90-е и люди, «перезимовавшие» их, – в объективе фотографа Гурама Цибахашвили. В пространстве Barnovi House of Arts проходит выставка под названием «Зима, которую мы пережили». Писатели, музыканты, художники – артисты, которые создавали искусство тогда, когда до него, казалось бы, никому не было дела.
«Фальшивая страна рушилась. Мы уже знали, что это неизбежно. Как и другие, эти изменения были необходимы и болезненны. Просто мы как-то не думали, что придется пережить боль и поэтому поначалу только лишь радовались».
Эта цитата Гурама Цибахашвили открывает экспозицию. А дальше одна за другой следуют фотографии, а скорее, черно-белые сцены из жизни людей. Сегодня более чем известных, тогда – не всем. Минус 30 лет: кинокритик Гоги Гвахария клеит афишу у входа в Дом кино. Минус 25 лет: художники Нико Цецхладзе и Олег Тимченко застыли в витрине магазина, изображая манекены, – это один из первых перформансов в Грузии, пусть это слово здесь большинству, вероятно, еще незнакомо. Минус еще пару десятков: писатель Лаша Бугадзе, хотя тогда и не писатель еще, а просто маленький мальчик в аккуратной рубашке, надетой под джемпер с ромбовидным вырезом, позирует неподалеку от своего дома.
«Это повседневная жизнь, которой жили тогда эти артисты. Из-за того, что они были моими друзьями, я часто проводил время с ними и снимал то, как они жили. Прошло 20, 25, много лет... и сейчас все это перешло в иное измерение. Эти люди стали старше, стали известными, оказалось, что они в определенном смысле создавали культуру 90-х. То лучшее, что у нас осталось от того периода, я полагаю, создали именно они. В тот крайне сложный переходный период они сумели сделать те важные шаги».
Искусство 90-х не похоже на сегодняшнее: подгоняемое только что обретенной свободой, оно создавалось без оглядки на какие-либо условности, шаблоны, мнения и тенденции. Оно не шлифовалось и не подгонялось под какие-либо стандарты или выстроенные пусть самим же артистом планки. Сейчас, говорит Гурам Цибахашвили, все границы в той или иной степени обозначены, все названо своими именами, в то время как в 90-е артисты создавали нечто, что тогда могло даже не иметь названия.
«Сегодня артист или художник изначально думает о том, какое место он занимает в обществе, и, исходя из этого, создает свои работы. Думает о том, какое место займут его работы в обществе. Тогда было иначе. Художник был один на один с собой, его работы никого не волновали – время было такое, люди думали о хлебе, выживали, поэтому то, что делалось тогда, было более глубоким, более настоящим, чем даже, возможно, то, что делает тот же художник сегодня».
Само название экспозиции, эта пережитая зима тоже из 90-х. История ее начала тоже вынесена фотографом в «предисловие» к экспозиции.
«Пришел как-то Мамука Цецхладзе – он умеет говорить легко о тяжелом – и, значит, говорит: давай сделаем выставку, посчитаем, сколько нас сейчас, осенью, а потом, в марте, посмотрим, сколько нас останется. Выставку так и назвали – «Надо пережить зиму».
Поэт Шота Иаташвили – тоже один из тех, кто перезимовал. Он полагает, что Гурам Цибахашвили – это фотограф, который очень точно чувствует время, а потому «приходит» всегда вовремя.
«Это, как раньше, когда нужно было время, для того чтобы фотография проявилась. Здесь та же история, будто бы должно было пройти время, чтобы увидеть их – сейчас все эти фотографии «проявились» по-другому. Вот это чутье очень хорошо развито у Гурама. Он точно знает, когда нужно снять фото, когда проявить и когда показать. Все это и помогает создать этот эффект», – считает Шота Иаташвили.
Зима, длиною в пару десятков лет, закончилась. Впрочем, поклонники «Игры престолов» знают: за каждой «вырванной», бесконечно долгой зимой после небольшой передышки придет следующая. Весь вопрос в том, говорит Гурам Цибахашвили, насколько подготовленными мы ее встретим.
