Абхазия – в ожидании 27 мая. Во вторник следующей недели Координационным советом политических партий и общественных организаций решено провести всенародный сход, о необходимости и неотвратимости которого так долго говорили представители оппозиции. В минувшую пятницу на расширенном заседании политсовет партии «Форум народного единства Абхазии» поддержал это решение, констатировал «глубокую стагнацию экономики» и то, что «власть, поставившая государство перед угрозой размывания суверенитета, должна уйти в отставку».
Оппозиционными силами развернута активная работа по организации схода и прежде всего по обеспечению явки на него из всех регионов максимального числа участников. Все говорят о том, что если соберется «неубедительное» число людей, то власть может если не до следующих президентских выборов, то надолго успокоиться и продолжить делать только то, что делает, уже не особо прислушиваясь к критике. Уже сегодня при встречах со знакомыми у меня то и дело заходил разговор про различные методики, по которым обычно определяется количество участников митингов, сходов и пр. Интерес к этому вполне объясним. Ведь можно не сомневаться, что 27 мая, если сход состоится, оценки его масштабов организаторами и представителями власти, как обычно в таких случаях, существенно разойдутся, но на сей раз споры будут вестись с особыми активностью и упорством. Так называемый метод Джекобса тут изначально отпадает, так как площадка между зданием Абхазского драмтеатром и сквером с памятником Баграту Шинкуба не вымощена плитами, которые можно было бы подсчитать. Квадратные метры, на каждый из которых во время таких скоплений людей приходится от одного до четырех человек, в зависимости от плотности стояния, там тоже непросто подсчитать, так как при большом стечении народа он будет стоять на прилегающих улицах, в сквере…
Напомню, что в предыдущем репортаже на «Эхо Кавказа», посмеявшись над домыслом одной «политологини», которая, сидя в своем московском кабинете, решила почему-то, что в основе обострения внутриполитической борьбы в Абхазии лежит «крымский прецедент», я сказал, что вообще-то корни противостояния нынешней оппозиции с ныне действующей властью уходят еще на десятилетие назад, но это тема для отдельного разговора. Что ж, поговорим об этом сегодня.
Если иметь в виду, что вот уже более девяти лет после прихода к власти в начале 2005 года команды Багапша – Анкваба, уступившая им тогда команда штурмует властные бастионы и почти все главные действующие лица здесь все те же, можно сказать, что в Абхазии сложилась «двухпартийная система». Нет, политических партий у нас, конечно, больше (все оппозиционные объединились сейчас под эгидой Координационного совета), в преддверии президентских выборов «объединенная оппозиция», бывало, распадалась на группы поддержки разных кандидатов, были также случаи переходов отдельных групп и индивидуумов из команды в команду, но в целом это картину не меняет.
Другой вопрос: можно ли как-то сформулировать идеологические расхождения между двумя этими лагерями политиков и их сторонников? Как, скажем, между демократической и республиканской партиями в США? Пусть и говорят, что расхождения между теми не столь велики и большинство американцев голосуют за ту или другую просто по семейной традиции… Но эти различия, тем не менее, хорошо известны.
Попытки сформулировать идеологические отличия наших политиков предпринимались, помню, в обществе в период возникновения этих лагерей, когда их участников называли «багапшистами» и «хаджимбистами». Это было очень непросто сделать в связи с достаточной «пестротой» состава лагерей. Так, в обоих были и свои «почвенники», и либералы… В то же время все абхазские политики были едины в неприятии возвращения в любой форме в состав Грузии, а также в ориентации на Россию как на стратегического партнера. Историк Гурам Гумба высказался как-то, что произошло просто разделение бизнес-элит, которые борются за доступ к властным рычагам. С этим многие согласились, но мне подумалось, что исчерпать ситуацию этим определением не получится. Ведь немало простых людей совершенно далеки от любой бизнес-элиты. Зачастую вступали в действие не только родственные, но и фамильные факторы, земляческие. Впрочем, порой, наоборот, политическое разделение проходило и по семьям, между мужем и женой…
В 2005 году я решил провести для газеты опрос нескольких политиков из обоих лагерей. Вопрос был один: «Затяжная драматическая кампания по выборам президента сформировала в Абхазии два политических блока. Один из них состоит из трех ОПД: «Единая Абхазия», «Амцахара» и «Айтайра», другой – Форум народного единства. Их соперничество и будет, очевидно, в ближайшем будущем определять внутриполитическую жизнь республики. Как бы вы сформулировали главные отличительные черты, идеологические постулаты, способные охарактеризовать эти две основные «партии» современной Абхазии?» Наверное, большинство этот вопрос поставил в тупик, поскольку они под разными предлогами уклонились от ответа. Среди них все же не было примитивов, которые бывают способны брякнуть: «Мы боремся за благо народа, а они – за собственные карманы».
