Грузия редко попадает в заголовки газет в Европе и Северной Америке. Теперь всё изменилось. В Тбилиси не прекращаются ежедневные митинги против законопроекта «О прозрачности иностранного влияния», который его противники называют «российском законом».
Большинство мировых СМИ начали сообщать о митингах в Тбилиси в конце апреля, отмечая, что столица Грузии оказалась между протестующими и полицией. Грузинские митинги попали на первую полосу на сайте Би-би-си (Великобритания) и стали важными новостями в газетах в Европейском союзе и США, как например The EU Observer, The New York Times, Le Monde, Deutsche Welle и CNN.
Если всё внимание приковано к Грузии, на чьей стороне международные СМИ?
Ответ очевиден. Международное сообщество ясно выражало возмущение законопроектом правящей «Грузинской мечты» и насилием, совершенным полицейскими и спецназом в ходе протестов.
Журналисты Соединенного королевства отмечали, что столица Грузии была «потрясена столкновениями» («rocked by clashes») между демонстрантами и полицейскими.
С ними соглашалась The EU Observer. Газета, издающаяся в Брюсселе, описала ситуацию как «тёмная неделя в Грузии» («a dark week in Georgia») и осудила «поворот к ультра-консервативной и параноидальной авторитарной политике» («the turn to hyper-conservative and paranoid authoritarian politics») грузинского правительства.
Напряжение между правительством и гражданами страны отмечает американский журнал The New Atlanticist: «Воля большинства грузин не совпадает с волей правящей партии. Это является единственным значительным разделением в стране» («The only significant division in the country is between the will of the majority of Georgians and Georgia’s ruling party»).
Неудивительно, что ведущие страны Евросоюза искренне поддерживают молодых грузин, которые стремятся к участию в ЕС. Практически везде цитируют слова президента Европейской комиссии Урсулы фон дер Ляйен:
«Грузинский народ хочет европейское будущее для своей страны. Грузия находится на перепутье. Она должна придерживаться Европейского курса».
Deutsche Welle сосредоточилась на том, что у Грузии есть шанс вступить в ЕС. Журналисты делают особый акцент на необходимости поддержать НКО, связанные с гражданскими правами и свободой прессы, чье существование зависит от финансирования из ЕС.
Le Monde приводит слова протестующего «Мы чувствуем себя европейцами» («We feel European») и обращает внимание на то, что гимн Евросоюза, «Ode to Joy» звучал со сцены среди насилия со стороны полиции.
Особенностью восприятия митингов в западной прессе является анализ мотивов протестующих, принадлежащих к поколению Gen Z. Эти молодые люди борются за право на яркое европейское будущее. Иностранные журналисты очарованы реакцией улицы, объединенной общими ценностями.
По мнению EU Observer, основной движущей силой протеста, которая отличает его от предшественников (таких как «Революция Роз» 2003 года) является молодежь, которая родилась уже в независимой Грузии, видела последствия военного конфликта с Россией и отрицает любые аналогии. Журналисты называют ее «поколением Эразмус» («Erasmus generation») по имени популярной молодежной программы обмена в Евросоюзе. Это поколение тех, кто участвовал в студенческих обменах и открыт к европейской культуре и западным ценностям. На фотографиях с протестов молодые люди, даже подростки храбро размахивают флагами Евросоюза и выступают против полчищ вооруженных полицейских. Некоторые из этих фотографий стали вирусными: особенно запомнилась девушка, которая наносила макияж, глядя на свое отражение на щите полицейского.
Американская позиция очень похожа на европейскую, но с одним (довольно смешным) отличием. Здесь часто путали страну Грузию и американский штат Джорджия (оба на английском языке называются Georgia). В некоторых сообщениях в Твиттере протесты в Тбилиси спутаны с нынешними студенческими митингами в США.
В то же время грузинское правительство изображается в чрезвычайно отрицательном свете. The Guardian (UK) отмечает, что государственная позиция навязывается Москвой («the government’s stance is dictated by Moscow»), а брутальные и «бандитские» («thuggish») полицейские были размещены на городских улицах для подавления протестных выступлений.
Западные СМИ также прямо критиковали Иванишвили, которого безоговорочно осудили как «кукловода Грузии» («Georgia’s puppet master») и как олигарха, который «покорно следует линии Кремля» («toes the Kremlin line»), чтобы защищать свои деловые интересы, связанные с Российской Федерацией. Его речь во время проправительственного митинга в Тбилиси в 29 апреля была, по словам итальянских журналистов, беспрецедентна. Другие журналисты писали, что «сценарий этой речи мог быть написан Путиным» («a script that could have been written by Putin»), выступление полно язвительности против Запада, а «неуравновешенные» («unhinged») тирады против ЛГБТ-сообщества интерпретировались как попытка «начать культурную войну, чтобы привлечь поддержку социально консервативных грузин» («fighting culture war issues to appeal to socially conservative Georgians»), которые являются его единственными потенциальными сторонниками.
