Сегодня на пресс-конференции в Сухуме представители Министерства экономики Абхазии и государственного инвестиционного агентства при нем подвели итоги работы за 2017 год.
Заместитель министра экономики Заур Гулиа в начале пресс-конференции напомнил о том, что закон об инвестиционной деятельности был принят в Абхазии 1 сентября 2014 года, а до него действовал закон об иностранных инвестициях, принятый в свое время для привлечения последних в республику. Заур Гулиа продолжил:
«Из самого названия закона об иностранных инвестициях следует, что он распространялся только на те отношения, которые возникают при вложении средств, при инвестировании со стороны иностранных предпринимателей. И на тот момент возник такой дисбаланс в регулировании этой сферы деятельности, что местные, национальные инвесторы оказались менее конкурентоспособными на собственном рынке, что те преференции, те льготы, которые были предусмотрены законом об иностранных инвестициях, на них не распространялись».
Симон Агрба, исполняющий обязанности директора инвестиционного агентства при Министерстве экономики, созданного в августе 2015 года, остановился на различных аспектах деятельности возглавляемого им ведомства из пяти человек. В частности, он сказал:
«По программе льготного кредитования было проинвестировано десять инвестиционных проектов. Четыре из них сегодня уже запустились, четыре находятся на стадии строительства и два проекта ждут финансирования. На эти проекты в сумме направлено 1 миллиард 198 миллионов 884 тысячи рублей. Из уже работающих «Абхазские сады» отправили 80 тысяч банок джема в Россию. Им в этом помогает «Мистраль алко». И планируется еще 25 декабря отправить 40 тысяч банок туда же. Дальше – «Зодиак». Он уже открыл магазин и пекарню в тестовом режиме. Тепличный комплекс – там посадили томаты и ждут урожая... Очень важно отметить, что было создано 134 новых рабочих места и планируется добавить еще 170».
Когда речь зашла о продукции реанимированного нынче Сухумского молочного завода, пресс-конференция стала скорее напоминать дискуссию. Несколько журналисток выразило неудовольствие тем, что цены на эту продукцию выше, чем на завозимую из Краснодарского края. Заместитель министра экономики Батал Тарба объяснил, что сейчас завод работает на грани рентабельности, и для того, чтобы он не закрылся, приходится устанавливать цену местной продукции выше в сравнении с завозимой. Работает он пока на сырье – сухом молоке – из Белоруссии.
«Может быть, когда будут более высокие обороты и увеличится объем продаж, то тогда цену можно будет снизить. И если бы мы ставили главной целью делать дешевый продукт, то пришлось бы добавлять в изделия заменители масла, молока. Цена была бы другая, но мы не хотим кормить некачественными продуктами наших граждан, – сказал Тарба. – За три-четыре месяца мы проделали работу по полной реанимации молочного завода, там были новые технические, технологические решения применены. На сегодня на молочном заводе производится пять видов продукции – кефир, сметана, кислое молоко, сыр, творог. Предприятие развивается, и ту методику, и тот опыт, которые наша команда получила при запуске предприятия, мы планируем использовать в аналогичных ситуациях при оказании помощи другим государственным предприятиям.
Зашла речь и о таком направлении деятельности Минэкономики, как разработка национальной криптовалюты. Батал Тарба подчеркнул, что Абхазия – не единственная страна, где криптовалютой занимаются не только в частном порядке, но и на государственном уровне, и назвал Венесуэлу, Эстонию... Любопытно, что одна из журналисток вспомнила вчерашнюю статью на «Эхе Кавказа», высмеивающую увлечение в Абхазии разработкой своей криптовалюты (очевидно, имелся в виду блог Тенгиза Аблотия «Криптоабхазия») и присоединилась к мнению этого автора, добавив, что, если будет принято решение о введении национальной криптовалюты, то его должен подписать президент. Не подставят ли молодые энтузиасты государство? Впрочем, такой же скепсис звучал еще больше месяца назад во многих интернет-комментариях абхазских форумчан. Батал Тарба ответил в том смысле, что если даже есть хоть один шанс из тысячи, то надо пытаться его использовать:
«Такой шанс выпадает... я не знаю... раз в лет пятьдесят. И когда мы говорим, что мы очень внимательно следим за инновациями, которые в мире происходят... Но одно дело – следить за атомной энергетикой, ракетостроением и прочим, где у нас нет априори ресурсов, ничего нет, чтобы это сделать. Другое дело, когда есть компьютер, есть интернет… То есть при сопоставлении усилий, которые могут быть приложены, и затрат интеллектуальных, финансовых и прочих, с возможными выгодами, которые может дать этот проект, становится ясно, что риски, по крайней мере, как мы оцениваем, как мы хотим делать, – вообще минимальны. Кроме возможных рисков репутационных, когда мы что-то заявим, но не сделаем. Просто вообще идея №1, которая может быть реализована. Потому что какая-то ферма животноводческая или молочный завод могут дать десятки миллионов или пусть даже сотни миллионов, в самом оптимальном случае, рублей налоговых поступлений в год, а в криптовалютном бизнесе речь идет о миллиардах рублей. А то, что говорят там: «страну заложат», – это глупость, это неправда».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
