Accessibility links

Что дальше, Бидзина Григорьевич?


Дмитрий Мониава
Дмитрий Мониава

Информационное пространство Грузии похоже на горную реку – новые события, как щепки, появляются на гребне волны и тут же исчезают в водовороте забвения; завтра общественность уже не вспомнит, о чем печалилась третьего дня. За минувший месяц лишь две темы не скрылись из поля зрения мгновенно, - их влекло вниз по течению медленно, словно подтопленные бревна. Грузинские комментаторы вновь и вновь принимались рассуждать о состоянии здоровья Бидзины Иванишвили и о восстановлении монархии и не всегда замечали, что касаются двух аспектов одной проблемы.

Старый трюк с болезнью правителя, который в кульминационный момент возвращается на авансцену вполне здоровым, известен с античных времен и доведен до совершенства в позднем Средневековье. Он банален, но все еще позволяет достичь определенных целей. На самом деле хозяин «стеклянного дворца» чувствует себя хорошо, но если бы произошло нечто фатальное, наследник (а он, к слову, весьма непрост) занял бы место отца, и элита, вероятно, тотчас присягнула бы ему, не видя реальной и безопасной альтернативы. В 2011-м Бидзина Иванишвили упомянул старшего сына в первом же политическом заявлении, сразу намекнув тогдашним властям, что ликвидация главного оппонента не избавит их от проблемы.

Что дальше, Бидзина Григорьевич?
please wait

No media source currently available

0:00 0:06:47 0:00
Скачать

Едва мнимый больной улегся поудобнее, с церковного амвона прозвучал призыв к восстановлению монархии – его подхватила значительная часть паствы, в том числе и ряд влиятельных персон, которые всегда руководствуются интересами, а не идеями. Многие воспринимают монархический проект как романтическую поэму, забывая, что за церковной оградой им занимаются люди, опирающиеся на двухтысячелетний опыт работы с властями и общественным мнением.

Его раскручивали неторопливо, в течение десятилетий. Предпринимались шаги, направленные на то, чтобы представители двух конкурирующих ветвей династии Багратиони сочетались браком. Распространялась (зачастую замаскированная под предсказания) информация о том, что воспитанием их отпрыска займется сам Патриарх. Весомый политический ресурс создавался, по сути, из воздуха. Разумеется, 86% грузин еще не рвется на плебисцит с криком «За Веру, Царя и Отечество!», но до того, как начнется финальная пропагандистская обработка населения, проект должны поддержать влиятельные лица, интересующиеся не абстрактными преимуществами и недостатками конституционной монархии, а тем, насколько она им выгодна.

Главной проблемой сменяющих друг друга режимов и элиты в целом является острейший дефицит легитимности. Особого уважения к демократии в массах нет (тем более что она у нас имитационная), а на одной харизме далеко не уедешь. И тут представители Церкви предложили обратиться к древнему – «традиционному», если по Веберу, – типу легитимности, возродив монархию.

Старая элита устала едва ли не с оружием в руках отбиваться от сонма назойливых выскочек, стремящихся занять ее место на вершине, использующих для своих целей то Гамсахурдиа, то Саакашвили (кто следующий?) Она жаждет решения, которое легитимизирует ее привилегии и «забетонирует» социальную пирамиду. Договоренности с очередным автократом дают лишь передышку и иллюзию стабильности. Поэтому монархический проект под эгидой Церкви может показаться старой элите весьма привлекательным. Его вынесли на обсуждение в тот момент, когда мысль о том, что нынешний правитель не вечен, порывом ледяного ветра пронеслась по лабиринту коллективного сознания.

Данный шаг, скорее всего, не был направлен против Иванишвили и не являлся местью за грубые действия властей в порочащем патриархию «цианидовом деле». Это лишь предложение, от которого неформальный глава грузинского государства вроде бы может отказаться. Кстати, Шеварднадзе вопрос о монархии задали после того, как он расправился с опасными конкурентами, но еще не благословил «молодых реформаторов», а его режим значительно окреп. Что, в принципе, логично, поскольку обсуждать подобные вопросы со слабеющими правителями бессмысленно.

После Второй мировой Франко уверенно контролировал Испанию, но многим показалось, что страны антигитлеровской коалиции заодно покончат и с ним. Именно тогда и у старой элиты, и у тех, кто поднялся благодаря каудильо, возник вопрос: «Что дальше?» «Ближний круг» осторожно, но настойчиво давил на диктатора до тех пор, пока тот не разработал свою знаменитую схему с восстановлением монархии и, так или иначе, избавил богатых и влиятельных людей Испании от страха перед тем, что левые в неуемной резвости вновь обрушат все иерархии. Этого не произошло – после смерти Франко их интересы не пострадали.

Верхушка общества всегда хочет заглянуть в будущее. Никакие гарантии и обещания правителя, как бы могуч он ни был, не удовлетворят ее в полной мере; ей нужна идея легитимизирующая стабильность системы на долгие десятилетия, если не на века.

Что дальше? Услышим ли мы трогательные истории о маленьком принце, увидим ли фотографии Патриарха с наследником престола? (Как и в случае с Хуаном, графом Барселонским, ставка делается не на главного претендента, а на его сына.) Можно также представить, как грузинские делегаты, артистично заламывая руки, примутся доказывать (и даже немножко демонстрировать) заинтересованным державам, что без царя во главе Грузия рухнет, увлекая за собой региональную систему сдержек и противовесов. Но сейчас важнее выяснить другое – поддержит ли Иванишвили дальнейшую реализацию монархического проекта?

Бидзина Григорьевич не желает делиться властью с кем бы то ни было. Но, вероятно, понимает, что жадность соратников и дефицит легитимности рано или поздно прикончат и его режим, создав угрозу будущему Семьи. Иванишвили, по всей видимости, претит мысль о том, что почет и уважение, которых он так долго и безуспешно добивался от верхушки столичного общества, могут достаться юноше с короной на голове, и его влияние, благодаря союзникам из церковной среды и традициям политического идолопоклонства, сразу же выйдет за рамки, обозначенные в Конституции.

Но вне зависимости от того, попытается ли Иванишвили возглавить процесс или, наоборот, помешать ему, главный вопрос – «Что дальше?» уже задан, а значит, элита вскоре начнет смотреть на правителя, как гробовщик на очередного клиента. И тогда даже шелест листьев в саду близ «стеклянного дворца» станет похож на тихий голос, повторяющий: «Что дальше, Бидзина Григорьевич? Что дальше?»

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции

XS
SM
MD
LG