Сегодня на процессе по делу о посягательстве на жизнь президента Абхазии Александра Анкваба продолжался допрос свидетелей. Первым был допрошен родной брат подсудимого Алхаса Хутаба Алмасхан. Их семьи живут в соседних квартирах в Пицунде. По настоянию родни Алхас в свое время устроился на работу в пансион "Кудры", который возглавлял бывший министр внутренних дел Алмасбей Кчач. Говорил Алмасхан тихо и делал упор на том, что при задержании его брата полтора года назад спецназ и работники прокуратуры действовали "некорректно".
Эту же тему стал развивать и следующий свидетель – близкий друг и сосед Алхаса Хутаба по Пицунде Геннадий Миканба, но гораздо более громко и резко:
"После того, как Хасика задержали, буквально, может, минут через пять я поднялся к нему домой. Картина, которую я там наблюдал, – это хамское, мягко говоря, отношение сотрудников прокуратуры. Я сейчас не говорю о тех ребятах, которые в масках были, они свою работу делали... Детей дергали, женщин дергали... Слезы, крики, хаос! Никто ничего не поймет, провокационные какие-то вопросы, непонятные: откуда это, откуда это? Они как будто в первый раз попали в квартиру, где что-то стоит".
Судя по показаниям предыдущего свидетеля, речь шла о вопросах, на какие средства были куплены телевизор и другие предметы домашнего обихода. Но тут прозвучал риторический вопрос свидетелю от мужчины, представлявшего сторону потерпевших: "А вы знаете, что у пострадавших тоже есть дети?" В зале моментально накалилась остановка, зазвучали выкрики с мест...
Следует пояснить, что конференц-зал МВД РА, в котором проходят заседания Верховного суда, поделили таким образом, что на первых нескольких рядах для зрителей сидят потерпевшие, прежде всего родственники погибших при последнем покушении на А. Анкваба сотрудников его охраны, и их адвокаты. Затем следует "прослойка" из сотрудников МВД и журналистов, а затем остальные ряды занимают родственники подсудимых и другие сочувствующие им. Сделано это для того, чтобы отделить одних от других, но перепалкам в зале суда такая предосторожность, разумеется, помешать не может.
Свидетель Геннадий Миканба обратился к председательствующему на суде Роману Кварчия с просьбой оградить его от подобных вопросов; тот ответил, что может снять вопрос только после того, как он будет выслушан.
Представитель Генпрокуратуры Дамир Квициния попросил Миканба уточнить, в чем выражалось "хамское поведение" сотрудников правоохранительных органов при задержании его друга. Свидетель ответил, что дернули за руку мать задержанного, кто-то вырвал телефон из руки другой родственницы.
Атмосфера снова накалилась, когда сам подсудимый Алхас Хутаба, вскочив со своего места, начал кричать в зал, что не надо тут заниматься выяснением отношений и поддаваться на провокации, это можно сделать вне зала суда, на улице. "Как ты сделал на улице?" – подал реплику один из потерпевших. Сотрудникам милиции пришлось подняться и встать на всякий случай между двумя частями зала.
Представители гособвинения вновь, как и позавчера, на предыдущем заседании, ходатайствовали о том, чтобы зачитать показания свидетеля на предварительном следствии, ибо усматривают расхождения с данными на суде. Но хотя Геннадий Миканба еще раньше успел заявить, что подписывал в последний раз протокол, не читая (как сделал такое заявление и Анзор Таркил, который допрашивался в понедельник), особых расхождений с его показаниями на суде при чтении протокола не обнаружилось. Единственное – на предварительном следствии Геннадий показал, что когда они встретились с Алхасом через несколько дней после покушения на президента, он почувствовал: того что-то мучает. Но это различие совершенно не то, что было в показаниях Таркила.
Тем не менее адвокат Омар Берулава выступил с ходатайством не приобщать к материалам дела этот протокол, так как он составлен в противоречии с требованиями нового УПК – в нем не отражены вопросы следователя. После часового совещания суд отклонил это ходатайство.
