Даур Барганджия известный в Абхазии человек, несмотря на то, что последние годы живет и работает в Москве, он часто бывает в Абхазии и внимательно следит за развивающимися здесь процессами. В 1991-1996 гг. он был депутатом Верховного совета – парламента Республики Абхазии и министром экономики, в 1996-1998 гг. возглавлял Национальный банк Абхазии.
Елена Заводская: Часто приходится слышать о том, что абхазские банки не дают своим гражданам кредиты и тормозят развитие бизнеса. Были бы кредиты, развивалась бы экономика. Даур Андреевич, что у нас происходит сегодня в банковской сфере? Обрисуйте, пожалуйста, ситуацию.
Даур Барганджия: Сегодня в банковской сфере Абхазии огромное количество проблем. Проблема номер один – это слабая ресурсная база. В условиях Абхазии практически это средства населения, а это достаточно дорогой ресурс всегда и везде, это достаточно высокие ставки по депозитам. Вторая большая проблема состоит в том, что нет каких-то других источников в смысле внешних займов, хотя мы знаем, что у нас достаточно большой кредит получен от России в размере 700 миллионов рублей, но непосредственно на финансирование каких-то программ и развитие самой банковской системы эти деньги не пошли. Есть еще одна проблема, которая очень важна. Ведь банки не существуют сами по себе, они являются определенным звеном в общей экономической системе и зависят от состояния экономики в целом.
Потребность в банках возрастает тогда, когда экономика растет. А если нет экономического роста, то, соответственно, нет и потребности в банковских ресурсах. Помимо того, что кредиты у нас дорогие, а они значительно дороже, чем в России, я уже не говорю о Западе, – где-то за 20%, не меньше, – но дело не только в дороговизне кредитов. Я, например, могу вспомнить те времена, когда сразу после войны, в 1994 году, кредиты достигали 30% в месяц, но, тем не менее, даже они были востребованы, и экономически Абхазия очень быстро развивалась, особенно частный бизнес. Была активная торговля с Турцией, был такой первоначальный период довольно активного развития всех видов бизнеса. Энергетика некая была, и люди в меньшей степени надеялись на государство и пытались сами что-то сделать. Сегодняшняя ситуация характеризуется большей стагнацией, и, соответственно, банки тоже на это реагируют.
Елена Заводская: Чем же сегодня занимаются наши банки?
Даур Барганджия: Очень большая проблема связана с тем, что наши банки сегодня, строго говоря, не совсем банки. Банк как некое публичное учреждение должен аккумулировать какие-то временно свободные средства и предлагать тем, кто хочет взять кредиты, определенные денежные средства на условиях возвратности, платности, срочности и так далее. Но фактически наши банки не дают кредиты публично всем. Вы можете иметь идеальные показатели, идеальные цифры, быть идеальным бизнесменом, а денег в нашем банке не получите, потому что они в значительной степени даже не банки, а финансовые компании, которые финансируют только свой бизнес. Если вы никак не связаны с банком, вы там денег не получите. То есть банки финансируют только свои собственные компании в расчете на то, чтобы получить не только банковский процент, но и прибыль от самой сделки. Тогда банк превращается в финансовую компанию, которая под видом банка собирает деньги у населения и финансирует их в свои собственные проекты. И связано это не только с тем, что сами банки плохие, это происходит потому, что у нас еще очень многие вещи не сделаны для развития банковской системы. У нас нет законодательства об ипотеке, у нас очень мало инструментов обеспечения кредитов, под которые можно кредитовать. Вы можете владеть большой собственностью, но если у вас нет законодательства, по которому вы можете ее отдать в обеспечение по кредиту, и если нет механизмов изъятия этой собственности в случае невозврата кредита, то банк очень рискует, давая вам кредит. Должны быть государственные органы в виде Регистрационной палаты, которая обеспечит регистрацию имущества, куда можно обратиться, и тебе подтвердят, что такое имущество действительно принадлежит Иванову, Петрову, Сидорову. Нормальная законотворческая работа в какой-то момент у нас сильно застопорилась. Проходит год за годом, а ничего не меняется. Между тем без этого сдвинуть все с мертвой точки крайне сложно.
