Accessibility links

Раз повстречались Родина и Истина


Дмитрий Мониава
Дмитрий Мониава

В Тбилиси обсуждают два события: открытие Оперы после шестилетнего ремонта и начало расследования связанных с «пятидневной войной» преступлений, санкционированное Международным уголовным судом. Приоритеты в заголовках были расставлены именно так, по-староитальянски: сначала оперные арии и лишь затем война. Возможно, за этим стоит не только легкомыслие, но и общенациональная усталость, которая настойчиво призывает забыться, умереть, уснуть и видеть сны, как это сделали герои оперы «Абесалом и Этери».

Перед ее первой постановкой супруга дирижера в гневе разорвала партитуру, а тот, выхватив свой верный Smith&Wesson, поставил в семейной жизни свинцовую точку. Суд, приняв во внимание несносный характер покойной, оправдал его. Эту историю часто пересказывают как своего рода анекдот, но есть в ней и второе дно. Тогда, в марте 1920-го, адвокат очень мастерски, будто невзначай, вставил: «она ненавидела грузинскую музыку и называла произведение Палиашвили «ослиной оперой». И он заставил национализм работать на него в том деле, где ему, казалось бы, не было места. Публикации тех лет свидетельствуют, что общественность однозначно поддержала дирижера. Кажется, никто так и не крикнул: «Вы не служитель муз, вы человека убили!» Как же... она ненавидела грузинскую музыку... огонь батарея, огонь батальон!

Обновленный театр сверкает и переливается, Бидзина Григорьевич потратил на его реконструкцию десятки миллионов. Ряды возбужденно колышутся, искорки бриллиантов вспыхивают в полумраке. Вот она элита Термидора и вот она элита Реставрации, если говорить языком великой и могучей французской революции. Иванишвили будто бы повенчал их, предложив благородным донам ту же формулу сопроцветания, которая четверть века назад использовалась против Гамсахурдия – «Все минус один»; теперь она звучит как «Все минус Саакашвили».

Раз повстречались Родина и Истина
please wait

No media source currently available

0:00 0:05:43 0:00
Скачать

Второе действие в разгаре, влюбленный Мурман дарит Этери заколдованное ожерелье, что лишит ее здоровья и красоты. И если уж углублять метафоры, связанные с национализмом, то это он и есть, и преподнесли его Грузии беззаветно любящие ее люди. Он стал эффективнейшим средством порабощения общества. Он превратил толпу в чудовище. Он приучил интеллектуалов к трусости. Но был один, который не стрелял, разумеется, был Мераб Мамардашвили, и он сказал: «Истина выше Родины» так, словно швырнул факел в самое сердце Тьмы. Возможно, размышления о национализме важны именно сейчас, когда нам трудно говорить о событиях 2008 года без гнева и пристрастия.

Не исключено, что власти Грузии в лучших шахматных традициях захотят получить ладью за бесполезного для них коня, чем-то похожего на козла отпущения. Если Международный суд установит, что принудительное перемещение грузинского населения, а то и полномасштабные этнические чистки действительно имели место, это очень сильно ударит по югоосетинскому проекту, дискредитируя его и выводя вопрос о перемещенных лицах на совершенно иной уровень. А если прокуроры МУС в то же время вцепятся в Саакашвили и его приближенных, то Иванишвили, вероятно, не станет особо протестовать, а его министры скажут, что (почти по-европейски) склоняются перед Законом. Если бы за дело взялись грузинские следователи, то «националы» возопили бы, что они выполняют заказ Кремля, но обвинить в этом МУС им будет сложнее, поскольку российский МИД атакует его как рассвирепевший боевой слон. Описывая ситуацию циничным, страшным языком политических расчетов, можно прийти и к такой формулировке: святых на той войне не было, и если на одну чашу весов в Гааге лягут этнические чистки, а на другую отдельные, пусть даже тяжкие преступления, то официальный Тбилиси вполне может получить желаемый результат.

Есть один нюанс – возможные обвинения в адрес некоторых высших офицеров; об этом в последние дни много говорят в Цхинвали. Они, вне всяких сомнений, будут восприняты нервно, но никаких волнений не вызовут, что бы ни предрекали, заламывая руки, адвокаты прежнего режима, так как: 1) В случае необходимости Минобороны (или МВД), вероятно, будет рьяно защищать подозреваемых, не давая оппозиции перехватить инициативу. 2) Большинство из тех, кого (теоретически) могут обвинить, были ставленниками Саакашвили и уже покинули ряды вооруженных сил, а то и страну. 3) Они не пользуются достаточным авторитетом в войсках и в обществе. 4) Сегодня офицерский корпус отнюдь не монолитен, а, скорее, является совокупностью конкурирующих групп. Силовики находятся под плотным, не всегда заметным контролем гражданских властей и вовсе не стремятся к политическим безумствам. И, наконец, как бы банально это ни прозвучало. 5) Настоящие офицеры берегут честь смолоду и не совершают преступлений.

В целом же правительство Грузии, по-видимому, не будет бить себя в грудь в трайбалистском угаре и даже углублять информационную конфронтацию. Главным призом для него в этом раунде станет правовая оценка того, что произошло с грузинским населением Цхинвальского региона в августе 2008-го. Возможно, со временем она превратится в краеугольный камень для новой стратегии в зоне конфликта.

Но намного важнее, как поведет себя общество, если суд (к примеру) придет к выводу, что некий грузин действительно совершил в том проклятом августе тяжкие преступления. Начнет ли большинство из нас выискивать для него оправдания или же встанет на сторону жертв? Тут-то и стартует тот самый «европейский экзамен для Грузии» и после стольких лет немоты возобновится беспощадный спор о национальном и общечеловеческом и о Родине с Истиной. А когда мы вновь встретимся в этой распрекрасной Опере, то, быть может, осознаем с горечью, что в зале нет цхинвальских осетин и без них наш праздник не стоит и ломаного гроша. Вероятно, именно тогда мы начнем понимать, кем являемся, откуда и куда идем на самом деле.

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции

XS
SM
MD
LG