Парламент Южной Осетии с нового года перешел на профессиональную основу. В среду 31 января кабинет министров утвердил зарплаты депутатов.
Напомню, до сих пор депутаты не получали зарплаты, за исключением председателя парламента, вице-спикеров и глав комитетов. Остальным выделяли 4350 рублей на депутатские расходы. Теперь рядовые парламентарии ежемесячно будут получать 25 920 рублей, а руководители аппарата парламента, заместители председателя парламентских комитетов и глав постоянных комиссий парламента – 27 540 рублей в месяц. Об этом в интервью моей коллеге Жанне Тархановой сообщил спикер парламента Южной Осетии Петр Гассиев:
«В парламенте 34 депутата. После того как парламент стал профессиональным, зарплату будут получать все депутаты. Но идет некоторая градация – теперь у глав комитетов будут заместители, которые будут получать зарплату на 10% меньше, чем председатели комитетов, и такую же зарплату будут получать руководители постоянных комиссий при парламенте».
Депутат парламента Южной Осетии четвертого созыва Роланд Келехсаев сравнил оклады депутатов с жалованием членов правительства. Недавно мне рассказали, что заместитель министра получает порядка шестнадцати-восемнадцати тысяч рублей, плюс 50% от оклада за секретность, итого двадцать четыре – двадцать шесть тысяч. Министры получают где-то двадцать две тысячи плюс секретность, выходит больше тридцати тысяч».
То есть в сравнении с окладами в правительстве заплата депутата где-то на уровне заместителя министра. Но это сравнение не лишено лукавства, подчеркивает Роланд Келехсаев, потому что многие служащие, в том числе и члены правительства, совмещают несколько должностей. Это распространенная практика в республике говорит Роланд Келехсаев:
«Многие преподают в вузе, кто-то оформлен в научно-исследовательском институте или других местах, куда не надо каждый день приходить на работу. Поэтому двадцать пять тысяч – это не такой уж большой доход по местным меркам, тем более если учесть, что закон запрещает совмещать депутатство с работай в другом месте. Поэтому лучше бы им прибавить к жалованию – не надо делать из них нуждающихся людей, ввергать их в соблазн использовать свои депутатские полномочия, чтобы перебраться на более доходное место. Или хуже – подрабатывать на стороне, принимать политические заказы».
На этой неделе министр иностранных дел Южной Осетии Дмитрий Медоев пригласил члена Палаты лордов Ричарда Балфа посетить республику. Это стало ответом на его выступление в верхней палате британского парламента, в котором Ричард Балф поддержал право Абхазии и Южной Осетии на самоопределение. По сообщению ТАСС, на дебатах в Палате лордов, посвященных сотрудничеству с Россией, говорили об Абхазии и Южной Осетии. Член Консервативной партии Ричард Балф провел исторические параллели с новыми закавказскими республиками:
«Некоторые люди, нравится нам это или нет, не считают себя частью тех стран, к которым их, возможно, неправильным образом приписали во время советской эры. Если мы верим в самоопределение для Гибралтара и Фолклендских островов, то нам надо придумать какую-то возможность для самоопределения для некоторых людей из этого разношерстного мира».
Заявление британского политика не прошло незамеченным в Цхинвале, на него откликнулся министр иностранных дел Дмитрий Медоев:
«Кажется, еще Гераклит заметил, что все изменяется и ничего в мире не остается неизменным. Так, в нашем случае рано или поздно будет меняться отношение к тем реалиям, которые сложились на Южном Кавказе 10 лет назад. Мы обратили внимание на высказывания лорда... Думаю, все это не случайность, но связано с обыкновенным чувством реальности, здоровым, чисто английским прагматизмом. В любом случае, мы приветствуем эту позицию, рано или поздно шоры должны быть сняты. Для более ясного представления о нашей действительности приглашаю лорда Ричарда Балфа с коллегами приехать и посмотреть, как все есть на месте».
