В последнее время у меня появилось увлекательное хобби – я собираю чеки за оплаченные товары и услуги, которые выдают людям различные организации, как государственные, так и частные. В тех случаях, когда мне удается выклянчить хоть какое-то «подтверждение оплаты», выглядит оно, чаще всего, невзрачным клочком бумаги, на котором написана от руки и изредка напечатана на принтере сумма денежных знаков, поступивших, предположительно, в кассу. Утверждать с высокой долей вероятности, что люди, выдающие «документальное подтверждение» оплаты, действительно принадлежат к какому-то учреждению, по полученному клочку бумаги, чаще всего, не представляется возможным. Такая ситуация обычна в некоторых «кассах» при исторических, природных или культурных объектах, пользующихся спросом в летний период. Или на стоянках машин.
Недавно ко мне приехали гости из дальнего зарубежья. Квитанции, которые им выдали на границе, привели в шоковое состояние и иностранцев, и меня, видавшую всякие виды «квитанций». На «документе» стоит печать МИДа Абхазии, но по нему невозможно понять: за что заплатили мои гости, кто они, кто получил с них деньги, и уж совсем не ясно, пошли ли эти деньги в бюджет или осели в личном кармане человека, которому доверили печать внешнеполитического ведомства страны. Здесь нет даже номера квитанции, но есть печать МИДа Абхазии.
Или вот, к примеру, город Новый Афон, где на каждой стоянке с владельца авто возьмут сумму, как минимум в три раза превышающую ту, что утверждена на правительственном уровне. Но бог с ней, с суммой, – в выданном «чеке», кроме графы «Водопад» или «Пещера» и суммы, не будут значиться ни порядковый номер «талона» (билета), ни название фирмы, которая по логике вещей взяла на себя ответственность за сохранность конкретного авто. А на сухумском рынке парковочные сборщики тоном, не терпящим возражений, сообщают, что не несут ответственность за вашу машину, просто собирают деньги.
То есть, с одной стороны, нет никакой уверенности в том, что отданные деньги хотя бы частично попадут в бюджет города, района или республики. А с другой – гладя на кусок мятой бумажки в клеточку с надписью 750 рублей, выданной мне на одной из парковок на абхазо-российской границе, я должна понимать и принимать по умолчанию, что если я вернусь через пять дней и на стоянке не окажется моей машины, то мне даже судиться будет не с кем. А вы как думаете: сборщики податей отчисляют налоги? Горная тропа, за проход по которой некие лица взимают деньги, приносит пользу всем остальным жителям района или страны?
Как тут не вспомнить великого махинатора, который исправил «досадное недоразумение» властей Пятигорска у «Провала». Но до автора блистательных афер Бендера нашим «Остапам» как до Луны – так как даже до «капитального ремонта провала, чтобы не слишком проваливался», они не додумаются. Может быть, потому что явно не чтят Уголовный кодекс и не заморачиваются сотнями способов «относительно честного отъема денег», а откровенно, на глазах местных и республиканских органов власти обирают людей.
Я не удивлюсь, если сотруднику милиции, припарковавшему авто у новоафонской пещеры, за 150 рублей продадут «билетик», как и рядовому автомобилисту. А еще я не удивлюсь, если представитель закона не проявит никакого интереса к такой бумаженции. Традиция устоялась, и понимания того, какой ущерб она наносит стране, у большей части населения просто не существует. Между тем, как известно, бюджет страны лишь на треть формируется из налоговых поступлений. В 2016 году, по утверждению экономистов, рост собственной доходной части государственного бюджета в два раза увеличился благодаря «оздоровлению налоговых правоотношений и выведению из тени налогооблагаемой базы». Но, похоже, что меры налогового администрирования еще не коснулись людей, крышующих бизнес, связанный с услугами, особенно туристического характера, иначе рост доходной части бюджета увеличился бы куда более чем в два скромных раза.
А что закон? Закон есть, и он гласит, что пользование природными ресурсами, автомобильными дорогами, добавленная стоимость продукций, работ и услуг являются объектами налогообложения. Даже более того – в законе предусмотрена ответственность налогоплательщика, должностных лиц и просто граждан за нарушение налогового законодательства.
Проблема в том, что сколько машин паркуется ежедневно у рынка, пещеры, водопада, на границе, у ресторанов или у озера и так далее, вам никто не скажет. Более того, когда журналисты начинают интересоваться подобными статистическими данными, на них смотрят так, словно они засовывают свои руки в чужой карман.
К сожалению, так считают не только частные пользователи ресурса нашей страны, но и само общество. Хотя при случае они же не откажут себе в удовольствии судить о том, «как государство богатеет и как живет и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет». Но, видимо, это не более чем знание литературы, так как осознания того, что из налогов «на простой продукт» образуются пенсии и зарплаты, финансируется медицина и образование, строятся дороги и так далее, у нас нет.
Менять эти сложившиеся за пару десятилетий отношения достаточно трудно. К тому же есть у меня подозрение, что действуют все эти пункты сбора денег с молчаливого согласия властей муниципального и республиканского уровня. На чем зиждется такое молчание? Не побоюсь предположить, что на коррупции.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
