Я ничего не понимаю в делах церковных, которые творятся в нашей встревоженной стране. Но когда вижу, как один высший церковный чин, заросший толстовской бородой по самые брови, архиепископ Яков, приняв на грудь алкоголь, сквернословит с экранов телевизоров, то понимаю: не все еще в порядке в мире ладана, ризы и свечных заводиков.
Церковь – это сложный и многоступенчатый институт, который действует то во благо, то во вред. То во свое благо, то себе во вред. То во благо прихожанина, то ему во вред. Я знаком с одной прихожанкой, имеющей много наследников, которые не всегда бывают сыто накормлены. Так вот, на склоне лет она отписала все свое недвижимое имущество (дом и огород) церкви, оставив своих потомков с носом. Будь я на месте той церкви, я не принял бы такого щедрого дара. Я позвал бы к себе ту прихожанку, поговорил с ней по-отечески, объяснил, что она не права, что у церкви имущества и так выше крыши, что одно из призваний настоящего христианина – это забота о близких своя, ну и т.д. По моим понятиям церковь должна была отказаться от столь щедрого дара. Но она не отказалась, видимо, действуя по принципу «запас карман не тяготит». И многочисленная семья, где очень много мал мала меньше, осталась без дополнительных средств к существованию, а благонравная прихожанка переселилась жить в монастырь.
Вы думаете, я сейчас буду опять говорить про церковные накопления и доходы? Нет, не буду. Чем живут служители культа, как они справляются со своими тяготами и лишениями и что они делают на земле, об этом с них спросят на небесах. Ну, или же в противоположном направлении. Не я им судья, и мне их судьба малоинтересна. Я также не буду выступать против религии и склонять толпы к безбожию и атеизму. Атеизма в природе не существует, вернее, искренних атеистов не существует. Каждый ярый атеист в глубине души очень даже верующий человек, так как никто из нас не знает, что будет там после финишной ленточки. И все мы немного надеемся, что все-таки «там» что-то может быть есть, кроме нашей слепонемоглухоты. И, как говорится, все мы атеисты до первой турбулентности.
Я также не буду говорить про справедливость-несправедливость высшего разума. Мне не понять его деяний. Как сказал эксцентричный французский композитор и пианист, один из реформаторов европейской музыки начала ХХ века Эрик Сати: «Зачем нападать на Бога? Возможно, он так же несчастен, как мы». Хорошо сказал, хотя, несмотря на это, мне его музыка не нравится.
Ключевой фразой моего первого абзаца является «заросший толстовской бородой». Да-да! Я хочу поговорить про бороды, к которым у меня идиосинкразия. Но сперва опять про церковников. Всегда мне было интересно, почему православные служители культа мучают себя огромными спутанными бородищами, ведь насколько приятнее чистая выбритость, аромат одеколона и гладкие щечки. Я копнул материалы по теме, и оказалось, что в древнехристианской церкви священнослужителей, носящих бороду, было очень мало. Даже когда изобретатель иконостаса бородатый Василий Великий восходил на престол, то в книгах встречается описание «странного, похожего на всклокоченную собаку нестриженого епископа». Это было в четвертом веке нашей эры, и тогда ношение бороды было совсем не обязательным.
Говорят, что традиция носить бороду восходит к самому Христу. Есть предание, что Господь воспитывался в назорейской общине – ответвлении от иудейской религии. Назореи отличались тем, что не стригли волосы – ни бороды, ни головы. Этот образ был воспринят монашествующими в первые века христианства – в подражание Спасителю. К примеру, когда Русь принимала религию из Византии, она восприняла церковный устав, изначально написанный для монахов. Вместе с уставом пришел в православие и обычай не стричь волосы – сначала этому правилу следовали только монашествующие, потом и священники (хорошо, что не пришел обычай не стричь ногти, а то было бы очень неудобно креститься). Раньше борода выделяла церковнослужителя среди остальных людей. Один священник в частной беседе мне сказал, что ношение бороды и длинных волос доставляло ему определенные неудобства, но вместе с тем приносило большую пользу. Какую? Его всегда идентифицировали как священника, смотрели на него как на особенного человека, пропускали в кинотеатре без очереди, и в маршрутном такси водители, скрепя сердце, не брали с него плату за проезд.
