Наступил август, и в Грузии началась традиционная битва за коллективное бессознательное: политики пытаются захватить в нем предвыборные плацдармы, а утомленные солнцем избиратели, напротив, ликвидировать их, чтобы хоть немного отдохнуть. В этом месяце с пафосным имперским названием есть что-то глубоко антидемократическое – он словно призывает препоручить судьбу Отечества заботам Цезаря и с головой окунуться в лазурное море развлечений.
Август – время курортных романов и амбивалентных чувств, острых, как посыпанный перцем кинжал. Сексуальная революция в Грузии переросла в сексуальную гражданскую войну – с жертвами и изломанными судьбами, но тем не менее она победила. Впрочем, иногда, как тролли, выскочившие из потаенной пещеры, в информационное пространство страны врываются суровые традиционалисты – на прошлой неделе один из них объявил мини-юбки признаком распущенности. Но широкие слои общественности оттоптались на нем так, что стало очевидно: вопрос давным-давно снят с повестки дня, а свобода нравов в Грузии если не зашкаливает, то уверенно приближается к уровню стран Южной Европы, где традиции не игнорируют, но и не превращают в непреодолимые препятствия.
Август – прекрасный повод для того, чтобы, вынырнув из бурного потока событий, взглянуть на них со стороны. Социологические опросы показывают, что большинство избирателей не решили, за кого голосовать. В предвыборных штабах их часто воспринимают как неосвоенный еще ресурс – заблудших, мятущихся в поисках истинного пастыря овечек. Но многие из них попросту презирают вороватый и лживый политический класс в целом и не видят смысла в заполнении бюллетеней. Возможно, где-то здесь, как кощеева смерть в яйце, и кроется главная, чреватая фатальными последствиями проблема современной Грузии: общество обогнало в своем развитии политическую элиту, внутри которой в нужное время не произошло ни смены поколений, ни обновления идейных и этических установок. И это подталкивает часть граждан в знойные объятия радикальных концепций.
Верхи чувствуют спрос на новую политику и пытаются создать соответствующую иллюзию, отчего грузинские партии становятся похожи на старых шлюх, использующих тонны косметики, дабы уподобиться молоденьким девицам с печатью невинности на челе. Но возможны ли перемены в принципе, когда вся политика основана на столкновении интересов, а не идей, а ведущие партии своей замкнутой на вождях структурой напоминают фараоновы пирамиды?
Было бы опрометчиво полагать, что эпоха вождей, словно сезон дождей, закончится сама собой. Противоречие между ее основными принципами и демократическими настроениями в обществе (а их дальнейшее распространение неизбежно при продолжении сближения с Евросоюзом) можно считать второй важной предпосылкой вполне вероятного кризиса. Отягчающим обстоятельством является и крайне низкая легитимность как политической, так и бизнес-элиты в восприятии большинства населения; широко распространено мнение, что влияние и деньги власть имущих получены обманным путем или попросту украдены. На самом деле политическая система Грузии зиждется на вулкане, и, возможно, в его недрах вызревает настоящая Революция, а не очередной верхушечный переворот, но адекватно оценить процесс мешает предвыборная борьба партий, вся эта возня марионеток в рамках сценария «Вано обругал Васо, а Сосо укусил Бесо».
Август пьянит бесчисленными концертами и фестивалями, неторопливыми диспутами в затененных беседках под охлажденное саперави, веселыми диалогами с туристами сразу на двух языках межнационального общения (один из них уже подзабыт, а другой еще недоучен) и самим солнцем, которое щедро разбрасывает лучи, как золотые дукаты. Нынешним летом насыщенный вкус стабильности особенно ощутим, что немаловажно в стране, совсем недавно понесшей столько потерь, в регионе, начинающем походить на палату для буйнопомешанных.
Правящая партия, как и ее предшественники в прошлом, пытается воспользоваться этим и словно предлагает проголосовать за стабильность или против нее. Старая предвыборная уловка может сработать из-за недостаточной привлекательности альтернативных вариантов и страха перед дестабилизацией при смене режима. Однако сам факт ее использования подтверждает предположения о том, что общее состояние партии власти ухудшается: до дыхания Чейна-Стокса еще далеко, но тяжелая одышка уже налицо.
Возможно, линия фронта проходит не между увязшими во лжи партиями, а между гражданами, которым не хватает свободы, и теми, кто полагает, что ее вполне достаточно (и даже слишком много). Их нельзя обозначить как либералов и консерваторов, городских и деревенских, молодых и старых – по обе стороны есть и те и другие. Они пока не могут вести полноценную дискуссию без участия политиков – те стремятся использовать в своих целях любые противоречия и, привлеченные ими, лезут изо всех щелей, как зомби в фильме «Рассвет мертвецов». Взгляды и желания вольнолюбцев не оформлены в виде стройной системы и лишь иногда прорываются в виде короткого монолога в кругу знакомых, меткого комментария в соцсетях, спонтанного протеста против очередного непотребства властей.
Но именно в такие моменты можно услышать язык политики будущего, на удивление точно описывающий суть проблем, емкий и беспощадный язык «глобального пробуждения», если использовать термин Збигнева Бжезинского. Неизбежная смена эпох в грузинской политике пройдет относительно безболезненно лишь в том случае, если представители элиты выучат этот язык, поскольку социологические опросы и мониторинг СМИ создают не более чем иллюзию понимания и контроля.
Революции новейшего времени вообще подкрадываются незаметно, и выявить внешние признаки скорого начала кризиса бывает весьма сложно, особенно если страна продолжает наслаждаться сезоном отпусков и великолепным, как пир Валтасара, августом, несмотря на то, что последняя метафора вышла двусмысленной, а до выборов осталось всего два месяца. Общая безмятежность будет омрачена лишь однажды воспоминанием о том, что произошло восемь лет назад, восьмого числа восьмого месяца 2008 года, но об этом, вероятно, следует поговорить особо и на следующей неделе.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