Другие свидетели на суд не явились, хотя в списке их еще немало. В целом судебный процесс вступил в гораздо более напряженную, чем поначалу, и изобилующую драматическими моментами фазу. Однако журналистов, освещающих его, сейчас все еще меньше, чем на первых заседаниях. Объяснить это нетрудно: большинство редакций в республике слишком малочисленны, чтобы отправлять на каждое заседание корреспондентов. Да и журналистов тоже в какой-то момент стало тяготить долгое "высиживание" на заседаниях, когда там особо ничего не происходит. В результате, СМИ начали освещать ход процесса, пользуясь сообщениями пресс-службы Генпрокуратуры. Адвокаты подсудимых на одном из заседаний даже возмутились, усмотрев в таком освещении отход от объективности и уклон в пользу позиции гособвинения.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Эту же тему стал развивать и следующий свидетель – близкий друг и сосед Алхаса Хутаба по Пицунде Геннадий Миканба, но гораздо более громко и резко:
"После того, как Хасика задержали, буквально, может, минут через пять я поднялся к нему домой. Картина, которую я там наблюдал, – это хамское, мягко говоря, отношение сотрудников прокуратуры. Я сейчас не говорю о тех ребятах, которые в масках были, они свою работу делали... Детей дергали, женщин дергали... Слезы, крики, хаос! Никто ничего не поймет, провокационные какие-то вопросы, непонятные: откуда это, откуда это? Они как будто в первый раз попали в квартиру, где что-то стоит".
Судя по показаниям предыдущего свидетеля, речь шла о вопросах, на какие средства были куплены телевизор и другие предметы домашнего обихода. Но тут прозвучал риторический вопрос свидетелю от мужчины, представлявшего сторону потерпевших: "А вы знаете, что у пострадавших тоже есть дети?" В зале моментально накалилась остановка, зазвучали выкрики с мест...
Следует пояснить, что конференц-зал МВД РА, в котором проходят заседания Верховного суда, поделили таким образом, что на первых нескольких рядах для зрителей сидят потерпевшие, прежде всего родственники погибших при последнем покушении на А. Анкваба сотрудников его охраны, и их адвокаты. Затем следует "прослойка" из сотрудников МВД и журналистов, а затем остальные ряды занимают родственники подсудимых и другие сочувствующие им. Сделано это для того, чтобы отделить одних от других, но перепалкам в зале суда такая предосторожность, разумеется, помешать не может.
Свидетель Геннадий Миканба обратился к председательствующему на суде Роману Кварчия с просьбой оградить его от подобных вопросов; тот ответил, что может снять вопрос только после того, как он будет выслушан.
Представитель Генпрокуратуры Дамир Квициния попросил Миканба уточнить, в чем выражалось "хамское поведение" сотрудников правоохранительных органов при задержании его друга. Свидетель ответил, что дернули за руку мать задержанного, кто-то вырвал телефон из руки другой родственницы.
Атмосфера снова накалилась, когда сам подсудимый Алхас Хутаба, вскочив со своего места, начал кричать в зал, что не надо тут заниматься выяснением отношений и поддаваться на провокации, это можно сделать вне зала суда, на улице. "Как ты сделал на улице?" – подал реплику один из потерпевших. Сотрудникам милиции пришлось подняться и встать на всякий случай между двумя частями зала.
Представители гособвинения вновь, как и позавчера, на предыдущем заседании, ходатайствовали о том, чтобы зачитать показания свидетеля на предварительном следствии, ибо усматривают расхождения с данными на суде. Но хотя Геннадий Миканба еще раньше успел заявить, что подписывал в последний раз протокол, не читая (как сделал такое заявление и Анзор Таркил, который допрашивался в понедельник), особых расхождений с его показаниями на суде при чтении протокола не обнаружилось. Единственное – на предварительном следствии Геннадий показал, что когда они встретились с Алхасом через несколько дней после покушения на президента, он почувствовал: того что-то мучает. Но это различие совершенно не то, что было в показаниях Таркила.
Тем не менее адвокат Омар Берулава выступил с ходатайством не приобщать к материалам дела этот протокол, так как он составлен в противоречии с требованиями нового УПК – в нем не отражены вопросы следователя. После часового совещания суд отклонил это ходатайство.
Другие свидетели на суд не явились, хотя в списке их еще немало. В целом судебный процесс вступил в гораздо более напряженную, чем поначалу, и изобилующую драматическими моментами фазу. Однако журналистов, освещающих его, сейчас все еще меньше, чем на первых заседаниях. Объяснить это нетрудно: большинство редакций в республике слишком малочисленны, чтобы отправлять на каждое заседание корреспондентов. Да и журналистов тоже в какой-то момент стало тяготить долгое "высиживание" на заседаниях, когда там особо ничего не происходит. В результате, СМИ начали освещать ход процесса, пользуясь сообщениями пресс-службы Генпрокуратуры. Адвокаты подсудимых на одном из заседаний даже возмутились, усмотрев в таком освещении отход от объективности и уклон в пользу позиции гособвинения.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