Воодушевление югоосетинского политика вполне объяснимо, но все-таки хотелось бы понять, что это было? Насколько распространены подобные взгляды в Великобритании или в других местах? Как много людей готовы воспринимать эту историю не в контексте обустройства послевоенного мира, а в каком-то отвлеченном порядке, например, просто исходя из права людей на самоопределение. Этот вопрос я задал российскому политологу Алексею Малашенко:
«Это всего-навсего звонок, не больше. Ни тренд, ни чья-то позиция и т.п. Там его будут осмеивать, наши будут в восторге от него, но это просто звоночек, что когда-нибудь Абхазия будет очень постепенно признаваться.
– А Южная Осетия?
– А Южная Осетия – это совсем другая история, рано или поздно будет частью России – когда все это уляжется, пройдет лет двадцать, все это не будет так заметно... Поэтому обсуждаемое заявление – это такой историко-отвлеченный подход, и в этом отношении мужик прав. Другой разговор, что нельзя это делать так, как сделала Россия.
– Т.е. вы считаете, что когда-нибудь большой мир согласится с отделением республик?
– Почему нет? Ну не будет это так болезненно, как сейчас. Поменяются президенты, лет через пятьдесят не будет Путина... Ну, и как к этому относиться? Это фактически все еще продолжение распада Советского Союза и реструктурирование внутри советских границ».
Отчасти в продолжение этой темы самоопределения... Местное экспертное сообщество уделило на этой неделе повышенное внимание внешнеполитической активности президента Бибилова и министра иностранных дел Медоева. Недавние визиты Дмитрия Медоева в Науру и Анатолия Бибилова в Сербию в общем-то и преподносятся руководством и воспринимаются жителями Южной Осетии как активная деятельность по расширению суверенитета республики. О намерении добиваться признания государственности Южной Осетии, строить отношения с большим миром Дмитрий Медоев говорил и минувшей осенью во время своего турне по Европе.
Вместе с тем, как отмечают эксперты, этот курс на расширение признание каким-то чудесным образом сочетается с прямо противоположным курсом, который также продвигает руководство, – на вхождение в состав России. Самое удивительное в том, что они существуют не параллельно, а вопреки друг другу. На это указал президент Анатолий Бибилов на своей итоговой пресс-конференции в декабре 2017 года:
«Те, кто искренне выступает за независимость Южной Осетии, должны задуматься над тем, почему их точка зрения совпадает с позицией Грузии, которая также против вхождения республики в состав РФ».
Это был такой редкий подарок местным любителям поржать, дескать, а мы и не знали, что Грузия добивается нашей независимости. Но многие отнеслись к этой реплике всерьез. Понятно, что это два разных представления о будущем республики – независимость или вхождение в состав России, но объединяет их одно – отделенность от Грузии, возможность самоопределения в том или ином виде. Поэтому демонстрация движения в любом из этих направлений вызывает симпатии избирателя. Но все же это разные политические курсы, и попытки эксплуатировать их одновременно многие в республике считают занятием недобросовестным. Российский политолог Николай Силаев так объясняет эти противоречия:
«Я думаю, это болезнь роста, эффект маленького государства, у которого очень узкий и немногочисленный политический класс, к тому же сообщество, которое на протяжении двадцати лет находилось в изоляции, в большей или меньшей степени. Было бы странно в этой ситуации ожидать от людей каких-то тонких, тщательно выверенных заявлений по вопросам внешней политики. Ну, а что касается линии на суверенитет и одновременных призывов к вхождению в состав России, мне кажется это вполне естественным. Ну да, как в конце 80-х возникла идея присоединения к России, так она никуда и не исчезла. Но пока не присоединились, почему бы не побороться за суверенитет?
– Расширение суверенитета как дополнительная легитимация присоединения? Чем больше признают Южную Осетию, тем больше признают вхождение?
– В конечном счете, да, это расширенная легитимность любых решений, которые принимаются в Цхинвале».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетии
