29 мая 1992 года Верховный Совет Южной Осетии принял Акт о государственной независимости. Сегодня в Южной Осетии – это день воспоминаний о трудных годах, осмысления пройденного пути и разговоров о перспективах республики.
По мнению спикера югоосетинского парламента Станислава Кочиева, провозглашение независимости было вынужденной мерой. Южные осетины не столько вышли из состава Грузии, сколько их вытолкнули, не признав в них равноправных носителей суверенитета многонационального грузинского государства, говорит Станислав Кочиев:
«Наш Верховный Совет повысил статус Южной Осетии с автономной области до республики в составе Грузии. Но на второй же день парламент Грузии принял решение о ликвидации югоосетинской автономной области. Они могли сказать нам: «Да называйтесь, как хотите, только давайте жить вместе». Вместо этого президент Гамсахурдиа сказал на большом митинге в селении Эредви: «Осетины – это мусор, который надо вымести за тоннель».
Тогда вдруг поднялась интеллигенция, она сформировала политический класс республики, который взял на себя всю полноту ответственности за происходящее. Поднялись парни, которые приняли на себя бремя по защите своего народа.
К сожалению, говорит председатель политической партии «Раестаг Ир» Коста Кошты, впоследствии республику не обошли стороной губительные для нее внутренние распри, переделы власти, грызня за контроль над денежными потоками:
«Это было страшное время. Тех людей, которые в начале девяностых взяли на себя ответственность за судьбу республики, потихонечку свели на «нет». Тех, кто не поддавался давлению, опорочили, изгнали, посадили... В итоге получилось то, из-за чего нас иногда называют «черной дырой».
В 2008 году южные осетины добились признания своей государственности со стороны России. Но случилось так, что к моменту признания из Южной Осетии вымылся политический класс. На его месте оказались вороватые чиновники, не способные сформулировать новую национальную идею, провести системные преобразования или хотя бы обустроить в республике сносную жизнь. Как следствие, все чаще звучат голоса разочарованных людей о том, что, быть может, лучше отказаться от суверенитета и стать обычным российским субъектом.
Многие чиновники поддерживают эту идею, видимо, полагая, что это такой новый патриотический тренд. При этом они даже не подозревают, что это их никчемность стала преградой к построению суверенного государства, говорит Коста Кошты:
«Когда на протяжении двадцати лет человека ежедневно тыкают лицом в грязь, он волей-неволей свыкается с этим. Самое страшное, когда человек привыкает жить в грязи, у нас это почти произошло. Но есть еще силы, которые хотят этому противостоять, люди, которые еще не опустили руки. Они хотят добиться преобразований – не революционным путем, но поступательно, законно, конституционно. Не вся интеллигенция ушла, есть еще в республике люди думающие, страдающие за то, что мы сейчас в таком состоянии. А значит, есть еще надежда».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
По мнению спикера югоосетинского парламента Станислава Кочиева, провозглашение независимости было вынужденной мерой. Южные осетины не столько вышли из состава Грузии, сколько их вытолкнули, не признав в них равноправных носителей суверенитета многонационального грузинского государства, говорит Станислав Кочиев:
«Наш Верховный Совет повысил статус Южной Осетии с автономной области до республики в составе Грузии. Но на второй же день парламент Грузии принял решение о ликвидации югоосетинской автономной области. Они могли сказать нам: «Да называйтесь, как хотите, только давайте жить вместе». Вместо этого президент Гамсахурдиа сказал на большом митинге в селении Эредви: «Осетины – это мусор, который надо вымести за тоннель».
Тогда вдруг поднялась интеллигенция, она сформировала политический класс республики, который взял на себя всю полноту ответственности за происходящее. Поднялись парни, которые приняли на себя бремя по защите своего народа.
К сожалению, говорит председатель политической партии «Раестаг Ир» Коста Кошты, впоследствии республику не обошли стороной губительные для нее внутренние распри, переделы власти, грызня за контроль над денежными потоками:
«Это было страшное время. Тех людей, которые в начале девяностых взяли на себя ответственность за судьбу республики, потихонечку свели на «нет». Тех, кто не поддавался давлению, опорочили, изгнали, посадили... В итоге получилось то, из-за чего нас иногда называют «черной дырой».
В 2008 году южные осетины добились признания своей государственности со стороны России. Но случилось так, что к моменту признания из Южной Осетии вымылся политический класс. На его месте оказались вороватые чиновники, не способные сформулировать новую национальную идею, провести системные преобразования или хотя бы обустроить в республике сносную жизнь. Как следствие, все чаще звучат голоса разочарованных людей о том, что, быть может, лучше отказаться от суверенитета и стать обычным российским субъектом.
Многие чиновники поддерживают эту идею, видимо, полагая, что это такой новый патриотический тренд. При этом они даже не подозревают, что это их никчемность стала преградой к построению суверенного государства, говорит Коста Кошты:
«Когда на протяжении двадцати лет человека ежедневно тыкают лицом в грязь, он волей-неволей свыкается с этим. Самое страшное, когда человек привыкает жить в грязи, у нас это почти произошло. Но есть еще силы, которые хотят этому противостоять, люди, которые еще не опустили руки. Они хотят добиться преобразований – не революционным путем, но поступательно, законно, конституционно. Не вся интеллигенция ушла, есть еще в республике люди думающие, страдающие за то, что мы сейчас в таком состоянии. А значит, есть еще надежда».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
