пожилой человек, нам дорогу показывал... Вот так его день завершился… Заур Сакания, Дима Папаскири, Зурик Санддзаа – они последними уходили. Так получилось.
Я прихожу, говорю: "Слушай, Заур, ситуация накаляется, надо людей сохранить". Но объединенными группами командовал Отар Барганджия по кличке "Малыш". "Сейчас, – Заур говорит, – одну свою группу вывести, у нас есть общий командир. А ты испугался". Ну, испугался, наверное, глаза широкие стали. Кто его знает, испугался, конечно. А там, за домом, уже танк стоял, через дорогу. Танк завелся и пошел прямо, об угол толкнул, и дом, где мы сидели, начал разрушаться. И мы давай выскакивать. А там, сзади, на расстоянии метра – сетка-рабица, виноградники. Когда мы отступали через эти виноградные насаждения, Заур и остальные ребята с ним задержались, и снаряд РБУ попал прямо в них. Знаете... Стопа с обувью осталась от нашего командира и часть подбородка, больше ничего. Потом ходили ребята, по кускам что-то собирали, но... Это было 16 сентября. Через две недели наши войска уже прошли на Ингур. Очень было обидно, досадно. Эти ребята такой труд вложили, ни минутки всю войны не сидели... Патриоты-ребята".
Трое из группы, рассказали мне, удостоены звания Герой Абхазии. Кроме погибших в том последнем бою Заура Сакания и Зураба Сандзаа, это Ярослав Субелиани. Он, кстати, тоже подошел и сидел за столом, слушал. Мать у него абхазка, но по отцу он грузин, сван, и считает себя грузином. Но родиной своей – Абхазию. И за нее он проливал кровь двадцать лет назад.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