Елена Заводская: Почему сложилась такая ситуация?
Даур Барганджия: Мое мнение состоит в том, что должно обращаться больше внимания на то, какие у Абхазии есть собственные внутренние резервы для развития. Все взоры обращены на российскую помощь, практически все только этим и занимаются, а собственные внутренние ресурсы отодвинуты на второй план. Это надо сидеть, готовить соответствующее законодательство, адаптировать его к нашим условиям. Соответственно, если создается некая система, то она должна предполагать развитие многих других государственных институтов, тех же судебных приставов или исполнителей, должна быть система принудительного исполнения законов. Попробуйте поставить себя на место банка, когда к вам придут и скажут: «Вот я возьму кредит, а в залог отдам какую-то квартиру». Правовых оснований и регулирования для того, чтобы официально изъять эту собственность за неуплату по кредиту, нет. Поэтому отчасти банки вынуждены сами себя кредитовать, этим они снимают с себя риски по невозврату кредита.
Елена Заводская: Кто должен заниматься решением всех этих проблем?
Даур Барганджия: Это, вообще, и есть государственное строительство. Если мы говорим о банковской сфере, – это первейшая задача Центробанка, безусловно. Но дело не только в Нацбанке, это один из отголосков строительства государства как такового. Если вы сравните послевоенное время и современную ситуацию просто по количеству принимаемых законов, это многократная разница. Сегодня мы просто отстали по всем параметрам. Законотворческий процесс практически близок к затуханию, я бы так сказал. Мы начинаем жить все больше и больше в условиях беззакония, несмотря на то, что сегодняшняя ситуация значительно легче, чем та, которая была в 90-е годы, благодаря изменившимся внешнеполитическим обстоятельствам, российской помощи и так далее. Самое главное – это общее состояние общества и общее развитие экономики. Если экономика растет и есть потребность в банковских продуктах, то это создает мощный стимул для развития коммерческого кредитования, банков и всего прочего. У нас качественные сдвиги за многие годы не происходят, поэтому в таком же состоянии находится и банковская система, она мало в чем изменилась за десять лет. Если мы уберем такой фактор, как политические изменения и прямая экономическая помощь (России), то у нас что сейчас, что десять лет тому назад, что пятнадцать лет назад особенно большой разницы нет. По тому, как развивается Абхазия, по тому, какие у нас экономические процессы проходят, практически мы вертимся вокруг одного и того же.
Елена Заводская: Что же, по-вашему, нужно делать?
Даур Барганджия: Есть вещи очень конкретные, которые можно делать внутри банковской системы. Процентов двадцать можно сделать внутри, процентов восемьдесят зависят от всего остального. С точки зрения, прежде всего, законодательства. Отсутствие законодательной базы препятствует развитию банковских институтов и банковских продуктов. Для того чтобы сдвинуть процесс с мертвой точки, нужно прилагать усилия и внутри отрасли, и вообще в экономике. Но не бывает же так, что вдруг в обществе начнут принимать законы, касающиеся только банков, кто-то такой придет, кто это понимает, и отстроит так, как положено, всю банковскую систему. Он может создать даже идеальное законодательство, и все это будет хорошо, но наполнить ее все равно нечем. Если у вас нет судебной системы, которая обеспечивает выполнение решений, и банк не сможет получить свой залог, то это тоже не будет работать. Все идет в комплексе. Если не решены вопросы с нашей неоформленной собственностью, которая занята уже 20 лет, если не решены вопросы налогообложения, регистрации всей недвижимости и нет государственного органа, который все это делает. Это исключительно государственная функция. Как нужно министерство какое-нибудь, точно так же нужна и Регистрационная палата.
