Группа депутатов-коммунистов – Юрий Синельщиков, Сергей Решульский и Николай Коломейцев – внесла на рассмотрение Госдумы РФ законопроект, причисляющий к ветеранам боевых действий (с правом на получение соответствующих социальных льгот) участников операции «Дунай» – вторжения войск СССР и его тогдашних союзников по Варшавскому договору в Чехословакию в августе 1968 года. Документ уже вызвал оживленное обсуждение в соцсетях и, не исключено, будет иметь дипломатические последствия – хотя вряд ли станет законом.
Характерно, что один из авторов законопроекта просит льгот в том числе и для себя: Юрий Синельщиков служил в 1968 году сержантом в 35-й мотострелковой дивизии, которая находилась в составе войск вторжения в Праге. Свое мнение о тех событиях депутат Синельщиков уже высказал пару лет назад в посвященной им статье на одном из информационных порталов КПРФ: «Это была попытка совершения государственного переворота в Чехословакии внутренней оппозицией при активной поддержке западных стран, а Советские войска оказывали помощь законному чехословацкому правительству в обеспечении правового порядка». (Для справки: высшее руководство Чехословакии в августе 1968 года не знало о вторжении до самого его начала и уж никак не просило о «помощи в обеспечении порядка». С такой просьбой к Москве письменно обратились пять членов ЦК КПЧ, осуждавших реформы «пражской весны»).
В том же духе выдержана и сопровождающая законопроект «Пояснительная записка». Источники ее «исторической» части установить нетрудно: аргументация депутатов во многом повторяет то, что уже звучало в показанном телеканалом «Россия-1» в мае прошлого года документальном фильме «Варшавский договор. Рассекреченные страницы», вызвавшем тогда протесты Чехии и Словакии. Впрочем, если копнуть поглубже, выяснится, что «ноги растут» собственно из советской пропаганды, сопровождавшей вторжение 1968 года. Например, рассказы о западногерманских шпионах, отставных и действующих военных, якобы наводнивших во время «пражской весны» Чехословакию с целью рекогносцировки и подготовки вторжения в эту страну, можно найти в так называемой «Белой книге» – сборнике «К событиям в Чехословакии. Факты, документы, свидетельства прессы и очевидцев». Он был подготовлен анонимной «пресс-группой советских журналистов» и распространялся в Чехословакии переводе на чешский язык в первые месяцы после операции «Дунай». Главный посыл «Пояснительной записки»: СССР в августе 1968 года совершил благое дело, защитив «завоевания социализма» и «братскую страну» от готовившегося «переворота». По мнению авторов законопроекта, советские военнослужащие в Чехословакии в этот период «смогли выдержать колоссальные морально-психологические и физические нагрузки, проявить героизм и мужество, достойно выполнить свой воинский долг, порою погибая с тем, чтобы не было жертв среди агрессивно настроенного населения».
Советские военнослужащие в Чехословакии "смогли выдержать колоссальные морально-психологические и физические нагрузки, проявить героизм и мужество"
Правительство сопроводило законопроект отрицательным заключением: «По информации Минобороны России, органами государственной власти СССР решения о ведении боевых действий с участием советских военнослужащих в период политического кризиса в Чехословацкой Социалистической Республике не принимались, а военнослужащие, направлявшиеся в Чехословакию в 1968 году в составе войск государств – участников Организации Варшавского Договора, участия в боевых действиях не принимали». В причины и характер ситуации 1968 года глава аппарата правительства Сергей Приходько, подписавший заключение, предпочел не углубляться. Хотя в свое время Владимир Путин давал вполне однозначную отрицательную оценку операции «Дунай»: «Мы не только осуждаем то, что было негативного в прошлом – я имею в виду события 1968 года, но и чувствуем моральную ответственность за это».
Как выглядели в действительности «героизм и мужество» солдат армии вторжения в 1968 году? По данным историка Даниэля Повольного из Военно-исторического института в Праге, с 21 августа (начало вторжения) по 31 декабря 1968 года на территории Чехословакии погибли 116 военнослужащих армий Варшавского договора. Львиную долю их составляли советские солдаты – данные о 105 погибших, приводимые российскими депутатами в своей записке, примерно соответствуют действительности. По данным чешских историков, лишь один солдат армий Варшавского договора был убит местным населением, но это был не советский, а болгарский военный – рядовой Никола Николов. По трагическому стечению обстоятельств это произошло в день, когда Николов решил дезертировать и, прихватив оружие, ушел со своего поста у пражского аэропорта. Он остановил попутный грузовик, по дороге между солдатом и двумя находившимися в машине чехами возникла ссора, и один из пассажиров застрелил Николова.
