Представьте, что мир, окружающий вас, уменьшился до размеров небольшой коробки: миниатюрист Мэри Чичиашвили-Сикмашвили создает из полимерной глины крошечные миры, олицетворяющие сцены из грузинской жизни. Сельский быт, городские персонажи, мир Нико Пиросмани – все оживленные ею сцены созданы из деталей размером с ноготок или полпальца.
Здесь все, как в сельском доме из грузинской глубинки, – висят связки красного перца и кукурузы на стене, где-то в углу, прислонившись, ждет своего часа чонгури, трещит дровяная печь, пекутся хачапури, а на улице, в тонэ – хлеб. Здесь все именно так, как вы представили, но только в десятки, сотни раз меньше, чем в реальности. Так, как если бы Алиса, глотнув магическую жидкость из пузырька, оказалась бы не дома у Кролика, а в гостях у грузинской бабушки в деревне.
Свой первый крошечный мир миниатюрист Мэри Чичиашвили-Сикмашвили создала три года назад. Идея сделать нечто подобное пришла неожиданно, в каком-то смысле даже от отчаяния. Мэри потеряла бабушку, а затем маму. У нее началась депрессия, и она три месяца фактически не выходила из комнаты. А потом начала искать возможность занять чем-то руки. Будучи кондитером по профессии, поначалу Мэри пустила в ход именно то, что оказалось прямо под рукой, – из теста она строила домики, а утварь, фрукты и прочее лепила прямо из сахара.
«То, как я скучала по ним, желание поговорить с ними, – я как будто перенесла все это в свое дело. У меня было чувство, будто мама разговаривала со мной, когда я делала (миниатюры). Многие могут не поверить, конечно… Я ведь даже нигде не училась этому. Когда я только начала, я еще не знала, как именно делать, что с чем смешивать, и у меня было чувство, что кто-то подсказывал мне. Я всегда, с детства хотела стать человеком искусства. И мама хорошо знала об этом. Она как будто придала мне сил, чтобы я все это смогла».
Чуть позже кондитерский материал уже заменила полимерная глина. Именно из нее Мэри строит свои крошечные миры. В основном это сцены из грузинского деревенского быта.
Мэри уже 22 года живет в эмиграции, в настоящее время в Испании. Миниатюры для нее стали своего рода машиной времени: так она возвращается в свой дом детства.
«Тепло печи, этот уют, все эмоции, которые они вызывают, – они для меня особенные, это мои детские воспоминания. У меня есть сцена, где бабушка печет хлеб в тонэ – это все из периода, проведенного в деревне. Даже корыто – это точная копия того, что было у бабушки. Я пытаюсь оживить свои воспоминания с помощью этих миниатюр».
В крошечных мирах Мэри есть мир художника Нико Пиросмани – скудно обставленная каморка с тонкими говорящими деталями: стакан и пустая винная бутылка на полу, газетная вырезка с фотографией художника, там же как будто только что дописанный портрет актрисы Маргариты.
Еще один мир – это мир известного тбилисского «персонажа», странноватой женщины, гуляющей по Тбилиси с цветами в руках. Эти цветы и нарядный костюм женщины резко контрастируют с тем, чем ей приходится заниматься: перебирать содержимое мусорного бака в надежде найти что-то годное. У мусорного бака, если хорошо приглядеться, – мятая газета с надписью «Сакартвело», Грузия.
Мэри говорит, что в основном ее работы покупают эмигранты:
«Я отправляла миниатюры в очень многие страны нашим эмигрантам. Все они говорят, что скучают по родине, и, когда они видят такие реалистичные миниатюры, они их как будто успокаивают. В них, наверное, тоже оживают какие-то воспоминания».
Мэри говорит, что редко делает работы на заказ: сцены и персонажи, которых она создает, в первую очередь должны быть близки ей.