Елена Заводская: Печальная картина. Сделайте, пожалуйста, как профессионал, свой прогноз.
Даур Барганджия: Прогноз здесь может быть только такой: если будет все остальное, будут и банки.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Елена Заводская: Часто приходится слышать о том, что абхазские банки не дают своим гражданам кредиты и тормозят развитие бизнеса. Были бы кредиты, развивалась бы экономика. Даур Андреевич, что у нас происходит сегодня в банковской сфере? Обрисуйте, пожалуйста, ситуацию.
Даур Барганджия: Сегодня в банковской сфере Абхазии огромное количество проблем. Проблема номер один – это слабая ресурсная база. В условиях Абхазии практически это средства населения, а это достаточно дорогой ресурс всегда и везде, это достаточно высокие ставки по депозитам. Вторая большая проблема состоит в том, что нет каких-то других источников в смысле внешних займов, хотя мы знаем, что у нас достаточно большой кредит получен от России в размере 700 миллионов рублей, но непосредственно на финансирование каких-то программ и развитие самой банковской системы эти деньги не пошли. Есть еще одна проблема, которая очень важна. Ведь банки не существуют сами по себе, они являются определенным звеном в общей экономической системе и зависят от состояния экономики в целом.
Потребность в банках возрастает тогда, когда экономика растет. А если нет экономического роста, то, соответственно, нет и потребности в банковских ресурсах. Помимо того, что кредиты у нас дорогие, а они значительно дороже, чем в России, я уже не говорю о Западе, – где-то за 20%, не меньше, – но дело не только в дороговизне кредитов. Я, например, могу вспомнить те времена, когда сразу после войны, в 1994 году, кредиты достигали 30% в месяц, но, тем не менее, даже они были востребованы, и экономически Абхазия очень быстро развивалась, особенно частный бизнес. Была активная торговля с Турцией, был такой первоначальный период довольно активного развития всех видов бизнеса. Энергетика некая была, и люди в меньшей степени надеялись на государство и пытались сами что-то сделать. Сегодняшняя ситуация характеризуется большей стагнацией, и, соответственно, банки тоже на это реагируют.
Елена Заводская: Чем же сегодня занимаются наши банки?
Даур Барганджия: Очень большая проблема связана с тем, что наши банки сегодня, строго говоря, не совсем банки. Банк как некое публичное учреждение должен аккумулировать какие-то временно свободные средства и предлагать тем, кто хочет взять кредиты, определенные денежные средства на условиях возвратности, платности, срочности и так далее. Но фактически наши банки не дают кредиты публично всем. Вы можете иметь идеальные показатели, идеальные цифры, быть идеальным бизнесменом, а денег в нашем банке не получите, потому что они в значительной степени даже не банки, а финансовые компании, которые финансируют только свой бизнес. Если вы никак не связаны с банком, вы там денег не получите. То есть банки финансируют только свои собственные компании в расчете на то, чтобы получить не только банковский процент, но и прибыль от самой сделки. Тогда банк превращается в финансовую компанию, которая под видом банка собирает деньги у населения и финансирует их в свои собственные проекты. И связано это не только с тем, что сами банки плохие, это происходит потому, что у нас еще очень многие вещи не сделаны для развития банковской системы. У нас нет законодательства об ипотеке, у нас очень мало инструментов обеспечения кредитов, под которые можно кредитовать. Вы можете владеть большой собственностью, но если у вас нет законодательства, по которому вы можете ее отдать в обеспечение по кредиту, и если нет механизмов изъятия этой собственности в случае невозврата кредита, то банк очень рискует, давая вам кредит. Должны быть государственные органы в виде Регистрационной палаты, которая обеспечит регистрацию имущества, куда можно обратиться, и тебе подтвердят, что такое имущество действительно принадлежит Иванову, Петрову, Сидорову. Нормальная законотворческая работа в какой-то момент у нас сильно застопорилась. Проходит год за годом, а ничего не меняется. Между тем без этого сдвинуть все с мертвой точки крайне сложно.
