Дьявол кроется в деталях. Крах процесса урегулирования отношений Тбилиси с абхазами и осетинами стал результатом больших ошибок и множества не менее важных деталей, которые оказались не продуманы. Подчас они влияли на процессы более существенно, чем масштабные решения. Но у грузинских политиков отношение к деталям чаще всего бывает плевое. Им больше по душе разговор о грандиозных задачах. Не концепция урегулирования, а Стратегия! Не прямые контакты с Цхинвали и Сухуми, а только – с Кремлем! Если трибуна ООН, то безоговорочная критика этого Кремля. Между тем жителям "оккупированных территорий" важны не громкие речи и Стратегии, а понимание, как меняется отношение к ним грузинского общества. Можно принять множество документов и разработать не одну стратегию, но не стать понятным осетинам и абхазам. И все тогда насмарку. Что, в принципе, мы и наблюдаем.
Вернемся к деталям. Что важнее сегодня тбилисским властям – завоевать доверие жителей бывших автономий, стать им понятными или упрямое игнорирование реалий жизни на "оккупированных" землях? Я уже употребил в этом тексте грузинские варианты названий столиц абхазов и южных осетин. Мне говорят, что так требует международное право, потому что на этом настаивает Грузия. А на каком основании она это делает? До 1936 года у столицы Грузии был официальный русский вариант названия - Тифлис. Москва от него легко отказалась и не требует сегодня от своих граждан вернуться к нему. Да и глупо было бы это делать.
А разве не глупо требовать от всего остального мира добавлять в окончание букву "и" в названиях абхазской и югоосетинской столиц? Упрямо называть район Ахалгорским, а не так как называют его местные жители? Если так хотят жители Тбилиси или Кутаиси, это их право. Но ради чего протестует МИД Грузии, как это было пару лет назад, по поводу замены названий населенных пунктов на территориях бывших автономий? Ведь в 1944 году власти РСФСР не протестовали, когда руководство Грузинской ССР переименовывало абхазский населенный пункт Ермоловск в Леселидзе, тем более что подобных примеров по Абхазии и Южной Осетии можно привести десятки. А сегодня жители Ермоловска-Леселидзе хотят жить в населенном пункте Гячрыпш. И почему они должны спрашивать Тбилиси или Москву, как называться их крохотному поселку? Иначе получится, что им не доверяют в Тбилиси или в Москве даже в малом – в выборе названия поселка, улицы, кинотеатра... А что тогда говорить о более серьезных проблемах?
Вспоминаю, как шел процесс переименования столицы Северной Осетии города Орджоникидзе, точнее – возвращения прежнего названия. В конце 80-х годов прошлого века этот вопрос в Северной Осетии не обсуждали только очень ленивые люди. Высказывались все, кто хотел, – в прессе, на диспутах, митингах... Но обращаю внимание – только в пределах Северной Осетии! Москву название североосетинского города не волновало. В итоге решение о возвращении городу названия Владикавказ принял городской совет народных депутатов. В Верховном Совете Северной Осетии только подкорректировали это решение – к русскому варианту Владикавказ добавили осетинский – Дзауджикау для употребления на национальном языке. Москва не обратила внимание даже на факт двойного официального названия североосетинской столицы, что само по себе было необычно. Позиция тогдашних еще советских властей была спокойной – такие вопросы решаются на местном уровне. Но Тбилиси по сей день не согласен с теми названиями, с которыми определились люди, живущие в Абхазии и Южной Осетии. Получается, в Советском Союзе конца 80-х прошлого века было больше демократии, чем в современной Грузии?
Мне кажется, Тбилиси сам провоцирует подобные умозаключения, и не только со стороны абхазов и осетин.
Вернемся к деталям. Что важнее сегодня тбилисским властям – завоевать доверие жителей бывших автономий, стать им понятными или упрямое игнорирование реалий жизни на "оккупированных" землях? Я уже употребил в этом тексте грузинские варианты названий столиц абхазов и южных осетин. Мне говорят, что так требует международное право, потому что на этом настаивает Грузия. А на каком основании она это делает? До 1936 года у столицы Грузии был официальный русский вариант названия - Тифлис. Москва от него легко отказалась и не требует сегодня от своих граждан вернуться к нему. Да и глупо было бы это делать.
А разве не глупо требовать от всего остального мира добавлять в окончание букву "и" в названиях абхазской и югоосетинской столиц? Упрямо называть район Ахалгорским, а не так как называют его местные жители? Если так хотят жители Тбилиси или Кутаиси, это их право. Но ради чего протестует МИД Грузии, как это было пару лет назад, по поводу замены названий населенных пунктов на территориях бывших автономий? Ведь в 1944 году власти РСФСР не протестовали, когда руководство Грузинской ССР переименовывало абхазский населенный пункт Ермоловск в Леселидзе, тем более что подобных примеров по Абхазии и Южной Осетии можно привести десятки. А сегодня жители Ермоловска-Леселидзе хотят жить в населенном пункте Гячрыпш. И почему они должны спрашивать Тбилиси или Москву, как называться их крохотному поселку? Иначе получится, что им не доверяют в Тбилиси или в Москве даже в малом – в выборе названия поселка, улицы, кинотеатра... А что тогда говорить о более серьезных проблемах?
Вспоминаю, как шел процесс переименования столицы Северной Осетии города Орджоникидзе, точнее – возвращения прежнего названия. В конце 80-х годов прошлого века этот вопрос в Северной Осетии не обсуждали только очень ленивые люди. Высказывались все, кто хотел, – в прессе, на диспутах, митингах... Но обращаю внимание – только в пределах Северной Осетии! Москву название североосетинского города не волновало. В итоге решение о возвращении городу названия Владикавказ принял городской совет народных депутатов. В Верховном Совете Северной Осетии только подкорректировали это решение – к русскому варианту Владикавказ добавили осетинский – Дзауджикау для употребления на национальном языке. Москва не обратила внимание даже на факт двойного официального названия североосетинской столицы, что само по себе было необычно. Позиция тогдашних еще советских властей была спокойной – такие вопросы решаются на местном уровне. Но Тбилиси по сей день не согласен с теми названиями, с которыми определились люди, живущие в Абхазии и Южной Осетии. Получается, в Советском Союзе конца 80-х прошлого века было больше демократии, чем в современной Грузии?
Мне кажется, Тбилиси сам провоцирует подобные умозаключения, и не только со стороны абхазов и осетин.
