В Сирии погиб гражданин Грузии Султан Гумашвили. По словам жителей Панкисского ущелья, он уехал туда с отцом в 2013 году. Его отец Адам Гумашвили – один из лидеров террористической группировки ИГИЛ. Остальные члены семьи продолжают жить в селе Джокола.
В Сирию Султан Гумашвили, согласно информации Панкисского общинного радио Way, уехал в 18-летнем возрасте. Он – один из нескольких десятков граждан Грузии, которые также уехали в эту охваченную войной страну и записались в ряды группировки ИГИЛ. Общинное радио приводит статистику: с 2012 года в Сирии погиб 21 уроженец Панкиси, самый старший из них – 40-летний Абдул-Малик Мутошвили, большинству же было немногим более 20-ти лет.
Уроженка Панкисского ущелья Мека Хангошвили говорит, что Гумашвили – ее родственники. В том, что молодые люди стремятся в ряды ИГИЛ, она винит, в том числе, и бездействие в прошлом грузинского правительства:
«Само собой, это результат того, что у государства не было целенаправленной политики в отношении Панкисского ущелья. Я никогда не хвалю ни одно правительство, всегда критична. Но сейчас должна сказать, что в последнее время было сделано немало – в той же сфере образования. Впрочем, проблема безработицы все еще остро стоит во всем ущелье. Но самое главное, из-за чего молодые люди едут туда, – это идеологический фактор. В свое время никто не искоренил его».
Эксперт по вопросам Кавказа Алеко Квахадзе считает, что идеологический фактор в этом вопросе – все же основной:
«Многие, уехавшие в Сирию и Ирак из Панкиси, – из достаточно богатых и успешных семей. Мы не можем списывать все на социальные и экономические проблемы. Здесь мы в большей степени имеем дело с идеологией».
Идеология – основной корень зла, объясняет эксперт по вопросам безопасности Георгий Гобронидзе. Многие из тех, кто встает в ряды ИГИЛ, говорит он, даже не читали Корана. После распада СССР духовным лицам, которые не говорили на арабском, было сложно что-либо противопоставить внезапно появившимся из ниоткуда проповедникам салафизма.
Проблема религиозного образования стоит и сегодня, продолжает Гобронидзе. У медресе нет статуса образовательного религиозного учреждения (так же, как и у духовной академии и семинарии). Государство не контролирует, что именно там изучается и какие ценности там проповедуют.
Эксперт рассуждает и о том, почему в «Исламское государство» тянуло определенных людей:
«Потому что оно в каком-то смысле создавало историю успеха. Это так и было всегда: чем успешнее террористическая организация, тем больше людей она привлекает и тем больше людей хотят вступить в ее ряды. В нашем случае тоже было так же: многие представляли ИГИЛ как какое-то новшество, как успешную организацию, потому что изначально она бой за боем выигрывала у армии Ирака».
Важным фактором стало и то, что кавказцы, в том числе и молодые люди из Грузии, как правило, очень быстро продвигаются по «карьерной лестнице» ИГИЛ. Однако сейчас, считает эксперт, «популярность» террористической организации сходит на нет – обещанную «самореализацию» смогли получить в ней далеко не все.
Кроме того, стало ясно, что выбраться из ИГИЛ намного сложнее, чем попасть в него. По словам Гобронидзе, несколько человек были убиты из-за того, что захотели выйти из группировки.
И, наконец, в-третьих: эксперт считает, что в ущелье в последнее время обстановка улучшается. Там появилась своя радиостанция, начали проводить различные мероприятия – хоть какая-то альтернатива радикальным исламистам, завлекающим молодежь.
