Сегодня на судебном процессе по делу о покушениях на жизнь президента Абхазии Александра Анкваба продолжился допрос подсудимого Алхаса Хутаба. Если сравнивать этот процесс с многосерийным детективным сериалом (а такие сравнения уже звучат), то он явно уже приблизился к моменту своей кульминации.
Как ни парадоксально, но допрос подсудимого, которого называют ключевым, – Анзора Бутба, продолжался всего три часа. С подсудимым же Алхасом Хутаба не уложились и в два заседания. Дело, очевидно, в том, что первый, напомню, отрицал свою причастность к преступлению как на судебном, так и на предварительном следствии и сказал, что почти ни с кем из остальных обвиняемых не был ранее знаком. А вот Алхас Хутаба, до своего ареста работавший в пицундском пансионате «Кудры», первым из подсудимых дал на суде в среду признательные показания.
По словам Хутаба, он совершил покушение на Александра Анкваба 22 февраля 2012 года «из личной неприязни» с участием ныне покойных Тимура и Ахры Хутаба. Но эти показания и те, которые отражены в нескольких протоколах его допросов в ходе предварительного следствия в апреле 2012 года, как говорят в Одессе, – две большие разницы.
Протоколы были оглашены сегодня по ходатайству гособвинения, но перед этим Алхас Хутаба отвечал на вопросы в основном представителей госбвинения Дамира Квициния и Мимозы Цушба. В частности, отвечая на вопрос, зачем он так часто менял сим-карты в мобильном телефоне, задал встречный вопрос: «А за что я тут стою?» Затем пояснил, что для конспирации.
Алхас Гарикович отрицал вовлеченность в заговор Александра Анкваба как ныне покойного своего родственника Алмасбея Кчача, который в свое время возглавлял пансионат «Кудры», так и сидевшего рядом с ним в кабине для подсудимых Анзора Бутба и остальных подсудимых. Возмутился он и при упоминании о сумме семь миллионов рублей, обещанных, мол, исполнителям: «Я не наемник, не киллер». При этом заранее объяснил причину появления своих показаний на предварительном следствии: «Я был под таким давлением…» Позднее добавил: «Если бы тогда вот так передо мной положили фотографии отца и матери, я бы сказал, что они тоже там были…»
Примечательно, что в протоколе первого допроса на предварительном следствии, который был оглашен гособвинением, Алхас Хутаба полностью отрицал свою причастность к покушению на президента. А вот в последующих трех протоколах кардинально поменял позицию. (Сам Алхас, обращаясь к суду из кабины, еще раз объяснил это давлением на себя: «Чудо-юдо происходило»). На следствии он показывал, что в подготовку к покушению были вовлечены и охранник пансионата «Кудры» Эдлар Читанава по прозвищу «Шекспир», и его брат Эдгар, и Ремзи Хашиг… Согласно протоколу одного из допросов, Алхас согласился участвовать в покушении, чтобы показать «свое мнимое геройство, а потом стал об этом жалеть». При подготовке к покушению рассматривались разные участки трассы от Гудауты до Сухума, по которой ездит на работу и с работы президент, в том числе место в Новом Афоне у железнодорожного вокзала, но все эти точки были признаны «плохими». В конце концов, как значится в протоколах, Анзор Бутба согласился, чтобы покушение состоялось у местечка Дружба.
А вот как в одном из протоколов было сказано от имени Алхаса о том, как в дело вошел его старший брат Тимур: «Тимур был удивлен, и ему было неприятно, что меня вовлекли. Он решил принять участие в этом деле, так как не хотел меня оставлять одного, а может, хотел меня уберечь. Тимур и Астамур были нужны, потому что Бутба и Кчач давили на меня и требовали…» – зачитала протокол представительница прокуратуры.
Последующие ее слова заглушил шум в зале. Председательствующий на суде Роман Кварчия был вынужден поднять Алхаса Хутаба и вновь объяснить ему, что по решению суда оглашаются протоколы допросов на предварительном следствии, а уже затем ему будет предоставлена возможность для заявлений и комментариев.
