В республике Южная Осетия все больше экспертов выражают разочарование тем, что участвующие в парламентских выборах партии не выдвигают новых идей и подходов к решению насущных проблем югоосетинского общества.
Предстоящие выборы – это очередная выставка достижений до боли знакомых народу лиц просто в каких-то новых сочетаниях, коллективах, под разными вывесками. Со стороны это выглядит как попытка кандидатов таким нехитрым способом пробудить интерес избирателя якобы неожиданными союзами между собой, подменить подобными маневрами реальную политическую дискуссию о перспективах республики.
Проблема в том, что псевдоинтеллектуальная активность кандидатов, с какой бы многозначительностью она не преподносилась избирателю, не освобождает участников выборов от необходимости артикулировать свои политические интересы, во имя которых они и идут в парламент.
Но их-то как раз и не видно, а без них выборы теряют всякий смысл. Вакуум в том месте, где должен быть ответ на вопрос «зачем я иду на выборы», где и раньше ничего не было, теперь заполнен обрывками конфетных оберток, конфетти, флажками и панамками.
В этом бессмысленном действе даже рукопожатие с российским вельможей преподносится как политически значимое событие. «Не иначе у них громадье планов на будущее, но до поры их нельзя раскрывать», – наверное, так должен подумать избиратель, услышав о встрече российских политиков с представителями местных партий. А какие могут быть совместные планы, например, у российского спикера Сергея Нарышкина с лидерами югоосетинских партий? И почему местные партийцы вдруг решили, что эта встреча должна произвести такое ошеломляющее впечатление на избирателя? Ему-то что с этого?
Еще один способ заполнить идеологический вакуум, который продемонстрировали некоторые партии, – это попытка актуализировать тезис «республика в опасности», призыв к обществу сплотиться и дать отпор так называемой пятой колонне, которая, о ужас, шляется по заграницам и болтает, что ей вздумается. Это такое поползновение ограничить гражданские свободы во имя сохранения независимости Южной Осетии, ее стабильности.
Но ведь сама республика – это триумф воли, познавшей себя свободной. Ограничить свободу – значит подорвать основы, на которых зиждется независимость. В противном случае, чем отличается грузинский политик от югоосетинского, если и тот и другой исходят из одного: южному осетину нельзя давать свободу выбора, этот выбор должен быть навязан.
Еще одна странность этой избирательной кампании – демонстрация партиями своей «пропрезидентскости», причем без какой-либо внятной аргументации и конкретики. Можно было хотя бы сообщить избирателю, мол, это начинание президента мы поддерживаем, а вот здесь наши мнения расходятся. Но этого не видно, есть лишь демонстрация лояльности как сигнал исполнительной власти: «я свой, впустите меня в парламент».
Почему избиратель должен голосовать за такую партию? Он идет к урнам в надежде получить представителя в законодательном органе от себя, а не от президента. Он вправе рассчитывать на защитника своих интересов, ради которых, если потребуется, его депутат готов вынести вотум недоверия правительству или объявить импичмент президенту.
Вообще, непонятно, кто и зачем вдруг решил устроить эти выборы по пропорциональной системе. Предвыборная борьба между партиями – это, прежде всего, конкуренция идеологий. Но ведь изначально всем было ясно, что ничего подобного в республике пока не наблюдается. Почему бы просто не устроить конкурс совестливых людей, коих в Южной Осетии предостаточно, в том числе и в составе этих убогих партий. Так было бы честнее по отношению и к избирателю, и к кандидатам, которые теперь вынуждены изображать то, чего нет.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Предстоящие выборы – это очередная выставка достижений до боли знакомых народу лиц просто в каких-то новых сочетаниях, коллективах, под разными вывесками. Со стороны это выглядит как попытка кандидатов таким нехитрым способом пробудить интерес избирателя якобы неожиданными союзами между собой, подменить подобными маневрами реальную политическую дискуссию о перспективах республики.
Проблема в том, что псевдоинтеллектуальная активность кандидатов, с какой бы многозначительностью она не преподносилась избирателю, не освобождает участников выборов от необходимости артикулировать свои политические интересы, во имя которых они и идут в парламент.
Но их-то как раз и не видно, а без них выборы теряют всякий смысл. Вакуум в том месте, где должен быть ответ на вопрос «зачем я иду на выборы», где и раньше ничего не было, теперь заполнен обрывками конфетных оберток, конфетти, флажками и панамками.
В этом бессмысленном действе даже рукопожатие с российским вельможей преподносится как политически значимое событие. «Не иначе у них громадье планов на будущее, но до поры их нельзя раскрывать», – наверное, так должен подумать избиратель, услышав о встрече российских политиков с представителями местных партий. А какие могут быть совместные планы, например, у российского спикера Сергея Нарышкина с лидерами югоосетинских партий? И почему местные партийцы вдруг решили, что эта встреча должна произвести такое ошеломляющее впечатление на избирателя? Ему-то что с этого?
Еще один способ заполнить идеологический вакуум, который продемонстрировали некоторые партии, – это попытка актуализировать тезис «республика в опасности», призыв к обществу сплотиться и дать отпор так называемой пятой колонне, которая, о ужас, шляется по заграницам и болтает, что ей вздумается. Это такое поползновение ограничить гражданские свободы во имя сохранения независимости Южной Осетии, ее стабильности.
Но ведь сама республика – это триумф воли, познавшей себя свободной. Ограничить свободу – значит подорвать основы, на которых зиждется независимость. В противном случае, чем отличается грузинский политик от югоосетинского, если и тот и другой исходят из одного: южному осетину нельзя давать свободу выбора, этот выбор должен быть навязан.
Еще одна странность этой избирательной кампании – демонстрация партиями своей «пропрезидентскости», причем без какой-либо внятной аргументации и конкретики. Можно было хотя бы сообщить избирателю, мол, это начинание президента мы поддерживаем, а вот здесь наши мнения расходятся. Но этого не видно, есть лишь демонстрация лояльности как сигнал исполнительной власти: «я свой, впустите меня в парламент».
Почему избиратель должен голосовать за такую партию? Он идет к урнам в надежде получить представителя в законодательном органе от себя, а не от президента. Он вправе рассчитывать на защитника своих интересов, ради которых, если потребуется, его депутат готов вынести вотум недоверия правительству или объявить импичмент президенту.
Вообще, непонятно, кто и зачем вдруг решил устроить эти выборы по пропорциональной системе. Предвыборная борьба между партиями – это, прежде всего, конкуренция идеологий. Но ведь изначально всем было ясно, что ничего подобного в республике пока не наблюдается. Почему бы просто не устроить конкурс совестливых людей, коих в Южной Осетии предостаточно, в том числе и в составе этих убогих партий. Так было бы честнее по отношению и к избирателю, и к кандидатам, которые теперь вынуждены изображать то, чего нет.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
