Понимаю людей, которые с недоверием относятся ко многим интернет-опросам, поскольку подозревают, что та или иная сторона в споре может без труда организовать вброс большого количества голосов с мнением, которое ее устраивает. Понимаю и то, что если в соцсетях и на интернет-форумах доминирует одно из двух противоположных мнений, это вовсе не равнозначно доминированию этого мнения во всем обществе: не исключено, что оппоненты излагающих его просто более молчаливы. Но вот что без всяких оговорок предоставляет нам блогосфера, – так это возможность получить достаточно полное представление об аргументации сторон, ориентируясь на наиболее яркие посты пользователей.
Так получилось, что в эти дни, когда абхазское общество следит за работой над проектом соглашения между министерствами внутренних дел Абхазии и России, я скачал из интернета два поста, принадлежащих пользователям с именем Алхас – Гагулия и Гурцкая, каждый из которых по-своему убедителен.
Текст Алхаса Гагулия появился в те дни, когда после предпоследнего заседания абхазского парламента общество узнало, что советник президента РФ Владислав Сурков обуславливает перечисление оговоренной в прошлом году дополнительной финансовой помощи подписанием межведомственных соглашений, и разгорелись страсти вокруг будущего информационно-координационного центра (ИКЦ) органов внутренних дел. Текст написан эмоционально и образно. Сотрудники центра, рассуждает автор, обладают, согласно проекту, дипломатическим иммунитетом и не могут быть привлечены ни к административной, ни к уголовной ответственности. «Они неприкосновенны, как и члены их семей. Обыск, изъятие, осмотр, конфискация, арест в отношении них применены быть не могут. Ничего себе дипломаты! Тут уж впору удавиться от зависти всем правоохранительным органам всех стран на свете скопом! И есть от чего. Позвольте поинтересоваться: а у себя дома эти самые будущие руководители, сотрудники и члены их семей имеют такие права? Ответ очевиден. Такая опричнина никому не нужна. Как такого молодца загонишь в рамки закона?» Центр обладает правом заниматься оперативно-розыскной деятельностью (на гласной и негласной основе), в том числе: наводить справки, опрашивать граждан, вести наружное наблюдение, проводить весь комплекс оперативно-технических мероприятий (прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи), контроль почтовых отправлений, оперативное внедрение и прочее. «Тогда зачем нам наши правоохранительные структуры? Чем им прикажете заниматься? Коров с трассы гонять?» Далее. «Они обладают правом производить задержание, личный обыск, применять в отношении граждан табельное огнестрельное оружие и специальные средства. Коротко и ясно. Как выстрел. Этакий дипломат с ружжом. С лицензией на отстрел. И никаких гвоздей. Взять, к примеру, того буйного коровьего защитничка. За шиворот его и в околоток. А уж если мерзавец окажет сопротивление!.. На то оно и ружжо с докУментом на отстрел. Но давайте представим, что с таким же проектом наше руководство поедет в Москву. И по нему абсолютно неприкосновенный абхазский милиционер начнет палить из нагана, естественно, по сугубо служебной необходимости, на Красной площади, например. И рядом ходящий местный патруль вкупе с президентской охраной за кирпичным забором неподалеку не имеет права не только подмогу вызвать, но и проявить чисто академический интерес: собственно, с какой стати? Даже фамилию спросить абхазского борца с преступностью не смогут. Примут ли этот документ? Хотя бы на рассмотрение? Мне кажется, что у российского руководства появятся, и не без основания, сомнения в отношении психической адекватности наших авторов».
А заключает Алхас Гагулия свой большой, на четыре страницы набора, текст мыслями о том, что «Россия и Абхазия действительно друзья. Это не просто заявления высокопоставленных чиновников. Это реальное положение вещей. Эта дружба родилась не вчера. Эта дружба зарождалась, когда барон Услар открывал школы для абхазских детей, когда генерал Деникин защитил нас, не дав растерзать меньшевикам, когда лучшие сыны Абхазии сражались на полях битв обеих мировых войн… И когда в отрезанную от всего мира Абхазию через опасные горные перевалы наряду с северокавказскими братьями шли русские братья… Они любили Абхазию. А тот, кто составлял это, – нет».
Я не знаю, читал ли Алхас Гурцкая текст своего тезки, но он в появившемся на днях посте, поддерживая, как пишет, позицию президента Рауля Хаджимба в его интервью, говорит о другом. На его взгляд, в шумихе вокруг создания центра заинтересованы те, кто «как огня боятся наведения правопорядка в стране. К сожалению, наше общество настолько погрязло во все нехорошее, что некоторым жить по закону и по справедливости не представляется возможным абсолютно, будем честны хотя бы перед собой. Это те, кто продает все это время интересы не только страны, но и все святое ради своего безбедного существования и сытой жизни. Кому из них понравится, если как на рентгеновском снимке проявится их суть, неблаговидные делишки, т.е. произойдет их полная расшифровка? Не надо лукавить, все прекрасно понимают, в чем проблема, ведь предполагаемый центр будет оснащен самым современным специальным оборудованием, укомплектован высокопрофессиональным смешанным кадровым составом, от его зорких глаз никому не скрыться. База данных будет самой обширной, и что самое главное – практически невозможно будет «решать свои вопросы», договориться с центральным компьютером. В результате, народ может узнать, как говорится, «своих героев» в полный рост и обо все их делишках. А в будущем у некоторых выборы в разные уровни власти, сохранение и расширение бизнес-интересов и т.д.».
Я не вижу в двух Алхасах непримиримых антиподов. Это тот случай, когда можно сказать: и ты прав, и ты прав. Ибо они говорят о двух сторонах одной медали. Есть ли опасность суверенитету страны в создании некоей «надгосударственной» организации с неограниченными полномочиями, на мысли о которой наводят рассказы абхазских парламентариев о первоначальном проекте, поступившем в свое время в Народное собрание? Безусловно. А есть ли в Абхазии люди, о которых пишет Алхас Гурцкая? Кто бы сомневался. Но не думаю, что вариант, основанный на консенсусе двух сторон, тут невозможен. Ведь выработан же был подобный вариант осенью прошлого года при принятии нового абхазско-российского договора.
Но почему, задаются сейчас многие вопросом, уже воспринимается как нечто естественное и безальтернативное, что именно российская сторона всякий раз, если прибегнуть к спортивной терминологии, выступает в роли «подающей», почему бы и абхазской стороне не пытаться проявить инициативу и не предлагать свои первоначальные проекты соглашений?
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
