В парламенте Южной Осетии создали временную комиссию по делам беженцев, основными целями которой станет сбор и систематизация информации о коллективных центрах размещения беженцев и соблюдение прав вынужденно перемещенных лиц. По словам самих беженцев, их главной проблемой по-прежнему остается отсутствие жилья.
Парламентская комиссия была создана на днях после обращения к югоосетинским депутатам жителей одного из коллективных центров, расположенного в здании бывшей турбазы «Осетия». Председателем временной комиссии был избран Давид Санакоев. Выступая перед парламентариями, он заявил о «сложной ситуации с беженцами и внутренне перемещенными лицами, проблемам которых все эти годы не уделялось должного внимания». В беседе с «Эхом Кавказа» Давид Санакоев говорит:
«В парламент обратилась группа беженцев, проживающих в коллективном центре «Турбаза Осетия» с тем, чтобы была создана комиссия, чтобы определили их условия проживания. Это то, что мы обозначили в целях работы этой комиссии, потому что они уже долго ждут, и никаких изменений не происходит. Они фактически до сих пор обделены вниманием. У нас есть закон о беженцах, который не исполняется в полной мере. И мы должны все это определить, мы должны собрать и систематизировать ту информацию, которая есть: сколько беженцев, внутренне перемещенных лиц и других лиц проживает в коллективных центрах, в каких условиях они проживают и насколько соблюдается закон о беженцах РЮО.
– Сколько сейчас беженцев по вашей статистике и сколько коллективных центров в городе Цхинвале?
– Мы сейчас запросили этот материал у комитета (по беженцам), и буквально сегодня-завтра его получим, и тогда будем знать точную цифру. Мы только начали нашу работу, мы просто утвердили положение комиссии и выбрали руководителя, что предусматривает регламент.
– А сколько коллективных центров?
– Тоже пока не знаем, примерно четыре центра точно, но их может быть и больше, может, и пять. Мы знаем про турбазу «Осетия», есть «Заготзерно», где в административном здании на «БАМе» проживают беженцы, есть общежитие СМУ и общежитие в районе «Шанхай». Мы получим все эти данные и только потом начнем проверять».
По его словам, комиссия не имеет полномочий заниматься распределением жилья, так как не может подменять полномочия органов исполнительной власти. «Нас интересует только реализация закона о беженцах и реализация прав перемещенных лиц», – говорит Санакоев.
Беженка из Грузии Мадина Бекоева, которая больше 30 лет живет в одном из коллективных центров Цхинвала, поддерживает создание временной парламентской комиссии, однако говорит «Эху Кавказа», что отсутствие нормальных условий проживания и есть их главная проблема. «За все годы государство не смогло ее решить», – подчеркивает она:
«Мы проживаем здесь с 89-го года. Когда 23 ноября начались провокации «мхедрионовцев», в декабре мы уже покинули наше село Ередви. То есть мы сюда добрались уже с военными, нас привезли пока в больницу, а потом определили сюда, в общежитие.
– За эти более чем 30 лет что происходило с вами, получили ли вы статус беженца и как государство вам помогало? С какими проблемами вы сталкиваетесь сейчас?
– В период с 90-го по 93-й год у нас не было статуса. В 92-м или 93-м мы его получили. То есть нас тогда зарегистрировали как вынужденных переселенцев. Мы проходили по одной карточке как одна семья, но мы еще тогда были маленькими, мне было 14 лет, все остальные младше меня. Я вторая по счету, всего нас было семь детей, младший родился в 1996 году. И нас заселили в это общежитие. Все условия, которые мы сегодня имеем, мы создали для себя сами. То есть государство нам… Даже в карточках указано, чем они помогли, то есть, к примеру, тушенки несколько банок».
После 2008 года, говорит Мадина, была разработана и некая программа по расселению беженцев из коллективных центров, но большая часть выделенных средств до семей так и не дошла:
«Нашей семье предлагали дом в Тбет 6 на 6 метров. То есть на такую большую семью построили дом 6 на 6. И мы тогда отказались еще и потому, что не понимали, как маленькие дети будут ходить оттуда в школу. Потом во времена Эдуарда Кокойты у них была такая программа – всем выдать по 500 тыс. рублей, чтобы люди нашли жилье, чтобы обеспечить всех жильем. Мы это потом узнали, что это были 500 тыс. рублей. К нам пришли из комиссии и сказали, чтобы нашли дом по 250 тысяч. Где остальные 250 тысяч, мы до сих пор не знаем.
– То есть на 250 тысяч было невозможно найти жилье?
– Конечно, невозможно. Ну, халупу заброшенную можно было купить. Потом нам сказали, что и эта программа уже закончилась. Но мы действительно не смогли найти на такую сумму дом. 3-4 семьи купили по этой программе дома в Тбет, по-моему, и два-три дома в Цунар. Потом уже в 2009 году, когда построили коттеджный поселок, моей матери дали коттедж, где проживают с ней еще два моих брата с семьями. У одного двое детей, у второго – трое. На сегодняшний день в месте, где моя семья проживает, все условия мы продолжаем создавать себе сами, государство нам ничем не помогает. Нам поменяли крышу и то некачественно. После снега или когда идет дождь, все это льет прямо на стены, и эта стена уже тоже рушится.
– Сколько вас сейчас там человек живет?
– В общежитии живет 14 семей».
Согласно последней статистике, которую озвучил журналистам в июне 2022 года заместитель председателя комитета по социальной защите беженцев и внутренне перемещенных лиц Игорь Чочиев, в Южной Осетии проживают 373 человека или 167 семей со статусом беженца. Из них 95 семей беженцев и 72 – это внутренне перемещенные лица. Последняя перерегистрация в республике прошла в конце 2020-го – начале 2021 года.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Форум