Практически все западные журналисты отмечали сходство закона с аналогичным в России. Так, французская газета Le Monde решительно осудила закон как «откровенно антидемократический, непосредственно вдохновленный законодательством РФ» («a blatantly anti-democratic bill… directly inspired by Russian legislation»). Deutsche Welle в Германии высказала похожее мнение, что такое правительственное решение «фатально» («fatal») напоминает российский закон. Corriere della Sera напомнила о лидере партии «Грузинская мечта» Бидзине Иванишвили и его очень пророссийском («molto filorusso») влиянии на политику страны. Большинство собеседников американских журналистов делятся мнением, что «Kremlin-style law» может иметь лишь негативные последствия. Такие законопроекты являются «стартовым наркотиком для будущих автократов» («gateway drugs of would-be autocrats»), желающих нейтрализовать политических противников и подавить гражданское общество.
Ещё один интересный аспект западной реакции на события в Грузии – представление о более масштабных последствиях; иногда протесты изображаются почти как война между двумя противоположными идеологиями. Авторов часто интересует исторический фон взаимоотношений между Россией и Грузией, хотя, возможно, это связано с тем, что статьи предназначены для аудитории, большая часть которой ничего не знает про грузинскую историю или сегодняшнюю российскую оккупацию. Редакторы Le Monde убеждены, что Грузия находится «в центре конфронтации между Россией и ЕС» («at the heart of Russia-EU confrontation»), и большинство западных наблюдателей согласны, что позиция правительства опасно пророссийская.
Бельгийский журнал Politico обращает внимание на то, что грузинское правительство отказалось от санкций против РФ после начала полномасштабного вторжения в Украину и вместо этого начало укрепление торговых связей («strengthening trade ties with Moscow since its full-scale invasion of Ukraine»). Журналисты считают, что принятие закона об «иноагентах» может «толкнуть страну в сферу влияния Кремля» («push it further into the Kremlin’s orbit»). Евросоюз, вероятно, не принял бы новое государство с такой авторитарной политикой в свой состав, и, следовательно, реализация европейских стремлений Грузии стала бы невозможной.
Другие газеты предложили альтернативную точку зрения: «в авторитарной политике правящей партии речь не о том, чтобы выбрать Москву вместо Запада» («the ruling party’s authoritarian policies are not about picking Moscow over the West»), а речь идет «о защите теневого бизнеса Иванишвили от разоблачения со стороны неправительственных наблюдателей» («about protecting Ivanishvili’s shadowy business from scrutiny by non-governmental watchdogs»). Это может быть важным в контексте предстоящих выборов в октябре; Би-би-си предупредил, что правительство может использовать закон, чтобы заглушить критические голоса («the bill could be used to crush critical voices ahead of the parliamentary elections»).
Что может произойти дальше, по мнению западных СМИ?
Журналисты из Deutsche Welle считают, что этот закон может оказаться только первым шагом на пути к авторитаризму («Gesetz könnte nur der erste Schritt sein»), а потом правительство закрутит гайки, чтобы «задушить свободу прессы» («stifle media freedom»).
Foreign Policy сделал пугающее предсказание, что «существует большая вероятность того, что Москва вмешается» («there is a high likelihood that Moscow will intervene»), особенно если массовые демонстрации положат конец нынешней власти; журналисты приводят в пример российское вмешательство после похожих событий в Казахстане (2022), Республике Беларусь (2020) и Украине (2014) как потенциальные сценарии Грузии.
Когда так много поставлено на карту, Грузия рассматривается через призму внешних влияний. Западная поддержка необходима не только большинству грузинских НКО, но как доказательство того, что страна является легитимной демократией. С этим связывается успех заявки на ее вступление в Евросоюз. Европейские и американские журналы указывают на эту необходимость: «ЕС должен показать Путину, что он настроен серьезно» («the EU must show Putin it means business»), и нельзя отворачиваться от Грузии, когда она переживает такие трудности. Некоторые журналы призвали ЕС к более прямым действиям: Евросоюз должен реагировать быстро и действовать против деловых интересов Иванишвили («hitting Ivanishvili’s business interests»). По-видимому, консенсус заключается в том, что «Запад должен поддержать эти 80% грузин [выступающих за ЕС] и ввести санкции против тех, кто ведет страну в неправильном направлении» («the West must stand with those 80 percent of Georgians and sanction those taking the country in the wrong direction»).
Ясно одно: «Сейчас критический момент для будущего бывшей советской республики Грузии» («The future of [the] former Soviet republic, Georgia, is at a critical moment»). Реакция западных стран может определить ее судьбу.
Форум