Accessibility links

Роль личности в постистории


Дмитрий Мониава
Дмитрий Мониава

11 октября 2011 года Михаил Саакашвили подписал указ о лишении Бидзины Иванишвили грузинского гражданства в тщетной попытке остановить нового лидера оппозиции. На минувшей неделе Петр Порошенко лишил Саакашвили гражданства Украины. Жизнь подчас бывает весьма иронична, когда подтверждает правоту Конфуция, советовавшего пытливому ученику Цзы-Гуну не делать другим того, чего не желает себе.

Прежде чем воскликнуть «Какой великий артист погибает!», следует коснуться политических итогов произошедшего. Устранен фактор, мешавший сотрудничеству властей Грузии и Украины, координации их усилий в противостоянии с Кремлем. Нельзя сказать, что официальный Тбилиси стремился к этому изо всех сил; возможно, ему на руку, что Россия и Украина замкнулись друг на друге – и психологически, и военно-политически – словно Северная и Южная Корея, увеличенные до континентальных размеров, а Грузия тем временем, не привлекая внимания, будто бы бочком продвигается к своим целям. Но, так или иначе, выгодная Москве фантасмагорическая ситуация, когда один-единственный человек тормозил сближение двух стран, на данном этапе преодолена, что немаловажно, поскольку «в нынешней сложной международной обстановке нужно быть готовым ко всяким неожиданностям», как справедливо отмечала «Правда» в своей передовице 6 мая 1941 года.

Роль личности в постистории
please wait

No media source currently available

0:00 0:06:10 0:00
Скачать

Однажды, в 2012-м, еще до прихода к власти, Бидзина Иванишвили, открывая совещание, коротко отчитал проштрафившегося соратника, спустя несколько минут вновь обратился к нему и с усмешкой сделал еще одно замечание, затем еще одно. Один из лидеров «Грузинской мечты», присутствовавших в комнате, позже, в приватной беседе (информацию об инциденте подтвердили и другие источники) сказал, что ему стало попросту страшно, когда Иванишвили обернулся к провинившемуся в шестой и далеко не в последний раз, продолжая беспощадную презентацию на тему «Как нельзя себя вести с Бидзиной Григорьевичем». Другие схожие эпизоды позволяют предположить, что даже если Олигарх всея Грузии и не советовал Олигарху всея Украины поступить с фигурантом именно так – он не отстанет от Саакашвили и будет вновь и вновь, причиняя нешуточную боль, подводить его к мысли о том, что связываться с Иванишвили не следовало. Кто-то, вероятно, назовет это садизмом, а кто-то – стратегией.

После сенсационных новостей из Киева в грузинских соцсетях в очередной раз принялись выяснять, кем является Саакашвили – великим реформатором или трусом, убийцей и вором, но спор достаточно быстро сошел на нет, так как во многом утратил свою остроту. Интереснее определить, какова роль личности в этой запутанной истории или, возможно, постистории, поскольку происходящее вокруг Саакашвили сложно представить в виде причинно-следственной цепочки – речь, скорее, о «панораме жизни в ее полифонии», как говаривал Жак Деррида.

В 90-х старый грузинский национализм с его спорным, но, безусловно, богатым наследием парадоксальным образом оказался прикован к фигуре Звиада Гамсахурдиа, и после его свержения и гибели иссох, как бесплодная смоковница. Мысли и эмоции сотен тысяч людей, не сумевших добиться своей политической цели, пропали втуне. Ближе к финалу их программа сократилась до единственного, совершенно нереалистичного требования – «Верните все, как было», с чем не могли согласиться даже те, кто признавал, что с первым президентом обошлись несправедливо.

«Мишизм», как и «звиадизм», назвали по имени лидера (что характерно), и с ним происходит нечто похожее. Новый этатистский национализм и ряд концепций, выношенных грузинскими либералами, оказались связаны исключительно с амбициозным вождем, а вне его политического поля будто бы прекратили существование. После потери власти возглавляемое им движение зациклилось на отрицании нового порядка вещей и желании скорейшей реставрации режима. Подобный пугающий максимализм позволяет Иванишвили не только изолировать своих оппонентов, но и манипулировать ими. Очевидно, что фактор лидера вкупе с жаждой реванша в какой-то момент превращается в своеобразный тромб, препятствующий нормальному течению политического процесса.

В упомянутой выше Корее, помимо северного «чучхе», есть «чучхесон», созданный на Юге для подкрепления политики Пак Чон Хи. Эта идеологическая система была неплохо проработана и могла использоваться другими корейскими правителями. Интересно, сумеет ли «Нацдвижение» создать если не «грузинский чучхесон» (хоть слово дикое...), то стройную концепцию, опирающуюся на опыт 2003-12 годов, обращенную в будущее и не имеющую ничего общего с нынешним положением Саакашвили? Есть ли у движения за коллективной душой что-нибудь еще, кроме сумбурных заявлений вождя и приключений, напоминающих сцену у советского посольства из фильма Данелия «Паспорт»? Уважающие себе граждане Украины и Грузии никогда не примут всерьез программу, состоящую из единственного пункта – «Миша придет – порядок наведет», даже если относятся к Саакашвили безразлично или с симпатией, а не с презрением и ненавистью, как многие грузинские избиратели.

За отделением «Европейской Грузии» от «Нацдвижения», помимо банальных интриг, стояло желание задействовать потенциал идей, связанных с «Революцией роз» и скрытых сегодня в тени Саакашвили. Но новой партии пока не удалось отдалиться от бывшего лидера на расстояние, достаточное для того, чтобы электорат почувствовал разницу.

Сегодня Саакашвили, по сути, призывает к революции в воюющей стране, но его последователи вряд ли сочтут это глупостью или изменой. И будут в очередной раз твердить: «Теперь-то он им покажет!» и рассказывать о сверхчеловеческих способностях слабеющего лидера. Порошенко, в принципе, может использовать угрозы Саакашвили, не подкрепленные ничем, кроме желания немедленно отыграться и истовой веры сторонников в счастливую звезду вождя, и попробовать превратить его в «украинского Гюлена», в Голдстейна – если по Оруэллу, скопировав уловку Иванишвили. Но это едва ли целесообразно и принесет выгоду самому Саакашвили, поскольку процесс постоянной, пусть во многом воображаемой, борьбы позволяет оставаться в центре внимания, поддерживает рейтинг и косвенно легитимизирует в глазах сочувствующих и сомнительные методы управления, и устаревшую идею персоналистской «диктатуры развития».

Точку в деле Саакашвили, вероятно, поставит суд, если не суд грузинской или украинской республики, то суд Истории непременно – но очевидно, что ввиду последних событий, его заседание в очередной раз будет отложено, а Большое Приключение продолжится.

Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции

XS
SM
MD
LG