С тех пор немало воды утекло. ОПД «Амцахара» преобразовано в партию и стало главной опорой исполнительной власти, «Айтайра» только собираются возрождать, партия «Единая Абхазия» теперь в оппозицию. Форум из блока преобразовался в партию «ФНЕА», но к нему примкнул ряд других партий и движений… Но политическую жизнь страны по-прежнему определяет все то же разделение. А об идеологических расхождениях никто сегодня уже и не говорит. Принято считать, что люди просто сплачиваются вокруг личностей, которые внушают им доверие и надежды на лучшее будущее. Кстати, единственная партия в Абхазии с очевидным идеологическим окрасом – коммунистическая – как раз держится подальше от политических схваток и предоставляет обычно во время президентских выборов партийцам возможность самим определяться, за кого голосовать.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Оппозиционными силами развернута активная работа по организации схода и прежде всего по обеспечению явки на него из всех регионов максимального числа участников. Все говорят о том, что если соберется «неубедительное» число людей, то власть может если не до следующих президентских выборов, то надолго успокоиться и продолжить делать только то, что делает, уже не особо прислушиваясь к критике. Уже сегодня при встречах со знакомыми у меня то и дело заходил разговор про различные методики, по которым обычно определяется количество участников митингов, сходов и пр. Интерес к этому вполне объясним. Ведь можно не сомневаться, что 27 мая, если сход состоится, оценки его масштабов организаторами и представителями власти, как обычно в таких случаях, существенно разойдутся, но на сей раз споры будут вестись с особыми активностью и упорством. Так называемый метод Джекобса тут изначально отпадает, так как площадка между зданием Абхазского драмтеатром и сквером с памятником Баграту Шинкуба не вымощена плитами, которые можно было бы подсчитать. Квадратные метры, на каждый из которых во время таких скоплений людей приходится от одного до четырех человек, в зависимости от плотности стояния, там тоже непросто подсчитать, так как при большом стечении народа он будет стоять на прилегающих улицах, в сквере…
Напомню, что в предыдущем репортаже на «Эхо Кавказа», посмеявшись над домыслом одной «политологини», которая, сидя в своем московском кабинете, решила почему-то, что в основе обострения внутриполитической борьбы в Абхазии лежит «крымский прецедент», я сказал, что вообще-то корни противостояния нынешней оппозиции с ныне действующей властью уходят еще на десятилетие назад, но это тема для отдельного разговора. Что ж, поговорим об этом сегодня.
Если иметь в виду, что вот уже более девяти лет после прихода к власти в начале 2005 года команды Багапша – Анкваба, уступившая им тогда команда штурмует властные бастионы и почти все главные действующие лица здесь все те же, можно сказать, что в Абхазии сложилась «двухпартийная система». Нет, политических партий у нас, конечно, больше (все оппозиционные объединились сейчас под эгидой Координационного совета), в преддверии президентских выборов «объединенная оппозиция», бывало, распадалась на группы поддержки разных кандидатов, были также случаи переходов отдельных групп и индивидуумов из команды в команду, но в целом это картину не меняет.
Другой вопрос: можно ли как-то сформулировать идеологические расхождения между двумя этими лагерями политиков и их сторонников? Как, скажем, между демократической и республиканской партиями в США? Пусть и говорят, что расхождения между теми не столь велики и большинство американцев голосуют за ту или другую просто по семейной традиции… Но эти различия, тем не менее, хорошо известны.
Попытки сформулировать идеологические отличия наших политиков предпринимались, помню, в обществе в период возникновения этих лагерей, когда их участников называли «багапшистами» и «хаджимбистами». Это было очень непросто сделать в связи с достаточной «пестротой» состава лагерей. Так, в обоих были и свои «почвенники», и либералы… В то же время все абхазские политики были едины в неприятии возвращения в любой форме в состав Грузии, а также в ориентации на Россию как на стратегического партнера. Историк Гурам Гумба высказался как-то, что произошло просто разделение бизнес-элит, которые борются за доступ к властным рычагам. С этим многие согласились, но мне подумалось, что исчерпать ситуацию этим определением не получится. Ведь немало простых людей совершенно далеки от любой бизнес-элиты. Зачастую вступали в действие не только родственные, но и фамильные факторы, земляческие. Впрочем, порой, наоборот, политическое разделение проходило и по семьям, между мужем и женой…
В 2005 году я решил провести для газеты опрос нескольких политиков из обоих лагерей. Вопрос был один: «Затяжная драматическая кампания по выборам президента сформировала в Абхазии два политических блока. Один из них состоит из трех ОПД: «Единая Абхазия», «Амцахара» и «Айтайра», другой – Форум народного единства. Их соперничество и будет, очевидно, в ближайшем будущем определять внутриполитическую жизнь республики. Как бы вы сформулировали главные отличительные черты, идеологические постулаты, способные охарактеризовать эти две основные «партии» современной Абхазии?» Наверное, большинство этот вопрос поставил в тупик, поскольку они под разными предлогами уклонились от ответа. Среди них все же не было примитивов, которые бывают способны брякнуть: «Мы боремся за благо народа, а они – за собственные карманы».
С тех пор немало воды утекло. ОПД «Амцахара» преобразовано в партию и стало главной опорой исполнительной власти, «Айтайра» только собираются возрождать, партия «Единая Абхазия» теперь в оппозицию. Форум из блока преобразовался в партию «ФНЕА», но к нему примкнул ряд других партий и движений… Но политическую жизнь страны по-прежнему определяет все то же разделение. А об идеологических расхождениях никто сегодня уже и не говорит. Принято считать, что люди просто сплачиваются вокруг личностей, которые внушают им доверие и надежды на лучшее будущее. Кстати, единственная партия в Абхазии с очевидным идеологическим окрасом – коммунистическая – как раз держится подальше от политических схваток и предоставляет обычно во время президентских выборов партийцам возможность самим определяться, за кого голосовать.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия