Ленингорский районный суд освободил из-под стражи 37-летнюю гражданку Грузии Майю Отинашвили. Представители югоосетинских властей передали женщину грузинской стороне у села Эргнети. Отинашвили задержали 29 сентября, на границе у села Хурвалети.
В грузинской прессе сегодня много говорили о заслугах Федерации борьбы в освобождении Майи Отинашвили, о том, что оно происходило при их посредничестве. Югоосетинские чиновники эту информацию опровергают. С оговоркой «всего мы тебе сказать не можем» они утверждают, что это было политическое решение руководства республики перед очередным раундом Женевских дискуссий, дабы не делать из этого инцидента повестку дня.
В Цхинвали говорят, что давления из Москвы не было, но, наверное, можно предположить, что определенные сигналы имели место. По словам московских политологов, история с Татунашвили шокировала всех, кто работает на югоосетинском направлении, и повторения чего-то подобного никто не хочет. Поэтому некая демонстрация кураторской обеспокоенности вполне могла быть продемонстрирована. То же самое можно сказать и о президенте Анатолии Бибилове: ему эта история неинтересна ни с какой стороны. Ничего позитивного, полезного она ему не дает.
После истории с Татунашвили любые объяснения со ссылкой на КГБ не вызывают доверия ни на юге, ни на севере, ни в самой республике. И если в глазах Тбилиси – это зверства на оккупированных территориях, то в глазах Москвы – это дикость, которую не в состоянии обуздать местное руководство. Что до граждан Южной Осетии, то подобные истории им крайне неприятны. С одной стороны, они оскорбляют их жертвы, а с другой, чисто по-человечески никто не хочет причинять людям горе.
В этом смысле история с Майей Отинашвили политически проигрышная вне зависимости от того, сколько в ней правды, а сколько вымысла. Потому что, как я уже сказал, КГБ никто не верит. В сухом остатке остается только беззащитная женщина, которая хочет домой к своим малолетним детям. И любое решение властей, не позволяющее ей вернуться к детям, было бы воспринято всеми в самом негативном свете. Примечательно, что в этот раз президент не стал комментировать ситуацию. Наверное, можно считать это опытом, извлеченным из истории с Арчилом Татунашвили, когда его публичное заступничество за силовиков привело к тому, что он принял на себя весь репутационный ущерб от этой истории.
При этом очевидно, что вмешательство было, но на это раз качественно другое. Напомню: Ленингорский суд избрал для Отинашвили меру пресечения – содержание под стражей сроком на два месяца. Значит, предполагалось какое-то расследование, некие разоблачения – все то, за что получают звездочки на погоны и повышение по службе. Но все пошло не так. Сначала Отинашвили показывают журналистам, дают им возможность пообщаться. Потом как-то быстро отпускают домой, и мы узнаем, что, оказывается, уже и следствие завершилось, и суд приговорил ее к условному наказанию...
Наверное, это лучшее, что мог сделать в этой ситуации президент, и хочется верить, что он это сделал. Почему условный срок, тоже понятно. Он позволяет отпустить женщину, при этом не уступив. Это признание вины Отинашвили и, соответственно, правоты югоосетинских силовиков и необоснованности возможных претензий с юга.
Надо сказать, Майя Отинашвили повела себя весьма сдержанно по приезде домой: никаких громких заявлений. Мол, подписала, не знаю что, судили и отпустили...
Высокопоставленный югоосетинский чиновник со ссылкой на отчеты силовиков заявил «Эху Кавказа», что претензии к Отинашвили были обоснованными – она этим занималась последние два года. По утверждениям пограничников, через дыру в заборе напротив родительского дома было движение через границу. Причем это не было тайной для пограничников, за ними следили. Но, с другой стороны, также очевидно, что задержали Майю на грузинской стороне, в 50 метрах от забора. Так что правда в этой истории, похоже, где-то посередине. И закончилась она лучше, чем прогнозировали многие из наблюдателей.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
