СУХУМИ--В курортно-туристической сфере Абхазии "пляжно-приморский" сектор, конечно, доминирует над горным. Однако, если говорить о местных жителях, то большинство их, если им позволяют возможности, предпочитают уезжать на отдых в пределах Абхазии – на несколько дней, на неделю и более – в горы. Во всяком случае, среди моих знакомых очень многие любят рассказывать о своих поездках в высокогорное местечко Ауадхара, что на десять-пятнадцать километров выше озера Рица.
Я же, так уж получилось, в первый раз поехал туда всего несколько дней назад, в конце нынешнего августа. Мой давнишний друг, известный в республике фотокорреспондент Владимир Попов еще в прошлом году приглашал отдохнуть там у него в небольшом палаточном лагере. Но тогда не получилось...
Отправились из душного Сухума уже около семи вечера, чтобы не ехать по жаре. С нами на джипе Попова были наши родственники и друзья, груз провианта. Когда, переехав мост через реку Бзыбь и свернув с трассы Черноморского шоссе в горы, доехали до знаменитого озера Рица, было уже темно. Кстати, подавляющее большинство туристов, видевших это высокогорное озеро во время экскурсий или на картинках, не подозревают, что на географических картах очертаниями своих берегов оно удивительно напоминает Черное море. Километра три дорога вилась вдоль берега этого "Черного моря в миниатюре", а затем углубилась в лесную чащу. Вдруг, привлеченная, видно, светом фар, из леса вылетела и уселась перед нами, прямо посреди дороги сова – словно бдительный пернатый страж расположенного в этих местах Рицинского национального реликтового парка. Но, быстро сообразив, что так недолго и угодить под колеса машины, через мгновение взмахнула крыльями и упорхнула восвояси. Наконец, в свете фар мелькнула табличка "кемпинг", и мы свернули вправо. Перед глазами выросла обветшалая полуразрушенная кирпичная стена, которую в темноте я принял за некий памятник истории, вроде остатков древней крепости. Но оказалось, что это памятник советской эпохи – давно пустующее и, естественно, разграбленное здание, где когда-то размещался пансионат.
Через метров пятьсот, примерно в пол-одиннадцатого вечера, добрались до палаточного лагеря Попова, который он разбивает здесь каждое лето, начиная с 2005 года. После ужина нам с женой отвели палатку, которая была установлена на автомобильном прицепе. Ночью было уже холодно, и уснуть нам удалось, пожалуй, только благодаря изрядному количеству вина, которым мы отмечали во время ужина прибытие в Ауадхару.
Утром я огляделся. Среди построек, раскиданных в округе, преобладали высокие двускатные домики на сваях. Недалеко от нас в таком домике разместилась, например, база отдыха сотрудников Сухумского ботанического сада. Зимой в этой долине лежит снег высотой в 2-3 метра, и выстоять проще всего именно таким постройкам. А вот с другой стороны расположился целый комплекс строений обычного типа, возведенных 70-летним крестьянином из гудаутского села Дурипш Родионом Губазом. Это, как шутили здесь, негласный комендант курортного поселка. Так же, как и Попов, он очень привязался к этому месту. Но если Владимира Анатольевича его работа и заботы заставляют все лето курсировать по маршруту Ауадхара – Сухум, то Родион, оставив хозяйство в Дурипше на попечение жены, безвылазно находится здесь, на высоте 1600 метров над уровнем моря, весь летний сезон, до середины октября. Здесь у него тоже целое хозяйство – куры, индюшки и другая живность. Сдает койки отдыхающим и строго следит за порядком вокруг, в частности, за тем, чтобы обитатели поселка не ходили по нему с голым торсом и вообще в слишком вольной форме одежды.
Также по соседству, в нескольких десятках метров, недавно вырос еще один коттедж – говорят, для самого президента Абхазии, но он там пока не был.
Нажарив шашлыков и прихватив привезенный с равнины большой арбуз, мы оправились на джипе еще выше в горы, к перевалу Чха, расположенному на высоте 1900 метров над уровнем моря. Места были изумительные по красоте и чистоте воздуха. Помимо фотоаппарата, я захватил с собой и диктофон и, когда мы расположились на привал на берегу бурлящей водопадами речки Агура, не преминул воспользоваться им в разговоре с Поповым. Разговор был о том, почему и как он облюбовал это место.