А вот в среде католических служителей церкви бритье бороды не является обязательным, что в визуальном смысле мне очень даже нравится. Некоторые пасторы носят небольшие бородки, если имеют на то желание. Но ни у одного из них не встретишь той огромной окладистой бороды, которая обязательна для любого православного батюшки. На это есть несколько причин: католический священник не олицетворяет Христа во время службы. Он скорее приравнивает себя к своим прихожанам. В католицизме было сильное влияние римских традиций, которые были более светскими. Древние римляне, когда наконец приняли христианство, считали бритье лица обязательной гигиенической процедурой для любого цивилизованного человека. Бородатые мужики в Древнем Риме считались варварами. Таких римские легионеры встречали в северных землях, куда частенько направлялись за новыми рабами и богатствами. Благородный римский патриций всегда тщательно ухаживал за своим лицом и непременно сбривал лишнюю растительность, дабы не уподобиться простолюдинам и рабам. Позднее эта традиция закрепилась в католичестве. Гладко выбритое лицо (в некоторых монашеских орденах и голова) священника считается особым символом святости.
Вот так.
Вернемся к мирской жизни. Уже с десяток лет в моду снова вошли допетровские бороды. В моей молодости бородатые люди были редкостью. Да, мы отпускали бороды, но увлечение длилось не более месяца или двух. Потом это надоедало, и мы снова начинали бриться. Появиться на работе или в общественном месте небритым – это считалось верхом небрежности и неприличия. На всесоюзном телевидении строго следили, чтобы дикторы не носили вторичных половых признаков на своих лицах. В ряде случаев допускались только усы. Сейчас же все наоборот – бритых людей стало очень мало. Трехдневная небритость считается высшим шиком среди «продвинутой» молодежи. Среди «непродвинутой» наблюдается та же картина. Интересно, а насколько комфортно женщине обниматься-целоваться с небритым мужиком, после чего в ряде случаев на ее лице остаются раздражение и цыпки? Надо будет при случае спросить. Думаю, рано или поздно эта мода, так называемая «ламберсексуальность», сойдет на нет, оставив бороды непоколебимым служителям православного культа.
Веселый малый Иван Ургант, когда его спросили, почему он сбрил бороду, ответил:
– Могу утверждать: без бороды гораздо прохладнее, зато на меня перестали садиться птицы, и дети перестали протягивать мелочь у гастронома.
Шутник.
И еще на посошок: Мода на бороду не такая уж безобидная. Ученые из швейцарской клиники Хирсланден изучили количество бактерий в бороде 18 мужчин, сравнив результаты с анализами, взятыми у 30 собак. «Бородатым участникам исследования было от 18 до 76 лет, и в бороде каждого из них было обнаружено очень большое количество бактерий – аналогично высокий показатель был зафиксирован только у 23 из 30 собак. Шерсть остальных собак содержала среднее или низкое количество микроорганизмов. В бороде семерых мужчин количество бактерий оказалось настолько высоким, что могло привести к заболеваниям», – пишет издание, в котором я прочитал про это исследование. «На основании этих выводов собак можно считать чистыми в сравнении с бородатыми мужчинами», – говорит автор исследования, профессор Андреас Гутцайт.
Заметьте, это говорят не английские ученые, известные всему миру своими безумными экспериментами, а серьезные швейцарцы, которые не склонны к шуткам, неулыбчивые как сфинксы, живут и работают так же бесстрастно, как их великолепные часы фирмы «Лонжин».
Эх, часы «Лонжин» – это мечта всей моей жизни, хотя к сегодняшней бородатой теме она никакого отношения не имеет.
Так что бриться лучше, чем не бриться, по моему скромному мнению. Хотя кого оно интересует, мое скромное мнение?
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
