Южная Осетия решительно осудила процессы, которые сегодня происходят в Венесуэле, назвав несостоятельными попытки свергнуть законно избранного президента Николаса Мадуро. Соответствующее заявление сегодня сделал глава МИД республики Дмитрий Медоев:
«Процессы, которые мы наблюдаем сегодня в Венесуэле, в целом напоминают те, цветные, – «розовую» грузинскую и «оранжевую» украинскую – революции, которые прошли на постсоветском пространстве, сценарий и заказчик у них один и тот же. Определенная часть венесуэльского общества находится под влиянием этих кругов, и поэтому нерегиональным силам очень легко ими управлять».
И жителям республики она тоже вполне объяснима: если они нас признали, значит, они наши друзья, и их президент Мадуро тоже получается наш друг, тем более что Анатолий Ильич летал к нему на инаугурацию, и его встретили как дорогого гостя: ковровая дорожка, почетный караул, гимн… Но при этом, например, мало кто знает, кто такой Мадуро и что он сотворил с Венесуэлой и ее народом.
Вот, например, когда Уго Чавес пришел к власти в 1999 году, ВВП Венесуэлы составлял 344 млрд долларов (35-е место в мире). ВВП на душу населения – 12,8 тысяч долларов при безработице в 7,9%. Это, прежде всего, добыча нефти, но не только, производство стройматериалов, пищевая и текстильная промышленность, добыча железной руды, выплавка стали и алюминия, сборка автомобилей. Если бы сегодня у Южной Осетии был бы такой же ВВП в пересчете на душу населения, то он составлял бы 44 млрд рублей.
Я не буду вам рассказывать, как сначала Чавес, за ним и Мадуро своими совершенно безумными реформами и притеснениями бизнеса гробили экономику страны – об этом подробно, по годам расписано в Википедии.
Уже с 2104 года, т.е. менее чем через год правления Мадуро, граждане Венесуэлы вышли на улицы требовать его отставки, причем это были не только представители среднего класса, но и бедняки Чавеса. В 2017 году в относительно благополучной стране 93% населения страны уже жаловалось на недоедание, дефицит продуктов и лекарственных средств. А в 2018 году в этой нефтедобывающей стране уровень инфляции составил, вдумайтесь, 1,7 миллиона процентов, и Венесуэла стала одной из трех стран мира с самой высокой в истории инфляцией.
Оппозиция заявляет о том, что Мадуро узурпировал власть, итоги выборов фальсифицируются, переизбрать его невозможно, а население бежит из страны.
По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), с 2016-го по первую половину 2018 года страну покинуло до 2,3 млн человек – это почти 10% населения. Наблюдатели отмечают беспрецедентный масштаб миграционного кризиса, подобного которому Латинская Америка не видела за всю свою современную историю.
Вот такой президент Николас Мадуро.
В связи с вышеизложенным вопрос: если Мадуро друг Южной Осетии, то кто ей тогда народ Венесуэлы? И как голодающий народ Венесуэлы должен относиться к Южной Осетии, которая поддерживает диктатуру Николаса Мадуро?
Не спешите с ответом.
Осмелюсь предположить, что Южная Осетия и ее руководство все делают правильно (не хочется все объяснять исключительно рекомендациями из Москвы). Вот когда Венесуэла признавала государственность Южной Осетии, как выдумаете, сколько процентов населения этой страны знало, где она находится, что там происходит, и поддержало признание? Смею предположить, что и Уго Чавесу тоже сначала долго объясняли, где это и зачем ему это нужно. Этим, например, отличается признание Венесуэлы от признания Сирией. Там хотя бы часть населения – проасадовская, с радостью поддержала признание Южной Осетии и Абхазии, чтобы отблагодарить Россию за спасение, за военную и гуманитарную помощь.
А признание со стороны Венесуэлы – это в общем-то кулуарная история, и признание это существует до тех пор, пока существует режим. Поэтому руководство Южной Осетии правильно делает, когда поддерживает Мадуро.
В этом смысле, наверное, теперь квиты и граждане Венесуэлы с гражданами Южной Осетии.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
