Возможно, для людей, не очень внимательно следящих за ходом событий в Абхазии, общественно-политический кризис, как его уже окрестили, наступивший в ней после внеочередного съезда оппозиционной партии «Амцахара», мог показаться неожиданностью. Однако то, что все эти посыпавшиеся в двадцатых числах октября как из рога изобилия пресс-конференции, заявления организаций и отдельных политиков, районных собраний, даже однофамильцев, обмен полемическими выпадами в интернете были не то что предсказуемы, а неизбежны, стало ясно, еще когда на предыдущем съезде партии в мае было решено отложить намечаемый всенародный сход на «после курортного сезона», а потом, в октябре, была названа дата – не схода, правда, а съезда. И учитывая, что все основные претензии оппозиции к власти уже и до того так или иначе были известны, а также предысторию политической борьбы в республике, разговор не мог не завязаться весьма жестким…
У меня давно вошло в привычку изучать общественную реакцию на те или значимые события по интернет-комментариям. Правда, всегда можно по этому поводу заметить, что они не могут отражать весь срез общественного мнения, поскольку интернет-аудитория составляет лишь часть, хотя и все увеличивающуюся, общества, а ее активисты, то есть блогеры и юзеры, – вообще его мизерную часть. И, тем не менее, в их комментариях отражается все наиболее типичное. И типичные остроумные и меткие оценки, и типичное здравомыслие, и типичные глупости, и типичная неграмотность некоторых…
На сей раз едва только в интернете появились сообщения СМИ о начале работы съезда «Амцахара» и альтернативном митинге в поддержку власти у Абхаздрамтеатра («живом щите», как окрестили его на одном из форумов) и о численности собравшихся там и там, некий форумчанин возмутился: «Теперь будем пересчитывать народ как скот, где больше, где меньше? Что за детский сад...». И грубо, и глупо, и будто с Луны человек свалился, коль понятия не имеет, что численность участников массовой акции имеет значение во всем мире, существуют даже мировые методики ее подсчета, а уж в Абхазии-то, начиная с 2004 года, противоборствующие политические лагеря и вовсе привыкли мериться количеством участников проводимых митингов и сходов как мускулами. Кто-то возразит с иронией, что не числом митингующих определяется правота той или иной стороны в политическом споре. Безусловно. Но согласитесь, что это все же гораздо лучше, чем «стенка на стенку», не говоря уже о гражданской войне.
Автору приведенной цитаты никто на форуме возражать не стал, но дальнейшее развернувшееся и там, и на других интернет-ресурсах обсуждение темы – где сколько было народу – и порой доходившие до ожесточения споры об этом красноречивее всего свидетельствовали о том, что упоминание в репортажах о цифрах было делом совсем не праздным. Но что сразу становится очевидным, так это влияние на эти арифметические дискуссии политических предпочтений.
У страха, говорят, глаза велики. А вот у политической заинтересованности они становятся похожими на любопытный оптический прибор: реальное количество людей в случае, когда хочется, чтобы их было больше, в этом приборе двоится и троится, а когда хочется, чтобы меньше, наоборот, удивительным образом скукоживается и тает. Вот почему в таких случаях назвать в СМИ число участников прошедшей акции, чтобы оно устроило всех и не вызвало чью-то ярость, – это задачка столь же невыполнимая, как и решение пресловутой «квадратуры круга».
Поскольку, как известно, на одном и том же количестве квадратных метров в зависимости от плотности стояния может разместиться весьма разное количество участников акции, простора для споров тут оказывается предостаточно. На одном из сайтов некто сопровождал 21 октября репортажи российского, кстати, СМИ неизменным комментарием: «Пресса, не надо врать…» и приводил свои цифры. Хотя в тот день на сухумском стадионе ситуация упрощалась тем, что там известно количество посадочных мест на трибунах – четыре тысячи с небольшим. Поэтому многие интернет-пользователи считали примерно так: большая трибуна была заполнена полностью, там стояли еще и в проходах, и всего набралось три с половиной тысячи. Но их оппозиционные политические предпочтения, независимо от того, под своим именем, или под ником они высказывались, были очевидны. Другие с ними спорили, утверждая, что далеко не все места на трибуне были заняты. Еще больший диапазон оценок количества, естественно, вызвал митинг у театра, переместившийся затем к администрации президента.
Учитывая, что эта площадка, неофициально давно уже прозванная Театральной площадью (может, и впрямь уже пора ее так назвать и зафиксировать это в решениях городской администрации?) и прилегающие участки приморской набережной, аллеи сквера достаточно сложны для подсчета количества собравшихся, я в день всенародного схода, 27 мая прошлого года, не доверяя ни себе, ни явно заинтересованным лицам, опросил несколько встреченных на сходе знакомых, явно из категории наблюдателей, в политической нейтральности которых не сомневался. Все они называли цифру около трех тысяч участников. Поэтому невольно усмехнулся, когда на следующий день одно из сухумских СМИ проинформировало, что там было пять тысяч. Однако спустя время это СМИ «было посрамлено», так как из уст организаторов схода начала звучать уже как каноническая цифра 10 тысяч. Впрочем, судя по всему, тут начали считать уже всех, кто вечером стоял перед президентским дворцом, а туда подходили новые люди. И также тех, кто приходил им на смену в последующие дни и ночи стояния.
Но окончательно сразил меня один российский автор, которого тогда в Абхазии не было и который спустя пару месяцев написал, что в сходе принимало участие 20 тысяч человек. Судя по всему, по информации источника из Сухума. В общем, все это напомнило мне советскую шутку о том, как с годами стремительно росло число людей, вспоминающих, как они несли с Лениным бревно на субботнике.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