Что касается остальных случаев гибели военнослужащих, то они, по данным историков, произошли в результате разного рода происшествий: ДТП, авиакатастрофы (при приземлении в Словакии разбился небольшой советский военный самолет), пожара, неумелого обращения с оружием или самоубийств, причины которых остались необъясненными. При этом столкновения с враждебно настроенным местным населением действительно были, в том числе в центре Праги. Но жертвами здесь становились как раз местные жители, которых за тот же период погибло, по подсчетам Даниэля Повольного, 127 (ранения разной степени тяжести получили более тысячи человек). О боевых действиях как таковых говорить не приходится: чехословацкая армия с начала агрессии получила приказ не оказывать сопротивления.
По словам чешского историка, советские солдаты, которым перед отправкой в Чехословакию говорили о «контрреволюционном заговоре» в этой стране, вели себя крайне нервно: «Было достаточно брошенного в сторону военных камня для того, чтобы они открыли огонь». Так произошло, например, в городе Простейов, где в результате беспорядочной стрельбы советских военнослужащих погибли трое случайных прохожих. Шальной пулей были убиты, в частности, 16-летний житель города Брно Йозеф Жемличка, пришедший с друзьями посмотреть на приезд советских танков, или словак Вилиам Дебнар, возвращавшийся с дачи в окрестностях Братиславы. Его пятилетний сын в состоянии шока более часа просидел в машине с мертвым отцом.
Было достаточно брошенного в сторону военных камня для того, чтобы они открыли огонь
Как отмечает Милан Барта из пражского Института изучения тоталитарных режимов, историкам известны лишь четыре случая наказания солдат армии вторжения за гибель чехословацких граждан. Трое советских солдат получили от трех до четырех лет тюрьмы каждый. Более суровым оказалось наказание польского военнослужащего, застрелившего в чешском городе Йичин двух и ранившего еще нескольких местных жителей. Он был приговорен к смертной казни, которую позднее заменили пожизненным заключением. Спустя 15 лет убийца был освобожден по амнистии.
О политических последствиях шагов, подобных нынешней инициативе депутатов от КПРФ, в интервью Радио Свобода размышляет главный редактор пражского еженедельника Respekt Эрик Табери:
– Думаю, что это еще один пример заявлений, которые то и дело делаются с российской стороны, уже не первый год. В рамках этой интерпретации вторжение 1968 года должно было спасти нас от некой «контрреволюции». Это, само собой, очень сильно отличается от нашего, чешского взгляда на те события. Мне кажется, такие заявления – это часть общего представления части политиков и общества в России, согласно которому мы по-прежнему в каком-то смысле относимся к российской сфере влияния. Поэтому в рамках этой логики такие события прошлого, как август 1968-го, нужно время от времени оживлять в памяти – именно для того, чтобы сохранялось представление о нашем регионе как части российской сферы влияния. Версия о «спасении» постоянно повторяется – с ней выступают то некоторые тамошние политики, то журналисты (напомню известный документальный фильм, снятый российским телевидением). Но у нас такой взгляд на историю позитивного отклика не находит.
– А как выглядит этот чешский взгляд? Он остается неизменным все 26 лет после «бархатной революции»? Или какие-то акценты всё же меняются?
– Я бы разделил ответ на две части. Если говорить собственно о 1968 годе, то, если вынести за скобки наиболее «твердокаменную» часть коммунистов, то в обществе есть практически полное согласие: это была агрессия, враждебное вторжение. В этом плане ничего не меняется. Есть другой момент, и тут можно говорить о каких-то изменениях. У нас в последнее время стало больше тех, кто видит в России некую альтернативу Западу. Этим настроениям соответствуют и многие высказывания президента Чехии Милоша Земана. Часть общества полагает, что с Россией должны быть более тесные партнерские отношения. Тем не менее это меньшинство, причем не очень крупное. У нас растут, к примеру, евроскептические настроения, но совсем не каждый, кто критикует те или иные шаги Евросоюза, готов немедленно бежать в объятия России.
А не лгут ли русские в таком случае и в других вопросах?
– Можно ли в таком случае сказать, что появляющиеся в России инициативы вроде нынешней – это своего рода медвежья услуга чешским русофилам?
– Да, однозначно. Скажем, здесь действует довольно много пророссийских интернет-ресурсов, и если они начинают использовать ту же аргументацию, что и авторы подобных проектов в России, основанную на однозначном манипулировании и искажении фактов, то в конечном итоге им это на пользу не идет. К примеру, если кто-то склонен верить российской интерпретации событий в Сирии, а потом сталкивается с подобного рода заявлениями относительно 1968 года, то он задается вопросом: а не лгут ли русские в таком случае и в других вопросах? Так что да, это медвежья услуга, причем собственно российской политике.