"Все оказалось случайно. Были много лет назад поездки в Ауадхару, но я не осознавал, что это мое. Когда осознал, стало уже поздно: я заболел этой землей. Наверное, это с возрастом приходит – осознание гордости за то место, где ты родился, где ты живешь. Плюс ко всему на такой маленькой территории ощущать столько всего теплого, доброго, красивого… Здесь и люди шикарные, пастухи, люди-самородки. Они общаются со мной, я – с ними, мы дополняем друг друга, сидим у костра… Главное – сохранять эту природу и быть в гармонии с ней. Я желаю всем жителям нашей страны чаще быть наедине с природой. Мы, наверное, слишком много занимаемся политикой. Те, кто вообще не знал, что такое политика, вошли в политику и не знают, как из нее выйти. Немножко прийти в себя нужно и осознать, как из космоса, кто ты на этой земле. А ты – маленький-маленький такой организм, который должен быть со всеми дружен, создавать добро".
Двое суток провели мы в Ауадхаре. Дважды по утрам я поднимался к расположенному в километре к северу от кемпинга источнику минеральной воды "ауадхара". В первый раз – около 11 утра, и рядом с ним не было почти никого. Я пил эту удивительно вкусную воду и невольно вспоминал вкус фальсификата, который не раз попадался в бутылках с этой наклейкой в сухумских магазинах. Людская молва утверждает, что бессовестные предприниматели продавали под видом минералки чуть ли не просто разведенную в водопроводной воде пищевую соду… А на следующее утро Попов отправил к источнику машину пораньше, часов в 7 утра, чтобы водитель заполнил минеральной водой множество специально закупленных им пластиковых бутылочек. И что же? Было уже 10, а машина все не возвращалась. Мы решили прогуляться до источника пешком, и наши догадки подтвердились: у источника скопилась очередь. Не очень длинная, но очень медленная: ведь многие приехавшие с побережья затариться бесплатной минералкой, привезли с собой кучу больших емкостей. Наши посланцы вернулись только к 11.
Во время нахождения в Ауадхаре и возвращения из нее у нас не раз возникали разговоры о будущем этого горного курорта. Можно не сомневаться, что с годами людской поток туда будет увеличиваться. Конечно, современные требования к комфорту потребуют возведения там новых строений, развития инфраструктуры. Но важнейшая задача при этом – в максимально возможной мере сохранить девственную чистоту этих мест.
И еще одно рассуждение – о горнолыжных курортах, которых у нас никогда не было, хотя о создании их почти век время от времени заходили разговоры… Несколько лет назад, еще до признания Абхазии Россией, к нам дважды приезжали бизнесмены из Сингапура для изучения перспектив экономического сотрудничества. Их, в частности, заинтересовали возможности строительства горнолыжного курорта в окрестностях города Ткуарчала. Ездили туда, осматривали местность… Правда, скептики сразу стали выражать сомнения, что Россия позволит им тут развернуться. Не знаю причин, но с тех пор сингапурцы в Абхазию больше не приезжали.
Я же, так уж получилось, в первый раз поехал туда всего несколько дней назад, в конце нынешнего августа. Мой давнишний друг, известный в республике фотокорреспондент Владимир Попов еще в прошлом году приглашал отдохнуть там у него в небольшом палаточном лагере. Но тогда не получилось...
Отправились из душного Сухума уже около семи вечера, чтобы не ехать по жаре. С нами на джипе Попова были наши родственники и друзья, груз провианта. Когда, переехав мост через реку Бзыбь и свернув с трассы Черноморского шоссе в горы, доехали до знаменитого озера Рица, было уже темно. Кстати, подавляющее большинство туристов, видевших это высокогорное озеро во время экскурсий или на картинках, не подозревают, что на географических картах очертаниями своих берегов оно удивительно напоминает Черное море. Километра три дорога вилась вдоль берега этого "Черного моря в миниатюре", а затем углубилась в лесную чащу. Вдруг, привлеченная, видно, светом фар, из леса вылетела и уселась перед нами, прямо посреди дороги сова – словно бдительный пернатый страж расположенного в этих местах Рицинского национального реликтового парка. Но, быстро сообразив, что так недолго и угодить под колеса машины, через мгновение взмахнула крыльями и упорхнула восвояси. Наконец, в свете фар мелькнула табличка "кемпинг", и мы свернули вправо. Перед глазами выросла обветшалая полуразрушенная кирпичная стена, которую в темноте я принял за некий памятник истории, вроде остатков древней крепости. Но оказалось, что это памятник советской эпохи – давно пустующее и, естественно, разграбленное здание, где когда-то размещался пансионат.
Через метров пятьсот, примерно в пол-одиннадцатого вечера, добрались до палаточного лагеря Попова, который он разбивает здесь каждое лето, начиная с 2005 года. После ужина нам с женой отвели палатку, которая была установлена на автомобильном прицепе. Ночью было уже холодно, и уснуть нам удалось, пожалуй, только благодаря изрядному количеству вина, которым мы отмечали во время ужина прибытие в Ауадхару.