Елена Заводская: Почему сложилась такая ситуация?
Даур Барганджия: Мое мнение состоит в том, что должно обращаться больше внимания на то, какие у Абхазии есть собственные внутренние резервы для развития. Все взоры обращены на российскую помощь, практически все только этим и занимаются, а собственные внутренние ресурсы отодвинуты на второй план. Это надо сидеть, готовить соответствующее законодательство, адаптировать его к нашим условиям. Соответственно, если создается некая система, то она должна предполагать развитие многих других государственных институтов, тех же судебных приставов или исполнителей, должна быть система принудительного исполнения законов. Попробуйте поставить себя на место банка, когда к вам придут и скажут: «Вот я возьму кредит, а в залог отдам какую-то квартиру». Правовых оснований и регулирования для того, чтобы официально изъять эту собственность за неуплату по кредиту, нет. Поэтому отчасти банки вынуждены сами себя кредитовать, этим они снимают с себя риски по невозврату кредита.
Елена Заводская: Кто должен заниматься решением всех этих проблем?
Даур Барганджия: Это, вообще, и есть государственное строительство. Если мы говорим о банковской сфере, – это первейшая задача Центробанка, безусловно. Но дело не только в Нацбанке, это один из отголосков строительства государства как такового. Если вы сравните послевоенное время и современную ситуацию просто по количеству принимаемых законов, это многократная разница. Сегодня мы просто отстали по всем параметрам. Законотворческий процесс практически близок к затуханию, я бы так сказал. Мы начинаем жить все больше и больше в условиях беззакония, несмотря на то, что сегодняшняя ситуация значительно легче, чем та, которая была в 90-е годы, благодаря изменившимся внешнеполитическим обстоятельствам, российской помощи и так далее. Самое главное – это общее состояние общества и общее развитие экономики. Если экономика растет и есть потребность в банковских продуктах, то это создает мощный стимул для развития коммерческого кредитования, банков и всего прочего. У нас качественные сдвиги за многие годы не происходят, поэтому в таком же состоянии находится и банковская система, она мало в чем изменилась за десять лет. Если мы уберем такой фактор, как политические изменения и прямая экономическая помощь (России), то у нас что сейчас, что десять лет тому назад, что пятнадцать лет назад особенно большой разницы нет. По тому, как развивается Абхазия, по тому, какие у нас экономические процессы проходят, практически мы вертимся вокруг одного и того же.
Елена Заводская: Что же, по-вашему, нужно делать?
Даур Барганджия: Есть вещи очень конкретные, которые можно делать внутри банковской системы. Процентов двадцать можно сделать внутри, процентов восемьдесят зависят от всего остального. С точки зрения, прежде всего, законодательства. Отсутствие законодательной базы препятствует развитию банковских институтов и банковских продуктов. Для того чтобы сдвинуть процесс с мертвой точки, нужно прилагать усилия и внутри отрасли, и вообще в экономике. Но не бывает же так, что вдруг в обществе начнут принимать законы, касающиеся только банков, кто-то такой придет, кто это понимает, и отстроит так, как положено, всю банковскую систему. Он может создать даже идеальное законодательство, и все это будет хорошо, но наполнить ее все равно нечем. Если у вас нет судебной системы, которая обеспечивает выполнение решений, и банк не сможет получить свой залог, то это тоже не будет работать. Все идет в комплексе. Если не решены вопросы с нашей неоформленной собственностью, которая занята уже 20 лет, если не решены вопросы налогообложения, регистрации всей недвижимости и нет государственного органа, который все это делает. Это исключительно государственная функция. Как нужно министерство какое-нибудь, точно так же нужна и Регистрационная палата.
Елена Заводская: Печальная картина. Сделайте, пожалуйста, как профессионал, свой прогноз.
Даур Барганджия: Прогноз здесь может быть только такой: если будет все остальное, будут и банки.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