Хутаба действительно не раз прерывал чтение репликами, а затем заявил, что уже не может «эту ерунду слышать». Слушать и остальным становилось утомительно, так как показания в протоколах стали повторяться. Суд объявил перерыв до понедельника 3 марта.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Как ни парадоксально, но допрос подсудимого, которого называют ключевым, – Анзора Бутба, продолжался всего три часа. С подсудимым же Алхасом Хутаба не уложились и в два заседания. Дело, очевидно, в том, что первый, напомню, отрицал свою причастность к преступлению как на судебном, так и на предварительном следствии и сказал, что почти ни с кем из остальных обвиняемых не был ранее знаком. А вот Алхас Хутаба, до своего ареста работавший в пицундском пансионате «Кудры», первым из подсудимых дал на суде в среду признательные показания.
По словам Хутаба, он совершил покушение на Александра Анкваба 22 февраля 2012 года «из личной неприязни» с участием ныне покойных Тимура и Ахры Хутаба. Но эти показания и те, которые отражены в нескольких протоколах его допросов в ходе предварительного следствия в апреле 2012 года, как говорят в Одессе, – две большие разницы.
Протоколы были оглашены сегодня по ходатайству гособвинения, но перед этим Алхас Хутаба отвечал на вопросы в основном представителей госбвинения Дамира Квициния и Мимозы Цушба. В частности, отвечая на вопрос, зачем он так часто менял сим-карты в мобильном телефоне, задал встречный вопрос: «А за что я тут стою?» Затем пояснил, что для конспирации.
Алхас Гарикович отрицал вовлеченность в заговор Александра Анкваба как ныне покойного своего родственника Алмасбея Кчача, который в свое время возглавлял пансионат «Кудры», так и сидевшего рядом с ним в кабине для подсудимых Анзора Бутба и остальных подсудимых. Возмутился он и при упоминании о сумме семь миллионов рублей, обещанных, мол, исполнителям: «Я не наемник, не киллер». При этом заранее объяснил причину появления своих показаний на предварительном следствии: «Я был под таким давлением…» Позднее добавил: «Если бы тогда вот так передо мной положили фотографии отца и матери, я бы сказал, что они тоже там были…»
Примечательно, что в протоколе первого допроса на предварительном следствии, который был оглашен гособвинением, Алхас Хутаба полностью отрицал свою причастность к покушению на президента. А вот в последующих трех протоколах кардинально поменял позицию. (Сам Алхас, обращаясь к суду из кабины, еще раз объяснил это давлением на себя: «Чудо-юдо происходило»). На следствии он показывал, что в подготовку к покушению были вовлечены и охранник пансионата «Кудры» Эдлар Читанава по прозвищу «Шекспир», и его брат Эдгар, и Ремзи Хашиг… Согласно протоколу одного из допросов, Алхас согласился участвовать в покушении, чтобы показать «свое мнимое геройство, а потом стал об этом жалеть». При подготовке к покушению рассматривались разные участки трассы от Гудауты до Сухума, по которой ездит на работу и с работы президент, в том числе место в Новом Афоне у железнодорожного вокзала, но все эти точки были признаны «плохими». В конце концов, как значится в протоколах, Анзор Бутба согласился, чтобы покушение состоялось у местечка Дружба.
А вот как в одном из протоколов было сказано от имени Алхаса о том, как в дело вошел его старший брат Тимур: «Тимур был удивлен, и ему было неприятно, что меня вовлекли. Он решил принять участие в этом деле, так как не хотел меня оставлять одного, а может, хотел меня уберечь. Тимур и Астамур были нужны, потому что Бутба и Кчач давили на меня и требовали…» – зачитала протокол представительница прокуратуры.
Последующие ее слова заглушил шум в зале. Председательствующий на суде Роман Кварчия был вынужден поднять Алхаса Хутаба и вновь объяснить ему, что по решению суда оглашаются протоколы допросов на предварительном следствии, а уже затем ему будет предоставлена возможность для заявлений и комментариев.
Хутаба действительно не раз прерывал чтение репликами, а затем заявил, что уже не может «эту ерунду слышать». Слушать и остальным становилось утомительно, так как показания в протоколах стали повторяться. Суд объявил перерыв до понедельника 3 марта.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