Утром я огляделся. Среди построек, раскиданных в округе, преобладали высокие двускатные домики на сваях. Недалеко от нас в таком домике разместилась, например, база отдыха сотрудников Сухумского ботанического сада. Зимой в этой долине лежит снег высотой в 2-3 метра, и выстоять проще всего именно таким постройкам. А вот с другой стороны расположился целый комплекс строений обычного типа, возведенных 70-летним крестьянином из гудаутского села Дурипш Родионом Губазом. Это, как шутили здесь, негласный комендант курортного поселка. Так же, как и Попов, он очень привязался к этому месту. Но если Владимира Анатольевича его работа и заботы заставляют все лето курсировать по маршруту Ауадхара – Сухум, то Родион, оставив хозяйство в Дурипше на попечение жены, безвылазно находится здесь, на высоте 1600 метров над уровнем моря, весь летний сезон, до середины октября. Здесь у него тоже целое
Были много лет назад поездки в Ауадхару, но я не осознавал, что это мое. Когда осознал, стало уже поздно: я заболел этой землей
Также по соседству, в нескольких десятках метров, недавно вырос еще один коттедж – говорят, для самого президента Абхазии, но он там пока не был.
Нажарив шашлыков и прихватив привезенный с равнины большой арбуз, мы оправились на джипе еще выше в горы, к перевалу Чха, расположенному на высоте 1900 метров над уровнем моря. Места были изумительные по красоте и чистоте воздуха. Помимо фотоаппарата, я захватил с собой и диктофон и, когда мы расположились на привал на берегу бурлящей водопадами речки Агура, не преминул воспользоваться им в разговоре с Поповым. Разговор был о том, почему и как он облюбовал это место.
"Все оказалось случайно. Были много лет назад поездки в Ауадхару, но я не осознавал, что это мое. Когда осознал, стало уже поздно: я заболел этой землей. Наверное, это с возрастом приходит – осознание гордости за то место, где ты родился, где ты живешь. Плюс ко всему на такой маленькой территории ощущать столько всего теплого, доброго, красивого… Здесь и люди шикарные, пастухи, люди-самородки. Они общаются со мной, я – с ними, мы дополняем друг друга, сидим у костра… Главное – сохранять эту природу и быть в гармонии с ней. Я желаю всем жителям нашей страны чаще быть наедине с природой. Мы, наверное, слишком много занимаемся
Немножко прийти в себя нужно и осознать, как из космоса, кто ты на этой земле. А ты – маленький-маленький такой организм, который должен быть со всеми дружен, создавать добро
Двое суток провели мы в Ауадхаре. Дважды по утрам я поднимался к расположенному в километре к северу от кемпинга источнику минеральной воды "ауадхара". В первый раз – около 11 утра, и рядом с ним не было почти никого. Я пил эту удивительно вкусную воду и невольно вспоминал вкус фальсификата, который не раз попадался в бутылках с этой наклейкой в сухумских магазинах. Людская молва утверждает, что бессовестные предприниматели продавали под видом минералки чуть ли не просто разведенную в водопроводной воде пищевую соду… А на следующее утро Попов отправил к источнику машину пораньше, часов в 7 утра, чтобы водитель заполнил минеральной водой множество специально закупленных им пластиковых бутылочек. И что же? Было уже 10, а машина все не возвращалась. Мы решили прогуляться до источника пешком, и наши догадки подтвердились: у источника скопилась очередь. Не очень длинная, но очень медленная: ведь многие приехавшие с побережья затариться бесплатной минералкой, привезли с собой кучу больших емкостей. Наши посланцы вернулись только к 11.
Во время нахождения в Ауадхаре и возвращения из нее у нас не раз возникали разговоры о будущем этого горного курорта. Можно не сомневаться, что с годами людской поток туда будет увеличиваться. Конечно, современные требования к комфорту потребуют возведения там новых строений, развития инфраструктуры. Но важнейшая задача при этом – в максимально возможной мере сохранить девственную чистоту этих мест.
И еще одно рассуждение – о горнолыжных курортах, которых у нас никогда не было, хотя о создании их почти век время от времени заходили разговоры… Несколько лет назад, еще до признания Абхазии Россией, к нам дважды приезжали бизнесмены из Сингапура для изучения перспектив экономического сотрудничества. Их, в частности, заинтересовали возможности строительства горнолыжного курорта в окрестностях города Ткуарчала. Ездили туда, осматривали местность… Правда, скептики сразу стали выражать сомнения, что Россия позволит им тут развернуться. Не знаю причин, но с тех пор сингапурцы в Абхазию больше не приезжали.