СУХУМИ---Полтора месяца назад многие средства массовой информации сообщали, что 7 декабря около 30 представителей казачества и граждан России, родственники которых проживают на территории Абхазии, пикетировали посольство Абхазии в Москве.
Собравшиеся выражали возмущение по поводу нарушений в республике имущественных прав граждан России и граждан Абхазии русского происхождения. Представитель объединенного Совета атаманов казачьих формирований России, Сергей Ефтифеев передал послу Абхазии обращение на имя президента РА Сергея Багапша с перечислением десятков конкретных случаев незаконного захвата в республике квартир и земельных участков граждан русского происхождения - казаков. В письме, в частности, говорилось, что «гонят из дома даже… председателя Конгресса русских общин Абхазии Геннадия Никитченко». В сообщениях российских СМИ отмечалось, что «абхазские суды забиты исками об отъеме жилья у жителей республики русского происхождения. Эта ситуация не может не тревожить».
После появления информации о пикете, многие в Абхазии, посвященные в историю жилищной тяжбы Геннадия Никитченко и преподавателя Абхазского госуниверситета Анжелы Цушба, высказывали одну и ту же мысль: «Ведь наверняка подавляющее большинство прочитавших это, поняли так – у еще одного русского пенсионера в Сухуме после войны абхазы с криками, что они воевали, решили отобрать его довоенную недвижимость». На самом же деле, в данном случае все если и не происходило с точностью до «наоборот», то красноречиво подтверждает истину о том, насколько могут не вписываться в общую схему отдельные жизненные ситуации.
Воевал-то как раз Геннадий Никитченко. Во время грузино-абхазской войны он был замкомандующего Восточным фронтом, награжден орденом Леона. После войны вместо его дома в Очамчырском районе, сгоревшего во время боевых действий, специальным распоряжением Владислава Ардзинба Геннадию Васильевичу и его семье был выделен опустевший дом в центре Сухума, на улице, которая до войны называлась имени Кирова, а сейчас как раз носит имя первого президента Абхазии. В отличие от многих других воевавших, Никитченко, что называется, «не затерялся» и в мирной жизни: дважды избирался депутатом Народного Собрания – Парламента Абхазии, возглавил Конгресс русских общин республики… Я неплохо с ним знаком, бывал в свое время у него в гостях в этом самом доме. Кстати, часть его он выделил под помещения упомянутого конгресса, который активно занимался оформлением жителям Абхазии российских загранпаспортов.
Слушать
Your browser doesn’t support HTML5
Никитченко отмежевался от казачьего пикета в Москве
Знаком я и с Анжелой Цушба. Уроженка Гудауты, она за несколько лет до войны вышла замуж в грузинскую семью, которая жила в этом доме. Ныне она с мужем, покинувшим пределы Абхазии, в разводе. Несколько лет назад Анжела стала активно оспаривать в судебном порядке дом, в котором жила до войны. У нее свои доводы: почему она должна ездить на работу из Гудауты, у нее к тому же подросли двое сыновей…
И вот на днях в газете «Республика Абхазия» появилась небольшая заметка «По поводу московского пикета». Ее автор, сотрудник редакции Юрий Кураскуа пишет, что хотя после пикета у посольства Абхазии в России «прошло уже немало времени, ряд наших читателей продолжает проявлять озабоченность этим событием… Многие при этом задаются вопросом: верно ли то, что инициатором пикета был руководитель одной из русских общин Абхазии Г. Никитченко?».
Геннадий Никитченко в интервью газете заявил, что никакого отношения к пикету, проведенному Советом атаманов казачьих формирований России, он не имеет. Что таким образом на него «можно «повесить» и недавние столкновения на Манежной площади, а то и засуху в России». По его словам, он уже полгода не выезжал в Москву. И вообще, чтобы подготовить и провести подобный пикет, надо потратить около 500 тысяч рублей, а у него нет возможностей «выбрасывать такие деньги».
Геннадий Васильевич предположил, что поскольку о проблеме, связанной с его домом, рассказывали СМИ, его фамилию вписали в резолюцию «для большей весомости». «Но почему-то, – говорит он далее, – те в Москве, кто вроде бы ратует за права русских в Абхазии, не вспоминали этих людей с их проблемами все прошедшие годы. Да и когда на меня завели уголовное дело, никто там не встал на мою защиту».
О каком уголовном деле идет речь? Несколько лет назад, еще задолго до нынешнего потока публикаций в московской прессе о притеснениях русскоязычного населения в Абхазии, одно из ставропольских периодических изданий опубликовало интервью с Никитченко, где он резко высказывался на данную тему. Та публикация наделала в свое время много шума в Абхазии, и чтобы она не ходила по рукам в ксерокопиях (именно в таком виде прочел ее и я), президент Сергей Багапш распорядился перепечатать ее в государственной газете «Республика Абхазия». При этом против Никитченко было возбуждено уголовное дело за клевету, а поскольку он утверждал, что ряд его высказываний был в публикации искажен, в Ставрополь даже командировали одного из руководителей Генпрокуратуры Абхазии Джемала Гогия – для прояснения истины… Ко всему сказанному надо добавить, что у Никитченко есть среди абхазов немало фронтовых друзей, которые всячески стараются не давать его в обиду.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
