Мир потрясен вчерашней атакой террористов из, предположительно, йеменской ячейки «Ай-кайды» на парижскую штаб-квартиру сатирического журнала Charlie Hebdo, жертвами которой стали 12 убитых, в том числе главный редактор и трое художников редакции. Сперва, как известно, возникла версия, что это месть за появление в еженедельнике карикатуры на лидера Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ). Но судя по тому, что теракт был не спонтанным, а давно и тщательно готовился, он являлся возмездием «по совокупности грехов» коллектива журнала, с точки зрения террористов. Журнал стал скандально известен далеко за пределами Франции в 2006 году после перепечатки карикатур на пророка Мухаммеда, ранее появившихся в датском издании Jyllands-Posten – в знак поддержки датских коллег. В дальнейшем еженедельник продолжал гнуть ту же линию, в частности, два года назад напечатал комикс о жизни пророка. Был судебный иск против журнала, поджог его здания…
Сразу, как только вчера узнал из интернета об этой варварской акции, позвонил абхазскому художнику Зурабу Гицба и начал с совершенно неожиданного для наших с ним обычных разговоров вопроса: «Ты знаешь, что сегодня произошло в Париже?»
Так сложилось, что сегодня Зураб – единственный в Абхазии художник, постоянно работающий в жанре политической карикатуры, причем на протяжении уже более пятнадцати лет. Попробовал свои силы в нем еще в период грузино-абхазской войны вместе со многими абхазскими художниками, работы которых составили изданный в 1993 голу на Северном Кавказе сборник карикатур на военную тематику. Но остальные отошли потом от этого жанра. Правда, одно время, во второй половине нулевых годов, активно работал в нем, печатаясь в газете «Форум», художник Батал Джопуа. Знаю, что и нынешний председатель Союза художников Абхазии Адгур Дзидзария, живя немало лет в Москве, сотрудничал там в качестве автора сатирических рисунков с каким-то изданием. Но почему Зураб Гицба остался сегодня «монополистом» в этом жанре, понять нетрудно. Масштабы Абхазии, мизерные тиражи наших газет не позволяют большинству редакций более или менее прилично оплачивать труд художников; некоторые печатают карикатуры из интернета, когда те тематически совпадают с содержанием публикаций в номере: и дешево, точнее даже бесплатно, и профессиональный уровень рисунка гарантирован. Правда, в таких случаях в рисунках неизбежно отсутствуют лица местных персонажей – политиков и других.
С Зурабом Гицба мы частенько спорим, но на сей раз наши суждения практически во всем совпали.
Действительно, как было сказано в одном из вчерашних телерепортажей про парижский теракт, профессия журналиста – одна из самых опасных в современном мире. (Впрочем, и в средние века авторов памфлетов, которые особенно досаждали правителям, порой вешали.) Карикатура же – этот тот жанр, который можно назвать самым «доходчивым», а значит, и взрывоопасным; даже те из публики, которые к чтению не приучены и почти ничего не читают, на рисунок реагируют, и весьма остро.
Журнал Charlie Hebdo, как пишут о нем, продолжает давние традиции французского сатирического рисунка, когда, скажем, еще в XVIII веке в парижской прессе печатали карикатуры на королеву Марию-Антуанетту. А вот в Абхазии, как мне рассказывали, в 60-е годы прошлого века некоторые неискушенные читатели приходили в ярость, увидев в местной прессе дружеский шарж какого-то московского художника на известного абхазского писателя; им казалось, что это оскорбительно. И то, что за постсоветские годы наша негосударственная пресса смогла приучить абхазских политических деятелей, в том числе и президентов, достаточно спокойно воспринимать себя в роли персонажей сатирических рисунков, несомненный плюс и несомненное достижение общества. Газетчики при этом любят обычно апеллировать к примеру де Голля, который, говорят, сетовал: «Что-то давно не видел карикатур на себя, наверное, теряю популярность»… Но не все, конечно, бывало гладко. На ряд карикатур Зураба Гицба, в частности, весьма болезненно реагировал покойный Сергей Багапш, хотя некоторые другие его рисунки, где президент тоже фигурировал, ему, по его собственным словам, даже нравились. Все дело, конечно, было в темах рисунков… А бывало и так, что перестраховщики в типографии останавливали печатание номера газеты и требовали заменить карикатуру Зураба Гицба, которая, по мнению других, была вполне приемлемой.
Что касается карикатур на пророка Мухаммеда… Западная Европа с ее толерантностью «без берегов» зашла, похоже, в тупик. Когда на центральных площадях ее столиц не ставят рождественские елки, дабы не вызвать недовольство живущих там иммигрантов-мусульман, это уже абсурд. Но «компенсация» в виде публикаций карикатур на пророка (именно на него, а не на главарей исламских фундаменталистов и террористов) выглядит неуклюжей и провокационной. Это не доказательство свободы слова, а задевание чувств верующих. А как верующие христиане восприняли бы карикатуры на Христа?
У меня в домашней библиотеке есть, впрочем, изданный в СССР сборник рисунков известного карикатуриста, опять же французского, Жана Эффеля «Сотворение мира». Это, если так можно выразиться, забавный Ветхий завет в остроумных картинках, нарисованных с позиций атеиста. Не сомневаюсь, что верующим он мог не понравиться. В то же время не помню, чтобы на автора были какие-то гонения из-за него. То есть тут дело в чувстве меры, понимании, к какой аудитории обращаешься…
В общем, призыв Михаила Ходорковского после вчерашнего парижского теракта ко всем газетчикам мира начать перепечатывать карикатуры на пророка Мухаммеда показался мне неумным, сродни призыву тушить огонь бензином.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
